1973 год отряд Маруланды встретил, проводя основательную и масштабную работу по сближению с местным населением. Работа, которая охватывала жителей департаментов Каука, Валье, Киндио и Толимы. В Валье они прошли Флориду, Тулуу и Пальмиру вплоть до Кордильеры. В Кауке – Миранду, Коринто и Торибио, а также район Сантандера и Калото. «Затем мы спустились со стороны Севильи и Хеновы в Киндио. Так мы и бегали туда-сюда, – вспоминает “Балинˮ, – занимаясь организацией масс, выявляя зловредных людей, на которых нам указывал сам народ, людей, которые в годы “виоленсииˮ понаделали тут немало зла, людей, которых мы тогда изрядно пощипали и о которых Маруланда нам тогда много чего порассказал…».
Для «Балина» установление контактов с населением с помощью писем сделалось делом привычным, это приносило уже ожидаемый эффект, открывало дорогу к дружеской беседе и создавало атмосферу доверия: «Товарищ Мануэль писал письмо от руки, а потом говорил нам: “Вот то, о чём Вы должны говоритьˮ. В то время с нами был один парень из Медельина, городской партизан, к моему глубокому сожалению, он потом погиб в этом же городе. Так вот, этот парень медленно читал письмо вслух, а я столь же медленно разъяснял его содержание. Маруланда писал очень простым языком и стилем, в том духе, что, мол, такой-то велит передать таким-то то-то и то-то.
Вот с этим парнем мы и выполняли эту работу: он читал, я разъяснял. И мы говорили: вот посмотрите, это письмо подписано самим Маруландой, который сейчас находится в Эль Пато. Эти письма зачитывались нами буквально до дыр, поскольку читать приходилось многим. Реакция людей была очень эмоциональной. Обычно собиралось человек по 80, по 100, чтобы мы им почитали, что пишет Маруланда. Самое главное, и это очень поднимало наш моральный дух, заключалось в том, что люди после такого чтения говорили нам: “Ну, если Маруланду действительно не убили, если это действительно правда, то Вы можете рассчитывать на нашу полную поддержкуˮ. Обычно в письме говорилось о том, что мы защищаем простой народ, его интересы; что мы боремся только против классового врага и что мы ни в коем случае не преследуем крестьян за их политические убеждения, не важно, консерваторы они или либералы. Мы также говорили о том, что с уважением относимся к их религиозным убеждениям, что мы никак не вмешиваемся в вопросы личной веры. А враг, о котором мы говорим, это одновременно и враг народа, и имя этому врагу – олигархия. Эксплуататор одновременно был и гонителем, поскольку группа эксплуататоров имеет у себя на службе притеснителей народа – контрповстанческие подразделения, армию, “стукачейˮ, которые защищают интересы капитализма. Массы начинали прозревать. Об армии мы говорили, что это притеснители, заплечных дел мастера, которых мы считаем врагами народа. Вот такова была наша политика, которую мы проводили, для того чтобы нас поддерживали, чтобы у нас была хорошая дисциплина, чтобы наше присутствие не раскрыла армия, чтобы у нас не возникало проблем в этом регионе. И мы прямо просили людей о том, чтобы они хранили наше присутствие здесь в тайне, чтобы у них не возникало из-за этого проблем в отношениях с нами, чтобы мы всегда могли относиться к ним хорошо, чтобы у нас никогда не было поводов к причинению им какого-то зла, если, например, кто-то из них сообщит врагу о нашем местонахождении и передвижении. И они говорили нам: “Будьте спокойны…ˮ.
После этого местные жители обращались к отряду со своими просьбами: чтобы мы защищали их от злоумышленников, которые воровали скот и кур; чтобы мы охраняли деревни, поскольку тогда девушкам было опасно ходить одним. Мы отвечали: ˮДа, конечно, мы обязательно обсудим всё, что Вы нам говоритеˮ, – и, разумеется, мы проводили расследования и устанавливали вину каждого, кто совершал такие проступки…».
Среди военных целей партизанского отряда значился захват Ла Эрреры, ведь взятие Бильбао сорвалось. По дороге к Ла Эррере они попросили одного крестьянина купить им продукты и 4 котелка. Но военная разведка обратила внимание на этого крестьянина, когда он совершал покупки. И вот эта мелочь привела к провалу всего плана. Это было в конце сентября 1973 г. Малейшее подозрение в передвижении вооружённых людей в данном регионе приводило к немедленному появлению армейской авиации.
Партизаны шли по склону Кордильеры, всегда держась кромки леса, тайно встречаясь с симпатизирующими им людьми. Они прошли реку Сальдинья и по шоссе, идущему от Ла Эрреры в Валье и проходящему очень близко от Пальмиры, прибыли к каньону Эрехе; в этом районе находился маленький посёлок под названием Точе, там партизаны задержались с целью возможной операции против поста полиции. Но полицейские уже располагали информацией о вероятном присутствии в данном регионе Маруланды. И уже начиналась операция по его поиску. Да и сам Маруланда получил информацию об этом от коммунистов департамента Валье. В окрестностях Точе появились патрули. «Они знали, что мы находимся где-то здесь, но не знали, где именно…». Один из местных друзей партизан принёс им новость: «Кажется, утром сюда прибудет контрповстанческое подразделение, и ведёт его “Эль Грингоˮ…». Этот человек стал настаивать на том, что надо ни в коем случае не упустить возможность расправиться с «Эль Гринго». Дело в том, что в этом районе все сильно ненавидели «Эль Гринго» за те бесчинства, которые он совершал против гражданского населения. «Мы собрали всю возможную информацию – её приносили нам партизаны, переодетые в гражданское из Ла Эрреры, – чтобы определить, как мы можем ликвидировать “Эль Грингоˮ», – вспоминает Маруланда. Была собрана подробная информация обо всех его обычных перемещениях по посёлку. Как правило, он приходил в Ла Эреру после нескольких дней патрулирования грязным и вспотевшим, снимал военную униформу, мылся, немного отдыхал, затем переодевался в чистое и шёл играть в бильярд в одно из небольших кафе. Он играл весь день и всю ночь напролёт, ставил деньги и всегда выигрывал. Он превратился в человека, который внушал глубокий ужас, даже этим своим умением играть. «Нам сказали о том, что есть возможность без особых проблем подстрелить “Эль Грингоˮ через окно этого заведения. Партия карамболя могла завершиться хорошим ударом. Информация о такой возможности выглядела вполне правдоподобной. Уже сам народ предлагал нам способы, как можно покончить с “Эль Грингоˮ. Это был человек, который вот уже 20 лет досаждал местному населению, отравлял ему жизнь. Он превратился в борца с партизанами, внушающего огромный страх…», – вспоминает Маруланда. «Эль Гринго» был очень ценным человеком для армии, и поэтому она берегла его. И Маруланда учитывал это.
Партизаны устроили засаду, заранее приготовили холодную закуску, чтобы можно было ждать долго, и армейский патруль появился в назначенное время. Бойцы Маруланды видели, как солдаты проходят почти рядом с ними, примерно в 400 метрах. И тут возник вопрос: а как же можно убить «Эль Гринго», если точно неизвестно, как он выглядит? Да, это была проблема. Ведь целью партизан был именно он. Для большей безопасности «Эль Гринго» обычно ходил в центре колонны. Но поскольку на своём веку он видел много похоронных процессий, то он был хитёр и предусмотрителен и постоянно менял свою одежду и место в строю. Так он прятался от смерти.
Для того чтобы разузнать всё наверняка и избежать неудачи, бойцы Маруланды направили одного партизана из местных, у которого во избежание всяких подозрений были настоящие документы, в Валье, с тем чтобы на обратном пути он прошёл через то место, где в то время, по их сведениям, находился патруль. «Этот партизан так и сделал, купил в местной забегаловке сладости, хлеб и сардины. Мы ему дали инструкцию о том, что как только он увидит патруль, он должен прикинуться очень любезным. И это оказалось самым простым путём, для того чтобы не возникло проблем, тем более подозрений. Мы сказали ему: “Купи большой пакет со сладостями, чтобы предложить их солдатамˮ. И вот они видят некоего типа с довольно глупым выражением лица, который останавливается перед ними. “Кто такой? Куда идёшь?ˮ Да вот, мол, иду в Ла Эрреру. “А что несёшь в свой торбе?ˮ Вот, немного сардин, немного сладостей, немного хлеба… Человек, который производил обыск, оказался начальником патруля, и он закричал: “Эй, Гринго, а ну поди-ка сюда, взгляни, ты знаешь этого типа?ˮ “Эль Грингоˮ вышел из толпы солдат и с важным видом сказал: “Что-то я тебя не видел здесь раньше. Ты откуда?ˮ “Я работаю там, около Флориды, а сейчас иду в Ла Эреру, где живёт такой-то, хочу посмотреть, может быть, у него есть какая-нибудь работа. Надоело работать подёнщиком, вот я и иду в Ла Эрреру попытать счастья тамˮ. Тогда “Эль Грингоˮ подошёл поближе, и партизан получил возможность хорошенько его рассмотреть. И поскольку в разговоре возникла пауза, то партизан спросил “Эль Грингоˮ: “Не желаете ли банана?ˮ “Давайˮ, – ответил тот. Партизан развязал свой мешок и позвал остальных солдат. “Эль Грингоˮ спросил его: “А что ты дашь для нашего лейтенанта?ˮ “Вот, хлебˮ. “Ну, – сказал «Эль Гринго», – это как раз такой хлеб, который любит наш лейтенантˮ. Но лейтенант остался недовольным: “Этот «Гринго» вечно берёт всякую ерундуˮ. Таким образом, партизан отдал им хлеб и сладости и при этом не сводил глаз с “Эль Грингоˮ. Затем он предложил солдатам сигареты, они не отказались и от этого. И тогда партизан, словно невзначай, спросил лейтенанта: “Так я могу идти, мой лейтенант?ˮ “Да, – сказал лейтенант – иди, мы догоним тебя попозжеˮ. “Когда?ˮ – с невинным видом спросил партизан. “Вечером или, может быть, завтра утром. Так что ещё увидимся…ˮ – беспечно ответил лейтенант». Вот так Маруланда описывает события, которые позволили партизанам получить точную информацию о том, где можно было спокойно ожидать «Эль Гринго». Уничтожая «Эль Гринго», они наносили серьёзный удар по врагу. «Эль Гринго» был глазами и ушами армии в этом регионе. Он был ценным человеком не только при передвижении армейских подразделений, но и для организации полного контроля над местным населением. Именно благодаря ему военная разведка получала ценную информацию. Ни одно передвижение кого-либо из местных не укрывалось от его глаз; ни один чужак, который захотел бы пройти там, не смог бы миновать «Эль Гринго», он всё равно бы его вычислил. Можно сказать, что Эль Гринго совершенно точно знал, кто тут, чем дышит, и контролировал каждый шаг гражданского населения. Никто другой не знал местность так, как он, все здешние тропы и потайные места он знал вдоль и поперёк. Он вынюхивал всё, проходил везде, всё хватал налету, и ничего не ускользало от его взгляда.