рытую местность, я её обследую. Если сражение произойдёт в этот день, то тогда остальные товарищи догонят нас. Я думал, что разведка займёт у меня дней 5, как это следовало из тех сведений, которые у нас имелись.
Идея заключалась в том, что я должен был остановиться в месте выхода ущелья на высокогорье, в районе первых ферм, для того чтобы затем прикрывать отход той группы, которая организовала засаду. Если же войска пошли бы поверху, то тогда я должен был вступить с ними в бой, а затем отходить вверх по ущелью до встречи с основными силами наших. Если же армия пойдёт по той же тропе, что и я, то я должен был пропустить солдат, а затем, опять-таки, повернуть назад, но идти другим путём и встретиться с отрядом в другом, заранее оговоренном месте. Итак, мы вышли вечером, налегке, в пути заночевали, встали рано, позавтракали и вновь двинулись в путь. Но уже к 10 часам утра мы оказались на совершенно открытой местности.
Пастбище, кругом сплошное пастбище! А ведь нам сказали, что, по имеющейся информации, до него должно быть дней 5 пути, а в итоге оказалось менее одного. И когда мы осторожно подошли поближе, то увидели, что всё это обширное пастбище буквально кишит, словно муравьями, солдатами. Этим же вечером армия достигла места засады, которая была устроена нашими товарищами. Об этом мы узнали, слушая утром новости по радио…».
В это время Фернандо находился в засаде, которую устроили основные силы отряда: «Мы ждали их за пастбищем, и они появились где-то на второй день, но не с той стороны, откуда мы их ждали, они появились перед нами совершенно неожиданно. В 4 часа дня мы вступили в бой с солдатами. Я сидел в засаде вместе с Йезидом, когда вдруг услышал какой-то шум сзади, я оглянулся, но ничего не заметил, а спустя буквально секунду мне в спину уже прицелился “грифˮ. К счастью, Йезид успел выстрелить первым, потом я сменил позицию и отступил. У нас была группа разведки, которая ждала их чуть впереди, но не с этой стороны… По ту сторону ущелья были два наших товарища, они вступили в бой и оба там погибли, это были Рауль и Хулиан…».
Маруланда не был убит по чистой случайности, поскольку солдаты вышли прямо к тому месту, где находился его лежак, но они не заметили лежаков и прошли дальше по дну ущелья, а потом начался бой. Те партизаны, которые погибли первыми, находились выше тех, кто сидел в засаде. Они должны были исполнять роль снайперов. Но когда они услышали звуки стрельбы, они стали спускаться по тропе вниз и по дороге были убиты. Ночью партизаны спустились по ущелью вниз до того места, откуда отправился в разведку «Балин», но к этому времени он уже был там. То, что он рассказал, было для Маруланды крайне неприятным сюрпризом. Те 5 дней, за время которых он рассчитывал затеряться в ущелье, предварительно дав ещё несколько сражений, превратились в 1 день почти беспорядочного бегства.
6 декабря в El Tiempo появилось сообщение о тяжёлом ударе, нанесённом армией по РВСК. Сообщалось об аресте в Кали команданте Хайме Гуаракаса и о том, что «местонахождение “Снайпераˮ неизвестно…». 7 декабря в этой же газете сообщалось о суде над арестованными в Кали членами РВСК. О Маруланде говорилось только то, что он «возможно, покинул пределы страны…». 13 декабря на первой полосе El Tiempo появилась следующая новость: «Новый удар был нанесён подразделениями VI Бригады по одной из вооружённых группировок, на этот раз по так называемым РВСК под командованием “Снайпераˮ и “Балинаˮ. В результате погиб 1 военный и 1 из антиобщественных элементов; сообщается также, что их главный лидер тяжело ранен… По неподтверждённым данным, в ходе ожесточённых боёв на границе департаментов Толима и Уила между мятежниками и подразделениями батальона “Кайседоˮ было выведено из строя ещё 4 партизан… Солдат Хосе Рестрепо из батальона “Кайседоˮ и некий Анхель Альберто Кальво Руис из отряда “Снайпераˮ… погибли в ходе интенсивного сражения, имевшего место на ферме Ла Сонора, муниципалитет Рио Бланко. Здесь проводится военная операция, подобная “Операции Анориˮ в Антиокии. Печально известный Педро Антонио Марин (он же “Снайперˮ) ранен и сейчас отступает с группой, состоящей из 21 человека, под командованием Асноральдо Бетанкура, он же “Балинˮ… Официальный представитель VI Бригады заявил корреспонденту El Tiempo, что у него есть информация о том, что знаменитый бандит отступает “в общей толпеˮ и ищет место, где можно было бы провести хирургическую операцию, которую ему рекомендовали врачи… Известный бандит сложил с себя полномочия верховного главнокомандующего РВСК в департаментах Толима и Уила и сейчас, – согласно сведениям военных – является просто рядовым бойцом под командованием “Балинаˮ, который ещё совсем недавно был его первым заместителем. “Сейчас мы находимся в преддверии решающей схватки с самим «Снайпером»ˮ, – с чувством явного оптимизма заявил официальный представитель VI Бригады. Похоже, по крайней мере так утверждают военные, что “Балинˮ и “Снайперˮ понесли большие потери, и сейчас ситуация осложняется для них ещё и тем, что они окружены, и потому их уничтожение представляется неизбежным… Кроме того, командование Бригады подтвердило, что оно использует вертолёты, которые активно применяют бомбы повышенной мощности по местам предполагаемого нахождения антиобщественных элементов»[30].
В этот же день, в 2 часа дня, Маруланда и его товарищи были уже у первых ферм, расположенных на высокогорье. «Получилось так, что мы, проведя в течение 3 или 4 дней ряд сражений у истоков речки, одновременно дали армии более чем достаточно времени, для того чтобы замкнуть кольцо окружения со стороны высокогорья, поскольку там, где находились фермы, дальше шли совершенно ужасные ущелья, и нас просто зажали между двумя небольшими горными цепями, которые шли параллельно друг другу на небольшом расстоянии, как узкий коридор, и границы этого кольца шли по шоссе, которое вело от Амойи к Прадере. В итоге получилось довольно большое кольцо, которое шло по высокогорьям, по этой и той сторонам реки вплоть до высокой горной цепи, по обоим краям, и ещё они оставили войска в качестве прикрытия за пределами этого кольца… Мы спустились в одно из этих ужасных ущелий и, двигаясь по нему, шли по направлению к выходу, ну а там нас уже ждала армия. Ведь мы ей дали вполне достаточно времени. Если бы я получил достоверную информацию сразу, то мы бы дали только одно сражение, а затем немедленно ушли бы к первым фермам. У нас не было никаких причин кого-то ждать, тем более армию…», – вспоминает Маруланда.
Однако в итоге всё получилось иначе. Вечером того же дня основные силы отряда добрались до того места, где находился авангард во главе с «Балиным». Маруланда спросил о том, что удалось выяснить передовой группе, затем партизаны спустились немного ниже по ущелью, быстро перекусили и сразу же направили несколько групп на разведку. Перед ними находились отвесные скалы, поднявшись на которые, можно было попасть на плоскогорье Лас Каталинас, пастбище и кромка горы высотой примерно метров 150. После того как Маруланда выслушал донесение «Балина», он приказал: одни идут на разведку этой кромки горы, а другие – к той гряде, чтобы поискать выход, поскольку не было точно известно, куда направляться.
В то время как «Балин» и ещё один партизан пошли на разведку гряды, в арьергарде стала усиливаться перестрелка. Маруланда догадался, что уйти по кромке горы не получится, поскольку там они точно попадут в окружение. Тогда они решили идти вверх по склону, подниматься, и уже на вершине этой гряды они увидели ещё одну горную цепь, которая уходила в сторону, но она скрывалась другим утёсом, мощным и красивым. И тогда Маруланда сказал «Балину»: «Сходите с кем-нибудь, посмотрите эту гряду. Если там никого нет, дайте мне знак, мы пойдём за вами и там остановимся». День был облачным. Было примерно 4 часа дня. «Когда в арьергарде началась перестрелка, товарищ Маруланда приказал мне идти на подкрепление, мы дали ещё одно сражение. Было убито 2 солдата, ещё несколько ранено, поскольку были слышны крики и стоны. Солдатам приказали с помощью мачете расчистить площадку для вертолётов. Мы шли по гряде, ища выхода, поскольку нас окружали со всех сторон…», – вспоминает Фернандо[31].
«Балин» тоже не забыл этот эпизод: «Было где-то около 5 ч с небольшим, когда мы добрались до утёса; утёсы, которые выходили на высокогорье, абсолютно голые, ни травинки, ни былинки. Дальше на разведку пошёл ныне уже покойный Феликс: “Будьте очень осторожны, возможно, они уже здесьˮ. И действительно, буквально в 20 метрах от нас оказался часовой. Оказывается, они уже заняли этот чёртов утёс. И когда раздался звук выстрела, я понял, что второе кольцо окружения замкнулось…».
Когда стало ясно, что окружение уже состоялось, разведчики вернулись к тому месту, где находился Маруланда. Видя столь раннее возвращение партизан, Маруланда тихо сказал сквозь зубы: «Да, дело дрянь». Стало ясно, что армия уже там. «Ну да ладно, что уж тут поделать. Мы собрались на небольшом холме, где всем нашим и поместиться-то можно было с трудом, сгрудились вместе, поближе друг к друг, чтобы хоть как-то согреться, и всё это в полной тишине…», – вспоминает «Балин». Их осталось 22. Всю ночь партизан интенсивно обстреливали из миномётов, вёлся перекрёстный огонь, который разрывал мрак ночи. Иллюминация продолжалась всю ночь. Во время ярких вспышек света партизаны видели, что армия расположилась на кромке гор и на пастбищах. «В общем, на протяжении всего ущелья, по которому мы спускались, раздавались звуки разрывов мин, они, наверное, решили таким образом покончить с нами. Буквально один огненный вал за другим, со всех сторон, в том числе и с того утёса, с которого нас обнаружили вечером…», – вспоминает «Балин».
Обстановка полной неопределённости придавала этой ночи горький привкус. На следующий день они, можно сказать, были просто обязаны придумать какой-то выход, дабы вырваться из этого окружения. Все молчали, поглощая это молчание, словно глоток проточной воды;