Максим вздохнул, повёл плечами.
– Увы, Алексей, увы. Я предлагал вам несколько раз, но вы решились идти дальше. Вас затянуло. Потому мой ответ: конечно, можете. Со штрафными санкциями. Вы же сами читали про них, прежде чем подписать договор. Вот только сейчас в вас говорит страх. Игорь, вероятно, и хотел добиться такого эффекта.
– Что, я настолько важен, что без меня игровой сон больше проверить некому?
– Незаменимых нет. Да, я понял, на что вы намекаете. Человека-то найдём. Найдём ли того, кто будет увлечён так же, как вы? Вопрос иного толка. Неспроста за каждым из испытателей закрепляется капсула как личная. Она настраивается исключительно под ваши характеристики. Отсюда и штрафные санкции, включая прекращение погашение долга по ипотеке. Корпорации надо будет как-то возместить свои потери.
Я закусил губу, подумал.
– А что мешает мне трижды умереть во время следующей сессии? Встать столбом под пулемётным огнём раз-другой и…
Максим согласно кивнул.
– Ничего не мешает. Я бы даже сказал, предсказуемое действие. Не нытьём, так катаньем. Однако есть три важных «но», – он выставил ладонь, принялся загибать пальцы. – Первое, вы не хотите проверять этого. Потому что Игорь успел поселить в вашей голове червь сомнения. Сомнения плодят страхи, а мозг заставит вас бороться. Да и мне с трудом представляется, что вы хоть где-то кому-то решите сдаться без боя.
Он втянул ноздрями воздух и замолчал. Подкормленный детёныш любопытства готов был грызть меня изнутри, заставил спросить: – А дальше?
Максим как будто продолжал через силу.
– Вторая причина – увольнение. Ипотека, которая никуда не делась, потеря хорошей работы. Ну а третью вы прекрасно знаете без меня. Однажды прикоснувшись к игровому сну, уходить от него не захочется.
– Максим, что будет, если я трижды умру?
– Капсула отправится в перезагрузку, – куратор вздохнул. – Настройки сбросятся, как, вероятно, и вся игровая статистика. Игорь вам солгал. Капсула не использует ваш мозг, как процессор, но хранит информацию в себе. Вы помните, что вам снилось неделю назад?
– Смутно. Образами.
– Именно. А капсуле надо погрузить вас в сон и продолжить его с того момента, где вы закончили в прошлый раз.
– Почему бы тогда не прерывать сессию до того, как меня убьют в последний раз? Это же перезагрузит счётчик сохранений с загрузками, верно?
Максим снова кивнул.
– Именно. Но мы не вмешиваемся в испытательный процесс. Это чревато тем же самым: потерей данных. Сессия не может заканчиваться по щелчку пальца, она на строгом таймере. К её завершению требуется длительная подготовка. Вы удовлетворены ответом? Может, расскажите теперь про крота? С чего вы взяли, что он существует? И почему я не должен решить, что это вы?
Самое время.
– Они прекрасно знали, на что следует давить.
– Ну, допустим, – Максим чуть опустил взгляд. – А вы сами не знали? Ну что угрожать вашей жизни станут вряд ли, вы не боитесь. А вот жизнью новоявленной дочери…
– Именно что новоявленной. Вы копали на меня информацию прежде, а про дочь узнали только после моей просьбы о помощи. Уверен, у «Айм-Мит» не настолько хорошие архивы и разведчики. Точно не лучше ваших. Ещё пару недель назад они обо мне даже не знали…
– Не был бы так уверен в последнем, но ладно. К чему вы клоните?
– Откуда им знать, какие у меня отношения с недавно невесть откуда появившейся дочерью? Чтобы знать, что я буду бояться за её жизнь, им надо знать наверняка.
– Есть что-то ещё? Поймите, Алексей – я… верю в ваш опыт, а не в паранойю. Но совет директоров сочтёт данный довод – он всего один, понимаете? – незначительным. А без определённых санкций… скажем, не добиться результата.
– Они не боятся, что я вам расскажу обо всём. Кто-то должен ведь проследить за моими действиями, доложить. В конце концов, они не дали конкретного задания. А значит, будут передавать через посредников.
– Умно…
Лампа над нашей головой затроила. Напряжение рычало, словно норовя разорвать тонкую грань стекла лампочки, а после включился свет. Вспыхнул в коридоре, в соседнем кабинете, волной заполнял один этаж за другим. Запустился застоявшийся лифт.
– Кажется, дали свет.
– Значит, мне идти сейчас к капсулам?
– Не обязательно. Гибернационные капсулы непростая штука, их нельзя включить, словно свет в туалете. Им понадобится тонкая настройка, а это время. Впрочем, вы можете провести его с пользой. Почему бы вам не поболтать с собратьями по работе? Уверен, им есть чём с вами поделиться…
Глава 16
Изрядно устал от болтовни.
Капсулы блестели полированными боками, звали как можно скорее погрузиться в пучину приключений. Хотелось ощутить в руках рифление рукояти, приятную тяжесть автомата. И бег адреналина в крови.
Над капсулами корпели механики. Маша носилась, словно Фигаро, не зря назначена за главную. Прыгала от одного ложа к другому, не выпуская из рук причудливых инструментов. Я даже не знал, как они называются.
Стайка людей поодаль – коллеги. Больше похожи на чудиков. Это на разговоре с ними настаивал Максим? Вот уж не знаю, где найти меж нами общее! Они словно избегали друг друга.
Поприветствовал, все подняли на меня недобрые взгляды. Походили на свору наркоманов, коих только что отлучили от дозы, и теперь те не знали, куда себя деть.
Как их всех только Нина в закрома своего кабинета не уволокла?
Отвечать никто не спешил кроме одной. Светловолосая девица без возраста, то ли двадцать, то ли тридцать. Полные любопытства карие глаза, хитрая ехидная улыбка.
Звали просто Мира. Глядела на меня так, будто ждала всю жизнь. Вцепилась в руку, потащила за собой, не успел сказать и слова против. Маша провожала нас взглядом, как будто на её глазах превратился в ветреника и сердцееда.
– Идём же! – Мира была полна уверенности. Осмотрел её с ног до головы – псевдонаушники на голове, белая куртка нараспашку, юбка. Увешана значками с аниме персонажами, микро-плюшевые игрушки брелками торчали из карманов. В своё время таких звали гиками. Интересно знать, что тут делает?
– Куда?
– В кафетерий!
– Здесь есть кафетерий? – сама мысль о подобном казалась мне чуждой.
– А ты смешной!
Кафетерий был забит снулыми ребятами, словно не есть пришли, а спать. В воздухе витал аромат стойкого крепкого кофе. Кто-то баловался у стойки с приправами, кто-то разглядывал содержимое бесплатной витрины. Разве что слюну на пол не пускали.
Сборище походило на зомби.
– Да что с ними?
– Аналитический отдел. Не обращай внимания, у них конец года. Горят квартальный план, годовой отчёт, премия…
Никогда не ведал подобных печалей, но прекрасно понимал этих бедолаг. Где-то на задворках души проснулась человеческая жалость.
– Тебя самого как хоть звать? – она часто захлопала глазами. Я ответил, а она повторила вслед, словно пробуя моё имя на вкус. – Знавала я одного Алексея. Гад был, а не человек. Добычу из рейда прихватил и по газам, из гильдии кикнулся. А там первая космополка на сервер выпала. В Фаталию играл?
Отрицательно покачал головой, даже не знал, про что говорит. Память неохотно выволокла из себя старую рекламу: эльфы, орки, приключения…
Стандартный набор, компьютерная игра.
– Ты почему-то одна из всех, кто захотела со мной говорить. Из исследователей. Что с ними такое? Будто не люди, а…
– Забей, – девчонка махнула рукой. Чуялось мне, большая часть её проблем в жизни удостаивалась такого же действия. – Они из «подсевших».
– Подсевших? Как наркоманы на игровые сны?
– Ага, что-то вроде того. Лицемеры. Ты Светку, которая самая дёрганная, глаз ещё с тиком, видел?
Кажется, и в самом деле была такая. Мира обрадовалась свободе моих ушей, как второму пришествию. Продолжила:
– Неврастеничка. Как-то раз говорила с ней – фуллхаус. Дом, толстый муж, дети… От серости быта хоть вешайся, – она вдруг потянулась через весь стол к самому моему уху, я даже уловил приторно-сладкий аромат её помады. – Я тебе этого не говорила, но ей досталось быть любимой женой султана в игровом сне. Со всеми пихательно-выдыхательными последствиями и интригами.
Представил, как Максим носится по всему Великанску среди затрапезных модульных высоток и обшарпанных дворов. Ищет, а когда находит Светлану, говорит: – Вы самая затраханная жизнью женщина. Кто как не вы лучше всего подходите для испытательницы наших игровых снов?
– А тот, который младше остальных, пухленький сопляк где-то посреди орков за воеводу скачет. Уж не знаю, по мне – ботан ботаном, три попытки всяко должен был провалить. Если только как-то на уме своём выезжает.
– У вас тоже условие про три попытки? Три смерти, три сохранения…
– Три загрузки, – со вздохом закончила за меня. – Да, есть такое условие. Тупое, мешает веселью, заставляет всякий раз, как в последний. Знаешь, мне кажется, они лгут.
Не выдержала сидеть напротив меня, пересела рядом, вновь доверительно зашептала. Я был весь внимание.
– Никакие это не исследования. Какой прок, если ты вынужден вести себя в строго ограниченных рамках?
– Мне казалось, там свободы хоть отбавляй. За редким исключением.
– Кажется только. Я тоже поначалу также думала: круто, вау, crush in my heart! Иди куда хочешь, делай как вздумается! Хоть в пасть, хоть в когти… А тут ограничения, понимаешь? Ты не исследуешь, ты боишься сделать неправильный шаг. Боишься сделать не как задумано, потому что иначе всё, увольнительная и пиши-прощай! Ну где там эта чувырла с моим мороженым?
Чувырлой был бесполый дроид на гусеничном ходу. Безглазый, безротый цилиндр с манипуляторами рук. Стоило ей спросить, как он появился. Вафельный рожок в витой подставке с пластиковой ложкой приземлился прямо перед Мирой. Та обрадованно взялась за лакомство.
– А уволенные были?
– Те неудачники, кто три раза провалился? Редко, но бывают. Кураторы стараются подбирать тех, кто обязательно справится. Уж не знаю как, то ли нюх, то ли чуйка. Ну а у уволенных капсула из строя выходила.