оего разорванного трупа, догадаются глянуть в бронемашинах?
Мне бы пришло в голову почти сразу же. Отчаянно и зло схватился за поручни, даже сквозь перчатки ладони скользили от крови. Подтянулся, вспоминая ад учебки. Как же благодарен был сейчас сержанту за его науку!
Затащил себя на доску сиденья, пот заливал лицо, хотелось хоть на мгновение закрыть глаза, передохнуть. Вместо того припал к чёрным рукоятям, вдавил поворотные курки. Плоская шайба башни, жужжа, пришла в движение. Сквозь визоры камер имел честь видеть его величество ужас, отразившийся на лице бойцов.
Словно по команде они бросились врассыпную до того, как я надавил на гашетку. Это их не спасло. Первого скосил размашистой очередью из пулемёта прямо в спину. Гильзы с грохотом просыпались внутрь кабины. Спешно, не целясь, я палил по остальным.
Они оказались обречены, от такого калибра не спрячешься. Второй отчаянно рванул к соседнему автомобилю. Это он ловко придумал, но расстояние не рассчитал. Силуэт третьего елозил, прислонившись спиной к ящику, за которым я сам недавно прятался. Треск пробиваемой насквозь древесины был последним, что ему удалось услышать…
– Сокол, ты живой?
– Идти… не могу… нога. Я в гараже, захватил бронемобиль!
Глеб переваривал только что услышанное.
– Машина на ходу?
– Похоже на то.
– Тогда прорываемся к тебе. Прикрой нас…
В его голосе чувствовалось, что пошло не так, как он планировал. Так всегда и бывает.
Появилась пара мгновений на передышку. Зубами вспорол стерильность персонального медпакета, сунул под язык таблетку. Боль, накатывающая волнами, неспешно отступала под её напором.
Мельком оглядел ногу. Ботинок обратился в огрызок, разве что стальные носы саботонов чудом удержали осколки. Иначе бы лишился ступни.
Во сне вообще можно лишиться конечности? Решил, что сейчас не самое лучшее время, чтобы об этом спрашивать.
Вновь взялся за пулемёт, отстегнул остановившуюся на половине ленту, выудил из оловянного короба патронную змею. Затворный компенсатор помог справиться с перезарядкой. Долго ждать не пришлось.
– А где Промедол? – спросил у Вудсона, едва ли не первого ворвавшегося в салон. А я ведь чуть было его не подстрелил, узнал лишь по наложенной на руку шине. Он покачал головой. Горечь потери немотой ложилась на язык.
Однорукий технарь в момент подключился к бортовым системам через провод разъёма, превратил в послушного зверя. Откупорил задний противоминный люк двери. На месте не сидел, своё дело прекрасно знал. Выпрыгнув, закинул пакет под заднее колесо второй бронемашины.
Не стоило и гадать, мина. Экипаж, может, и не погубит, но технику в негодность приведёт.
Глеб вместе с Йоханнес запрыгнули внутрь. Женщина явно держалась на стимуляторах, дрожала от адреналина. Держалась достойно, на лице ни тени усталости, в руках двадцати пяти зарядный «Викинг». Видать, Контрольный Пункт пытались взять штурмом.
– Мне время нужно! – выкрикнул хакер, забираясь на пассажирское, вновь раскладывая планшет. Глеб юркнул за руль, спасённая британка припала спиной рядом с люком бойницы.
– Ты же говорил, отпер всё!
– Ага, а они что, обратно закрыть не могли? Я бэкдор оставил, повторим. Тут турель, сейчас под контроль возьму. И… Оп-па…
– Что там? – спросили почти в унисон.
Гунгнировцы оказались не глупы: никто и не собирался посылать в коридор на убой оставшиеся отряды. А вот технический лаз для ремонта крановых механизмов, как и сопутствующие леса, были.
Британка открыла огонь первой. Я ещё только поворачивал башню, а она успела высадить весь магазин, спешно заталкивая следующий. Поддержал её начинания чавкающими отрывистыми очередями. С потолка свалился выбравшийся первым боевик, труба гранатомёта говорила о его намерениях. Остальные рисковать не отважились.
Мотор бронемобиля взревел, зашевелился открываемый отсек. С потолка свесилось пулемётное жало, тихо жужжало шарнирное крепление, сразу же резануло огнём туда же, куда и мы. Ракетный снаряд рванул, ударил в разобранный бронетранспортёр, меня даже отсюда обожгло жаром. Как только не сдетонировало то, что швырнул под колёса второй машине Денверс?
Глеб не стал дожидаться, когда откроются ворота, вдавил педаль газа. Бронетраспортёр зарычал от натуги и понёсся вперёд. Я спешно разворачивал башню, знал, преследователи не отстанут. Они вновь оказались благоразумны, позволили отъехать, лезть под пули желающих не нашлось.
Ловушка Четвёртого сработала, как и задумывалось. Услышали взрыв – уже хорошо.
Внутренний коридор был метров двести. Жестяные ворота были заперты, бронетранспортёр протаранил их, словно бумагу. Сквозь визоры видел зарождающийся вечер, солнце лениво катилось за горизонт, вокруг спускались сумерки. На лице британки смесь чувств, она словно желала насмотреться впрок. Отчаялась вновь увидеть солнечный свет.
Я сохранился. Почему только сейчас вспомнил об этом?
– Что там с Герхардом? Совсем?
– Ты бился с одним из Ликвидаторов. С Виктором. Он вылетел прямиком на него. Дальше сам догадаешься, – Глеб говорил неохотно, явно винил себя в этом. Мне оставалось лишь многозначительно кивнуть ему в ответ.
Мы мчались по лесной просеке, под колёсами хрустели перемалываемые камни и валежник. Машину кидало на ухабах, а мне становилось хуже с каждым мгновением.
– Что с ногой? – не оборачиваясь, спросил Глеб, когда Денверс, утерев пот, отложил свои игрушки и перебрался вглубь салона. Занялся перевязкой.
– Вроде, осколков нет, но идти смогу вряд ли.
– Чуешь её?
– Только боль при малейшем движении.
Он молча кивнул, но аккуратней вести не стал.
– Дальше что? Мы если на этом монстре выедем, считай, погоню спровоцируем. Военная техника времён войны на местных улицах мало кому покажется хорошим знаком, – проговорил ему всё, что было у меня на уме. За Глеба ответил Денверс.
– Мы с нашими связались.
Я вскинул бровью, неужели так можно? В моё бы время за такое расстреляли свои же, нет лучше способа подсказать врагам, где находится твоё лежбище.
– Всего лишь игра, – пытался урезонить меня здравый смысл, – всего лишь условности…
– Так. И?
– Нам достали самолёт. С частного аэродрома. Одобрили воздушный коридор. Тут неподалёку особняк, – процедил сквозь зубы Глеб. Ну, звучало как план.
– Оп-па! – с нотками сожаления воскликнул Денверс. Покрутил поворотник визора, направляя камеру, понял, что рассматривает небо. – За нами хвост.
– Думал, не будет? Убрать сможешь?
– Слишком высоко, и он не от базовой их системы запущен. Экранирован.
Глеб закусил нижнюю губу…
Броневик беспардонно ворвался в чужие владения, носом протаранив решётку двери. Где-то в недрах особняка гремяще сработала сигнализация больше похожая на школьный звонок.
Прекратилась столь же быстро, как и началась.
Я заметил в тёмных окнах дома движение, взялся за рукоять, но Глеб покачал головой, велел обождать. Стрелять всегда успеем.
Хозяин был кругл, словно сам Будда. Необъятное брюхо пряталось за бархатным широким халатом. Бахромой топорщились домашние тапочки, по улице в таких не ходят.
При нём был здоровенный дробовик. Направил в нашу сторону, словно говоря, что не постесняется спустить курок. Лаем отозвались собаки внутри дома.
Глеб выскочил из машины грязный, едва ли не чёрный, как сам дьявол. Толстяк прищурился, но признал его, выдохнул с облегчением, кивком пригласил нас в дом.
Йоханнес помогала мне идти, ей и самой было тяжко, но услужливо подставила плечо. Боевая девчонка.
– Я уже давно вас жду! – у толстяка оказался не по-мужски писклявый раздражённый голос. Он словно не шёл, перекатывался. – А ещё эта машина, на которой приехали! И ворота!
Он словно оправдывался за то, что вышел встречать нас с дробовиком. Глеб невольно ухмыльнулся.
– Милс, ты вышел с дробовиком против броневика.
Толстяк, будто только сейчас осознав свою оплошность, похолодел лицом. Псы на привязи в доме сходили с ума, не было никакого желания заваливаться внутрь. Из дома вышел рыжий детина: здоровенные, мосластые руки, бычья шея, недовольный взгляд. Походил на лесоруба, но лётный шлем на его голове говорил об обратном.
– Идём! У нас времени не так много! Хвост за вами был?
А толстяк оказался хорош в умении спрашивать очевидное. Я видел парящий над нами в самой вышине беспилотник. Хватило бы и очереди его срезать, но он ушёл под облака раньше, чем успел развернуть башню и прицелиться.
Гунгнировцы вновь оказались не так глупы. Кажется, в их распоряжении не отыскалось ещё одного броневика, а потому они не спешили в разудалую погоню, как в крутых боевиках. Но я чуял, держатся от нас неподалёку, тащатся, словно на привязи.
Знали, рано или поздно мы где-то остановимся.
На заднем дворе взлётно-посадочная полоса. Жёлтый, похожий формой на банан с крыльями, средних размеров грузовой самолёт. Толстяк причитал, разводя руками.
– Мы же договаривались, больше никогда! Я ушёл из бизнеса, оторвался от дел! Мне обещали возможность тихо жить и никогда больше не тревожить!
– Захлопнись, Милс, – у Глеба нашёлся один ёмкий ответ на сотню-другую претензий. Толстяк и правда заткнулся.
Детина скидывал чехол с самолёта, одёжкой великана на земле осела мешковатая хламида. Глеб швырнул наземь оружие, обтёр руки о штанины. Вдвоём, словно два титана, они разворачивали самолёт, выводя его на взлётную полосу.
– Знаешь его? – спросил у вставшего напротив нас Денверса. Тот говорил тихо.
– Милса? Это наш бывший пилот. Предоставлял пару раз свои услуги задорого, конечно. Не думал, что он здесь осел.
– А помогает он нам снова за деньги?
Собаки обезумели, зашлись в диком вое, а я понял, сейчас что-то будет.
Грохот разрыва оборвал тишь опускающегося вечера, разорвал её в клочья. Мы оглянулись словно по команде. Всполох разгорающегося пламени лизнул небо, взметнулась сорванная с гнезда башня броневика. Из чего же там такого стреляли?