– Скверно. Оплачу из своих, потом отдашь.
– Ну спасибо. Звучал ты сейчас и правда как бессердечная машина.
– Я проследил за тобой. И твоим поведением. Ты мало ешь, мало спишь, воюешь вне возможностей твоего возраста. Будто на колёсах сидишь…
А вот это уже интересно! Я мысленно позвал Юшку, системная фея сплелась прямиком из ничего, смешно покачиваясь в воздухе. Ещё бы на паузу поставила, но тут оказалось вне её компетенции.
– Юш, они могут… сомневаться?
– Дримейджы обладают набором свойственных их возрасту и характеру человеческих качеств. У персонажа #Глеб# данный параметр достигает почти максимума.
– Я о другом. Он может сомневаться в том, кто я таков на самом деле? Не в плане игрового сна. Что будет, если я расскажу ему, что он мне всего лишь снится?
– Персонаж #Глеб# сочтёт данную выкладку как шутку или способ оборвать неловкий разговор. От лица корпорации напомню, что вы абсолютно не ограничены в своих действиях, но на любое ваше поведение у дримэйджев будет соответствующая реакция.
Ага, прямо как по справочнику «101 способ уйти от ответа для чайников». Как будто Максим обрёл способность заражать софизмом даже компьютерные программы.
– Ты чего замолк? – Глеб потормошил меня за плечо. Как она там сказала, «естественная реакция»? Я вздрогнул от его оклика, а на его почти ничего не выражающем лице появилось подобие спокойствия…
Мы долетели. После того, как ещё обменялись с Глебом парой фраз, он также по-человечески запрокинул грязное лицо, закрыл глаза и уснул. Не видел причин не последовать его примеру, сделал тоже самое.
Поймал иронию за хвост. Это надо же! Сплю во сне! Как будто в первый раз.
После всё побежало, словно в ускоренной перемотке. Сознание цеплялось за обрывки фраз пилота, Йоханнес, Глеба, врачей. По прилёту нас уже ждала машина амбулаторной. Мне стало не по себе от одной только мысли, что сейчас попаду прямиком на стол к Дитриху.
Кто знает, на что способен этот коновал. Напихает в меня с Урри разных железок, и буду как Глеб. Сарказм ухмылялся, говорил: – Мечтай! То, что у Глеба стоит таких баснословных денег…
Терять сознание было равносильно сну. Меня кололи, шили, переворачивали с одного бока на другой. Мгла гибернационного сна пугала абсолютным бессилием, совершенно никак не мог повлиять на то, что со мной вытворяли.
Тешился лишь одной мыслью: – А надо ли? Влиять и противиться?
Когда открыл глаза, увидел перед собой бледное лицо, стало не по себе. Всё-таки Дитрих…
Лишь мгновение спустя разглядел молодое лицо медсестрички, той самой, что застал спящей, когда приходил к Глебу. Круги под глазами, усталый вид. Знает ли она вообще про отдых вне стен этой больницы? Или прямо тут и живёт? Что-то мне подсказывало, что второе.
Хотел потиранить Юшку вопросами по этому поводу, да решил, что обойдусь.
Хлопнула дверь, девчонка набрала в маленькую грудь побольше воздуха и злости, всё для непрошенного гостя!
Тому её слова, что об стенку горох. Зная об этом заранее, она даже не стала пытаться. Выдохнула, покорно вышла прочь не сказав ни слова.
На полковнике был врачебный белый халат. Новенький, как будто только что из магазина, хрустел накрахмаленный воротник.
– В порядке?
Я попытался привстать, к собственному удивлению, получилось. Кажется, это стало самым красноречивым ответом, полковник кивнул.
– Ты провалялся так дня два…
– Чем у вас колят, что можно после ранения в живот встать на ноги через два дня?
– Всяким, – он не отводил взгляда. – Врать не стану, таких средств у нас в недостатке, так что частого исцеления не жди. Слышал что-нибудь про президентские капсулы?
Кивнул, только слухи. Будто у правителей крупных стран как Россия или Китай есть таблетка от смерти. На случай покушения или получения серьёзных ранений. Позволяет быстро встать на ноги, омолаживает, но эффект временный и оказывает небывалую нагрузку на организм.
– Понимаю. Слухи про них ещё с начала двухтысячных ходят, но первые рабочие прототипы появились недавно. У нас есть небольшой запас для самых ценных сотрудников.
– Приятно знать, что я оказался из таких.
– Не всё так просто. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы тебе выделили нечто подобное, внештатным сотрудникам не положено даже знать о подобном.
Что ж, значит, буду иметь ввиду. Полковник устал стоять, поискал взглядом стул. Сел в привычной манере, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. Думалось, будет смотреться нелепо, но у него получалось напротив.
– Наслышан от Глеба про ваши действия. За подобное будешь представлен к награде. Медалей с орденами не жди, а вот счёт можешь проверить.
Я позвал Юшку, спросил, раз уж это игра, может ли она сказать, сколько денег на моей игровой карте? Она решила не сказать, но показать. Мне показалось, что пара нулей точно были лишними.
Двести тысяч долларов! А Глеб был прав, платят мне и правда хорошо. Правда, семьдесят пять взяли за лечение. Да уж, тот случай, когда даже у стоматолога дешевле!
Системная фея улыбнулась, часто захлопав глазами, была рада вместе со мной. По сложившейся традиции на её устах тут же отыскалось поздравление.
За вылазку мне прилетело сразу три уровня. К «Чаквартанне» привык аж до четвёртого пункта. Выбор способностей оставил на потом.
Полковник, так и не дождавшись от меня ни слова, протянул мне свежий выпуск газеты. Я прищурился.
– Что это?
– Взгляни. Твои подвиги.
На первой полосе мужчина в костюме и наручниках. Премьер-министр Швейцарии угодил за решётку, кто-то предоставил фотодоказательства его преступлений с той самой вечеринки. Заголовок кричал: – Маркус Труа разоблачён, вынужден был подать в отставку и находится под арестом! На очереди ещё плеяда видных политических деятелей из Германии и Франции! Ханс Вритте и Шерм де'Бежуа под следствием!
– Добытая тобой информация пошла в дело.
– Здесь не все из списка.
– Не все, – полковник понимающе кивнул. – Стоило показать серьёзность наших намерений, снести пару сопротивляющихся голов, как они почуяли, что под ними зашатался трон. Мы посадили тех, кто открыто помогал Гунгниру. Остальные ещё долго не отважатся ставить нам палки в колёса, если вовсе не сделают крутой поворот на сто восемьдесят.
На языке вертелся вопрос. Осознав, что хочу спросить, почуял себя старым и глупым. И всё равно озвучил.
– Значит, это всего-лишь борьба за власть? Преступлений там на каждом, что блох на помойной кошке, но кого-то из убийц и насильников вы готовы покрывать?
– Полегче, Алексей. Если играть с такими терминами, мы и вас не сдали в полицию, хотя вы и знатно наследили.
Я зашуршал газетными листами, перевернул. Теперь новость читалась перед моими глазами игровой статистикой.
Самолёт высадки числился разбитым, значит, была возможность пройти миссию иначе, без крушения? Четырежды моё лицо оказывалось в объективах уличных камер. Обвиняюще-красным были отмечены потери: Промедол и Четвёртый навсегда остались сухой строчкой статистики.
Словно и не было таких людей…
Вудсона записали туда же, вероятно, справься мы лучше, не разбей самолёта, могли бы успеть забрать его до того, как то чудовище выжало из него последние соки.
Ни слова про вторую группу, значит, её гибель была предрешена сюжетом.
Отложил газету в сторону. Стоило отвести взгляд, как чёткая таблица сменилась отпечатанным текстом. Про тела в заповеднике: грешили на разборки внутри так и не сдавшейся ячейки ФПА (Француская Партизанская Армия), невесть что забывшей в Англии. Эксперты до сих пор пытаются понять, кому принадлежал рухнувший неподалёку от графства Кэмпнит самолёт. На данный момент никто…
Полковник встал у окна, сложил руки за спиной, задумчиво глядя вдаль.
– Мы рады были бы отправить их всех за решётку. Но там нужные люди с нужными нам возможностями. Думаете, легко было раздобыть самолёт для вашей эвакуации? Учитывая, что изначальный план пошёл псу под хвост? Оружие, деньги, возможности… «Пустельга» существует неофициально, как послевоенный миф.
– А Гунгнир?
– С ними сложнее. Официально, они также не существуют, но как организация они действовали ещё во время Мироновской. Они могут не прятаться и… во многом. У них хорошие отношения со многими правительственными организациями. В США, России, Китае… У них развязаны руки по всему земному шару.
Я кивнул, вот, значит, кто выдал им ключи доступа к старой английской партизанской базе.
Полковник продолжил.
– Они не столько действуют силой, сколько накапливают административный ресурс. Угрозами, шантажом, где-то просто деньгами продавливают нужные им законы. Мы, как организация, более стеснены в средствах: меньше людей, влияния, оружия. Но мы пытаемся действовать их же методами.
– Что мешает им… посетить эту славную контору с десятком-другим отменных бойцов? Если у них такие обширные связи, договорятся с кем надо и устроят рейд. Вудсон, Йоханнес, может, они и не сдали местонахождение базы, но ведь они не единственные в плен попадают?
– Здравый вопрос, Алексей. Есть несколько ответов, выбирайте тот, что по вкусу. Во первых, они не видят в нас угрозы как таковой. Пока что. Мышиная возня, комариные укусы. Во-вторых, глупо надеяться, что мы сидим на месте. Перемещаемся, покупаем новые здания, наращиваем, скажем так, мощь. В-третьих, чего они таким образом добьются? «Пустельга» – это не место, это, в первую очередь, люди, которые за ней стоят. Они же не тут заседают.
– А если их уберут?
– Возможно, Глеб и будет работать за идею. А ты? Исчезнут наши спонсоры, исчезнем и мы. Увы, но миром правда правят деньги.
Он собрался уходить, я отложил газету в сторону. Попытался встать на ноги – ещё тяжко. Обездвиженность на правой ноге и слабость, что скушала до сорока процентов всех моих навыков. Стрелок из меня сейчас такой себе…
Я окликнул полковника, когда он был уже в дверном проёме.