Электростанция и палаточный лагерь в общей сумме принесли двадцать семь тысяч долларов: оружие, снаряжение, кое-какие мало что значащие документы…
Немного, но пока торчал без работы, жаловаться точно было грешно.
– Босс! – услышал я громогласный голос за спиной. Джон словно и забыл случившуюся меж нами перепалку, отчаянно пытался сделать вид, что ничего подобного не было. Что ж, если он уяснил мной сказанное, пусть будет так. Лена нашла чем меня удивить: едва завидев его, подражая великану, сплюнула наземь. Что, меж ними кошка пробежала?
Он сдал пулемёт на починку, а сюда пришёл за гранатами. На планшет в моих руках поглядывал с осторожностью, будто эта плоская штука его пугала. Захотелось ещё раз проверить его биографию, а точно ли у него всё в порядке с головой? Шестое чувство подсказывало, что проблемы точно есть…
Я заказал пару комплектов брони, новенькую разгрузку, на сдачу достался подержанный пулемёт, потому-то он шёл по скидке. Мало ли, для чего пригодится? Десяток гранат, семь персональных пакетов личной помощи и…
Шоколад.
– Шоколад? – взял круглую коробку. Красная с белыми полосами немецкая «Vintage», в любом магазине сети «Кракоша» такого добра нести не унести.
Точно не ожидал увидеть его среди военных товаров, разве что в дополнение к сухпайку.
Юшки под рукой не было, но чувствовал её незримое присутствие. Характеристики всплыли вместе с описанием, а ни Лена, ни Джон не спешили с объяснениями.
«Шоколад позволяет избавиться от негативного ментального (не физического) эффекта первого уровня.»
– Юш, будь добра, растолкуй.
А та словно этого и ждала, материализовалась на плече американки, удобно устроилась.
– Ментальные эффекты воздействуют на ментальное состояние. К эффектам относятся страх, паника (1 уровня), растерянность. Данные эффекты являются проходящими от используемых предметов или медикаментов, вплоть до изменения хода боя. Советую вам взять в следующий раз в команду опытного медика, класс поддержки способен устранять эти недуги.
Вот оно, значит, как! Ленка, будто слышавшая весь разговор, хитро подмигнула, мол, слышал-уразумел? Ещё глупые вопросы будут?
Кивнул и решил взять на всякий случай.
Глянул ячейку инфовизоров и одежды – ничего нового. Разве что уставной модуль, дарующий или улучшающий на уровень «боевое зрение». Заказал и его, такие штуки лишними не бывают.
Вернулась Жаклин отдохнувшая и весёлая, будто не мы с ней недавно ездили в Израиль и носились как угорелые среди чужого конфликта.
Ни объятий, ни рукопожатий, ни поцелуя, она умела передавать радость встречи взглядом. Новость о сокоманднике не произвела на неё впечатления, вместо этого она выдала мне телефон, велела позвонить, как будет время. Цифры нарочито подсказывали, что это отнюдь не для свиданий.
Набрал.
Кинологический питомник. И какого хрена она дала мне этот номер?! Хотел бросить трубку, но одной лишь вежливости ради прослушал автосообщение до конца. Едва не нажал на отбой, как передо мной выплыла таблица наёмников. В этот раз предлагали не бывших морских котиков да бойцов отряда дельта, а собак.
От одного только воспоминания, как пёс трепал мою руку, пронзило болью с ног до головы, но я с собой справился. Немецкие овчарки, доберманы, фокстерьеры. На любой вкус. Породистые, выведенные для охоты и служебных целей. Зажмурился, вспомнив, как подобрал на улице Тучку.
Выбор пал на немецкую овчарку. Молодая сука, за списком прививок прятались характеристики, за родословной – способности.
Ничего необычного, всё как у собак. Укус, обострённые чувства, развитое до невозможного пятого уровня боевое зрение. Юшка справедливо заметила, что в отряде не может быть больше одного питомца подобного типа. Имени у новообретённой не было, предлагалось выбрать самому. Мозг застонал, учуяв ловушку, сейчас мы здесь застрянем до самой вечности! Плохо у меня с именами…
Назвал Данкой, так звали щенка бульдога моего друга из детства. Как же я ему в своё время завидовал! Двадцать пять тысяч долларов сгорели со счёта. А хорошо они придумали, деньги всегда было куда деть, не скапливалось гигантских сумм.
Вызвал к себе полковник, не иначе, нашлась для меня серьёзная работёнка. А я-то думал, что хотя бы на пару недель уймётся бесконечный бег.
Нет.
Сюжет не ждал.
Шёл по коридору к его кабинету, спрашивая самого себя, что будет, когда пройду игровой сон? Сколь бы огромен он не был, каким бы монструозным не казался, рано или поздно я его пройду. И как тогда? Меня вышвырнут из «Майнд-тек»? Было ли что-то про это в контракте? Вспомнить не смог.
Миллер вместе с Альбертом пили чай. Профессор привёл себя в порядок, успел посетить парикмахера, наведаться в барбершоп. Это что же, всё здесь есть где-то на базе? Или с таким трудом спасённую личность попросту отпустили гулять по городу?
Верить в последнее не хотелось.
– А-а-а, Сокол! Садитесь-садитесь. Рад встрече, давненько не виделись, – полковник рассыпался в формальных любезностях. Пришлось отвечать ему столь же фальшивой улыбкой. – Вы отлично справились с прошлым заданием. Честно говоря, листая сводку новостей в сети, я начал сомневаться в успехе общей затеи, но не мог отдать приказ к эвакуации и отступлению. Вы доказали, что способны вытянуть победу из лап поражения даже в самый чёрный час.
А вот похвала была от всего сердца, он правда мной восхищался. Ладно, послушаем, чего скажет ещё…
– К сожалению, наш профессор имеет слишком опосредованное отношение к проекту «Икар».
– Так что же, всё было напрасно?
– Нет. Впрочем, никто лучше его не пояснит. Профессор, вам слово.
Док неохотно встал, чай в его чашке был не тронут, выплеснулся за края, пачкая стол. Никто не обратил на это внимание.
– Как я уже говорил ранее, Гунгнир несколько раз пытался меня завербовать в свои ряды. Как только я прознал, что моих бывших коллег истребляют, списал всё на игры спецслужб. Мне пообещали убежище в Израиле из-за моих еврейских корней, я и подумать не мог, что вскоре от страны отколется кусок, а уже потом внутри него развернётся самая настоящая гражданская война!
– Профессор, попрошу, – Миллер нахмурился, – давайте без лишних вступлений. К делу.
Если Альберт и хотел возразить, то не нашёл в себе для этого ни смелости, ни духу. Закусил нижнюю губу, кивнул и продолжил.
– Но помимо них за мной охотились спецслужбы Британии, Германии, Италии. В конце концов они большие любители подчищать за собой хвосты.
Я глянул в сторону. Как мне показалось, если бы его хотели убить, убили бы без лишних разговоров. А значит, его жизнь хоть что-то представляла для Гунгнира. Захотелось поговорить с Глебом. Или хотя бы с полковником и наедине…
– Во время Мироновской войны, точнее, когда она уже подходила к концу, а наш проект потерял всякий смысл, ко мне приставили агента ЦРУ Рихтера Брауна. Он должен был отвечать за мою безопасность.
– Зачем? Вы же только что сказали, что проект был на грани закрытия?
– Верно, – профессор кивнул, – его собирались закрыть, слишком неподъёмным оказался вздувшийся финансовый пузырь. Когда средств вложено слишком много, а отдачи не видать и в ближайшем будущем. Но главы собирались вернуться к «Икару» уже после. Стоит ли говорить, что ваши соотечественники были крайне заинтересованы в уничтожении или перевербовке мне подобных?
Я кивнул, чего у наших не отнять, того не отнять. Альберт продолжил.
– Так случилось, что именно он был тем, кто выступал связным между мной и Гунгниром.
– Так какая между всем этим связь? Вы, ваш телохранитель, группа «Дедал»… Что столь важного в вашей персоне?
Он многозначительно поправил очки и задрал повыше нос.
– Чтоб вы знали, Алексей, у меня выдающийся ум! Один из немногих на этой планете.
– Профессор, ближе к делу, – вновь вмешался подполковник. Кажется, даже его утомила речь этого зазнайки. Альберт стоял на грани жестокой обиды, но всё же продолжил.
– Рихтер Браун недавно выходил со мной на связь. Я, видя гунгнировцев в городе, не хотел брать трубку, но то ли любопытство, то ли страх оказались сильнее. Он сказал, что Гунгнир и в самом деле продолжил работу в этом направлении и даже добился успеха!
– А вы, значит, успеха не добились? За всё то время?
Полковник вздохнул, жестом успокоил учёного, решил пояснить вместо него.
– Видите ли, Алексей, понятие коррупции ведомо не только вашей стране. На проект «Икар» были выделены воистину грандиозные средства. Наверно, если сопоставлять по нынешнему курсу, даже Гитлер не тратил столько на изобретение уберваффе.
Профессор кивнул, соглашаясь с ним.
– Невозможно вести полноценную разработку, когда не хватает средств и ресурсов. Она превращается в балаган! Словно выдохшийся писатель, не знавший чем завершить сцену, мы бросали на полпути одно и начинали следующий этап, потому что на него были готовы хоть какие-то узлы, механизмы и документация. А после в большой спешке пытались соединить разрозненные куски воедино. Стоит ли говорить, что получалась кувырк-коллегия?
– А Рихтер здесь каким боком?
– Если он один из тех, кто собирает бывшую команду, вероятно, он осведомлён, куда переправляют учёных подобных мне? – Альберт пригладил волосы на вспотевшем лбу.
– Ну, допустим, – согласился я. – Мне надо, значит, притащить его сюда живым и в пыточные камеры?
Пока бродил по базе, таких не обнаружил, но что-то мне подсказывало, у Дитриха где-нибудь была припрятана укромная комнатушка…
– Отнюдь, – полковник сумел меня удивить, я поражённо вскинул брови. – Вам требуется избавиться от него. По возможности, конечно, можете провести с ним беседу, однако наше руководство посчитало его существование излишним.
– Не понял, – признался без обиняков. Что это вообще за каша такая? Здесь же никакого логического смысла! Рассудок верхом на сарказме потешался надо мной, будто над умалишённым. Дурачок решил искать смысл во сне.