Француженка оказалась права, приехавшие на шум полицейские немало удивились вооружённым боевикам, не стали разбираться и открыли огонь. Сквозь звукоусилители инфовизоров в наших шлемах была слышна отчаянная, заведомо обречённая стрельба.
Лесенка оказалась куда надёжней прибита, чем её товарка. Отлично! Активировал коленные компенсаторы, забежал по ней вверх, сразу же открыв беглый огонь. Двоица, занявшая позиции у ящиков, даже не успела оглянуться. Их спинная броня не выдержала, треснула, сквозь прорехи брызнула кровь. Если и живы, то сейчас молят о смерти.
Жаклин выпорхнула, словно ангел смерти. Дымовая шашка в её руках чадила голубым вонючим дымом, обещая нам прикрытие на пару-другую минут. Тяжко забирался здоровяк, сразу же открыв огонь из «Монгола», гильзы дождём посыпались на пол.
Он применил всё, что умел, в ход пошла и «Зона контроля», и «Реакция зверя». Я видел лишь краем глаза, как четверо стали его добычей.
Он не оставался на месте, в пару гигантских прыжков оказался за прикрытием жёлтого тягача, прильнул спиной к кабине. Заработали пассивные «Рефлексы»…
Мы с Жаклин – в другую сторону, под прикрытием дыма рванули к жестяным лесам, ведущим на второй смотровой этаж. Боец, что вёл огонь по прячущимся за машинами полицейским, в неразберихе принял нас за своих. Его ошибка. Я изрешетил его, даже не останавливаясь, и отщёлкнул почти опустевший магазин.
– Перезаряжаю, прикрой!
Жаклин дважды просить не пришлось, дробовик заработал с утроенной силой. Она уже успела когда-то сменить боезапас на ударные патроны. Ещё двое, что засели на самом верху лестницы, были перекинуты её выстрелами через перила.
У полицейских появился шанс сохранить свои задницы, хорошо проредили гунгнировцев. А ещё к ним на помощь приехал гружёный спецназом броневик. Я оценил, времени у нас минут пять-шесть от силы. Я верил в силы гунгнировцев, но ничуть не сомневался в умении спецподразделений Австрии подавлять подобные акты. И что-то мне подсказывало, бойцы оттуда ещё недавно штурмовали высотки на фронте…
– Крошка, по полицейским не стрелять!
– Я не терминатор, босс! Тут сквозь дым своих от чужих не видно! Сделаю что смогу, но ничего не обещаю!
И то хлеб!
Жаклин добралась до двери инструментальной-архива раньше меня. Запертую жестяную дверь разорвало в клочья, несчастная закачалась на полусорванных петлях дверного проёма.
Гранатами в этот раз баловаться не стали, а стоило бы. Внутри гнетущая чёрная пустота, мерцание чудом работающего компьютера, не иначе питался от внутреннего генератора. Детали, резцы и калибры валялись на соседнем столе в бешеном беспорядке. Стойка со свёрлами на любой вкус удовлетворила бы и привередливого слесаря.
Француженка осторожно скользнула внутрь, давая мне проход. В полный рост стоять было опасно, идущие «в молоко» пули с обратной стороны колотили, пробивали хрупкую стену насквозь. Первый уровень пробития. Да из чего она сделана? Из картона?
Под ногами хлюпало липкое и водянистое. На столе осколки, кажется, кто-то угощался кофе за работой…
– Что ищем? Ты знаешь? – Жаклин поспешила к компьютеру, плюхнулась в засаленное кресло. Тот отозвался недовольным гудением, отвык от нагрузок. Ноутбук вынырнул из сумки, обе машины соединили проводом. Пароль был подобран меньше чем за пять секунд.
– Документы, файлы… электронные письма. Чертежи.
– Тут интернет не ловит, хотя и проводник есть… – француженке необходимо было бормотать размышления под нос.
– Вай-фай на своём включи.
– Тут зашифрованная передача, а у меня аппаратуры для декодирования нет.
– Ну так перекинь всё, что тут есть на ноут, а дома уже разберёмся! – рявкнул от нетерпения. Девчонка покачала головой.
– Не выйдет. По той же причине, и передача будет по пять-десять бит в секунду. До следующего года тут проторчим!
И почему всё не может быть просто, как в фильмах?
Мозг бесился от бессилья. Нет, если уж тут и было что-то, то должно быть в лёгкой форме. От чего легко избавиться и быстро.
Подошёл к стендам, вываливая на пол пространные чертежи. Вот и пригодилась та клятая смена на заводе, на которую приволок отец, знал, что чертёж окончательного вида детали подшит в самый конец технологии. Взял не всё, лишь несколько, пускай аналитический отдел поломает голову, куда и для чего могут быть эти штуки.
– Босс, что там у вас? – Крошка заметно нервничал.
– Доложи, – отозвался ему ответным вопросом. Здоровяк по ту сторону переговорника устало вздохнул.
– Дымовуха на нет сошла. Меня самого прижали. В руку пару раз засадили и в самую задницу из дробовика.
– А говоришь вполне как здоровый.
– Ага. Повезло. А вот броник весь в щепки, ага.
Повезло ему. И как так только я забыл про его умение «Броневая губка»? Ладно, потом подумаю над этим.
– Что там ещё?
– Я ещё двоих пришил. Вроде, не копы. Они спецназ пустили, но тот дважды отступал. Слышите? Кажется, они вызвали вертолёт.
– Гунгнировцы?
– Копы…
Я закусил нижнюю губу. А ситуация чудесатей и чудесатей с каждым мгновением.
– Есть! – вдруг воскликнула Жаклин. Я оказался рядом с француженкой в один прыжок. Подошвы ботинок утонули в липком по новой. – Здесь переписка. Может быть, что полезное.
Белый рабочий курсор тут же выделил синим тонкий шрифт текста на белоснежном покрывале открытого документа.
Я пробежался глазами, говорилось о группах Б-9 и Б-12. Писавший отчаянно радовался смерти ублюдков. Отвечали ему сухо и без особых восторгов, велели и дальше вести работу.
– Это всё? – если мы залезли сюда только ради этого, оно того ни разу не стоило. Француженка покачала головой и свернула документ, обвела пару раз стрелкой курсора несколько файлов.
– Здесь списки людей, позывные, указания на некоторые места. Сейчас на ноутбук всё скину… О, тут, кажется, какой-то декрип…
Договорить она не успела. Сверкнула сталь направленного в нас ствола, прежде чем разразиться очередью. Клином вонзилась в голову лихорадочная мысль: липкое на полу вовсе не кофе!
Кровь.
Я резанул очередью навскидку, стреляя на слух, раненый неприятель притаился меж шкафов. Почему первым делом не прошерстил, не просмотрел, позволил?
Винить себя было поздно, в ответ противник не открыл огня, но нас с Жаклин взбудоражил гул нарастающего шороха.
С таким же звуком в умах просыпается паника…
Шорох заставил вздрогнуть. Словно по команде мы с Жаклин обернулись и увидели, как трещат под собственным весом невесть отчего накренившиеся шкафы. Содержимое с грохотом и пылью валилось наземь. Взорвался монитор компьютера, и без того тусклая лампа перестала светить.
Меня с ног до головы пронзило дрожью. Инстинкт гнал прочь, словно крысу, заставил упасть. Это-то меня и спасло.
Жаклин успела вскочить с места, хватаясь за дробовик за мгновение до того, как мглу прорезали вспышки выстрелов. Нелепо и неестественно девчонка рухнула на пол. Тишина… Словно мир остановился, а по ту сторону стен прекратили стрельбу, и безмолвие прорезал отвратный до омерзения хрип.
– Свинка, свинка, выходи. Мы немного поиграем, рыльце в крови искупаем…
Виктор.
Как будто мало было нам проблем…
Глава 24
Я слышал его отовсюду. Тихие шорохи, осторожные шаги, дыхание, и всякий раз мне казалось, что он у меня за спиной.
Секунды обратились в вечность, сознание бесилось в приступе паники, прекрасно осознавая, что передо мной не диснеевский злодей, играться и тратить время на разговоры не станет.
Как и пытаться убить врукопашную.
Активировал ночной фильтр в инфовизоре, тьма вмиг отступила, боевое зрение выхватило ногу ликвидатора, а после очертило и весь силуэт.
Я видел его, он не видел меня. Застыл, словно кот, охотящийся на мышь. Я схватился за «Чаквартанну», сдавил спусковой крюк, падая на пол. Очередь дырявила деревяшку шкафов, словно бумагу, ликвидатор понял свою ошибку, нырнул за прикрытие стены. Стальной шкаф-сейф стал ему прикрытием, позволил вести ответный огонь.
Я не зевал, опыт помогал предсказать, как будет дальше. Сначала очередь, что заставит рухнуть, залечь. После граната.
Виктор оказался предсказуем. Пули просвистели над головой, я рухнул рядом с Жаклин. Француженка билась в болевых судорогах, ей не повезло встать боком к стрелявшему. Бронежилет не помог.
Ликвидатор швырнул нам осколочную, снаряд стукнулся о стену позади нас, срикошетил прямо под ноги. Сам не свой я схватил овал взрывчатки, швырнув её прочь в окно. Взрыв бабахнул едва не в моих пальцах. Граната разорвалась, не долетая до земли, меня толкнуло наземь волной жара.
– Босс, да что у вас там творится? Меня ранило, нога почти вся в мясо от осколков!
Отвечать было некогда. Виктор в гигантском прыжке выскочил из-за сейфа, сжимая в руке кирпич. Я потянулся за дробовиком француженки, сдавив спусковой крюк, успел прожать «боевой раж» за мгновение до.
Приклад молотом шибанул по плечу, дробовик вырвался из рук, стрелять ударными без силового наруча оказалось дороже себе. Следом болью взорвался живот, Виктор не утратил способности метко швырять всякое.
Сам он исчез. Остатки сознания, отчаянно боровшиеся с болью, настаивали на том, что его снесло выстрелом. На потолке отчётливый кровавый след. Протяжный тупой стон откуда-то из соседней комнаты.
Попытался встать – ага, как же! В негативных состояниях, как в шелках: кровотечение, перелом, травма и обездвиженность. «Адское терпение» лишь вопрошало, какое будем снимать первым?
Выбор пал на обездвиженность. Из персонального медпакета укол нейротоксического морфия. Боль снимал превосходно, но вот потом…
Хорошо, что я всего лишь в игровом сне. Спешил, нечто подсказывало мне, что Виктор сейчас балуется тем же. Не было времени искать винтовку, вооружился ножом и пистолетом.
– Босс? Вы там живые? – не унимался Крошка. Его пулемёт говорил. И говорил слишком громко. Редкие точные очереди сменились протяжным гулом свинцового дождя. Боезапаса он не берёг, а значит, стало хуже. – Копы почти добили гунгнировцев. Я себе вколол обезбол. Босс?