– Классная штука! – шпион оценил новшество по достоинству. Где-то успел раздобыть мощный кожаный плащ с красноватым отливом. Зелёный свитер, серые армейские штаны… Как будто только что вернулся с задания. Я кивнул на его похвалу, хотя она явно сказана из пустой вежливости. Взгляд Глеба так и говорил, что окажись эту штука в его руках, он положил бы все десять выстрелов в десятку…
– Спасибо. Что-то хотел?
Риторический вопрос, такие, как он, без дела и шага не сделают, не то что рот раскрыть.
– Говорят, ты пережил встречу со «Змеёй». Поздравляю.
– Ты, поди, сам их ешь на завтрак?
Вместо ответа он задрал рукав плаща, широкий шрам, если судить по толщине, заканчивался прямиком у плеча. Не стоило гадать, работа одной из сестричек Сабуко.
– Они ловко управляются с оружием. Любым. Ты впечатляешь.
– В моём окружении слишком много людей, что говорят если не загадками, то короткими фразами. Может, отойдёшь от принципов немногословности?
– Нет, – он на миг отвернулся, посмотрел по сторонам. Выудил из кармана нечто, похожее на брелок от автомобиля. Едва заметная кнопка на корпусе издала слабый щелчок; едва он коснулся её пальцем, освещение над нами моргнуло.
– Глушитель. У стен есть уши даже посреди родного дома. Поговорить надо. Полковник…
– Ты в него влюблён? – он нахмурился моей насмешке, а я поспешил объясниться. – Всякий раз, что мы встречаемся, ты хочешь поговорить про него. Подозреваешь в предательстве?
– Я всех подозреваю.
А ему сложно отказать в таких выводах. Интересно, сколько дерьма он успел пережить, чтобы стать таким? Я выудил наполовину опустевший магазин из пистолета, сунул свежий, повернул рычаг предохранителя, упрятав в нагрудную кобуру. Тестировать пистолет в деле я закончил, а ещё не хотел, чтобы у Глеба появились насчёт меня лишние сомнения. Он терпеливо молчал, ожидая ответа.
– Допустим. Что ты хочешь знать?
– Слышал, у вас с ним случился разговор на повышенных тонах.
– Монолог на повышенных тонах, – сморщившись, поправил его. – Кричал в основном он. Как узнал, что мы взяли её в плен, а не прикончили, вышел из себя. Есть какое-то негласное правило убивать «Змей», о котором меня забыли предупредить?
– Ты здесь потому, что некоторые считают, будто у тебя есть голова на плечах. Сам должен был догадаться, что одна из отряда лучших убийц в «Гунгнире» явно не та, кого стоит везти из той тюрьмы.
– А что тебя смущает?
– Что о твоём плане мог узнать предатель. Или что ты сам предатель. Принёс координаты объекта, чтобы протащить прямо в наш дом киллера.
– Ты не первый, кто мне об этом говорит.
– Догадываюсь. Акула наверняка предложил её пристрелить, едва узнал, кто она.
– У него что же, – я чуть запнулся, – тоже на плече шрам размером с Волгу?
– Его отряд был перебит сестричками этой девицы, а он сам выжил лишь чудом. У него в брюхе свора имплантов, только я тебе про это не говорил, – следовало думать, эту информацию он выдал не просто так. Надо будет запомнить. – Так что относительно полковника? Он разозлился, а потом?
– Узнал её имя. И сделал звонок. Он знает всех «Змей» по именам?
– Ты же спрашивал у него, знаешь правильный ответ. И вот это меня смущает. Что после звонка?
Я пожал плечами.
– Успокоился. Словно ни в чём не бывало, и главная угроза позади. Может, есть что-то ещё, о чём мне лучше знать?
– Нет… наверно, нет.
– А ты что можешь сказать про неё, про «Змею»? Её зовут Сабуко. Что думаешь?
Ждал, он хотя бы задумается, прежде чем ответить, а ему не понадобилась даже пара секунд на размышления.
– Ничего не думаю. Их имена мне ни о чём не говорят.
– Ты только что говорил, что, вероятно, я предатель, приволок убийцу в дом. Почему изменил мнение? И когда ты его изменил? До встречи со мной или уже сейчас?
– Я говорил с Павлом. Там были «Берсерки». В мире существуют и более безопасные способы уничтожить отряд «Пустельги». «Гунгнир» – организация, умеющая играть в поддавки. Они легко сдадут пешек, отправят на смерть целые сотни только лишь потому, что это поможет отвлечь внимание, приблизит к цели. Но не «Берсерков». Вы смогли уничтожить пятерых, при этом не готовились к встрече с ними. Даже со всеми внутренними разногласиями «Гунгнир» не разбрасывается такими ребятами, а целых пять – серьёзный, невосполнимый за пару дней урон.
– А мне казалось, что с их возможностями…
– У всякой власти есть пределы. Ты можешь приказать своему темнокожему здоровяку палить по мирняку из пулемёта, он запротестует, но по итогу всё равно скажет, что ты здесь босс. А вот прикажешь ему стартовать прямо с земли да на Луну, он сочтёт тебя сумасшедшим. Потому что не может. Тут заканчивается твоя власть.
– Какой витиеватый пример для того, что можно описать парой слов!
– Сам же просил побольше слов… – это что, на его лице мелькнула тень улыбки или мне показалось? Спрашивать не стал, а Глеб продолжил. – Твоей пленнице, даже если она согласилась на тебя работать, не будет сюда хода, иначе она умрёт.
– Ты так в этом уверен? – мрачно спросил я. Хотя в битве Глеба с ней даже не знаю, на кого стал бы делать ставку. Возможно, что и в самом деле на него.
– Уверен. А ещё уверен, что она успела спеть пару слезливых историй о своей судьбе.
– У тебя что же, – удивился я, – похожий опыт был? Тоже захватывал в плен дерзкую да резвую «Змею»? Оттуда и этот шрам?
– Неважно, – он отмахнулся от вопроса, что от надоедливой мухи, а после сунул руку под плащ. Любят они киношные жесты, надеюсь, у него там не пистолет?
Вместо пистолета свора документов. Мелкий шрифт, бисерная печать, чтения на целую неделю, если не больше. Передал мне, а я взвесил подарок в руках, нахмурился.
– А если вкратце?
– А если вкратце – это всё, что мне удалось нарыть о твоей девочке за это время. Чем занималась, с кем, куда и почему. Все мы оставляем следы, даже если нас зовут лучшими. Не забывай об этом, – недобро сверкнул глазами.
– Да уж, если Глеб меня в чём подозревает, от его правосудия мне не уйти. Уж он бы точно разгадал загадку провала сквозь коридор Неппера. Как и Маша, – с грустью подумалось мне, но не подал перед ним виду.
Глеб кашлянул, прочищая горло, решив не заставлять меня погружаться в долгое утомительное чтение, выдал краткую выжимку.
– Она представляется Сабуко. Старая уловка, они попросту не любят собственные имена, прячутся за выдуманными. Истинное Юзу Казамацури. Похищена кланом в раннем детстве, продавалась из рук в руки. Сначала планировали на органы, ну, знаешь…
Мне стало тошно. В моё время это считается варварством, а Глеб говорит как о чём-то самом себе разумеющемся. Отогнал в сторону подкатившие чувства, не время поддаваться эмоциям, слушал дальше.
– В «Гунгнире» она показала себя… Акула тебе уже наверняка рассказал о подвигах. Не суть. Что она тебе рассказала? Почему поместили в тюрьму?
– Имя Реймонд тебе говорит о чём?
В глазах Глеба тут же проскочила стальная искра, кажется, у него с ним была застарелая вражда.
– Допустим.
– Говорит, что убила его. Как будто она убила его прежде, чем его выслали по её душу. А помимо того пришила какую-то важную шишку в Гунгнире. Или не в Гунгнире, но кого-то из их друзей. Знаешь что-то про это?
– Без подробностей, ничего не стоящая информация, – он закусил нижнюю губу и прищурился, глядя на результаты моей стрельбы. Оказался не впечатлён, так и хотелось вручить ему пистолет и предложить показать класс. – Но девочка определённо интересная.
– А разве про все эти подвиги не написано в тех бумажках, что только что мне дал?
– Она «Змея». Они обычно не распространяются про то, кто и кого убил. Гунгнир тоже не из разговорчивых. Если они на каждом углу примутся петь, что их собственные люди умирают от внутренних распрей, в некоторых сильных мира сего может взыграть здравый смысл, и вместо сделки с ними они отдадут предпочтение нам.
– Ну, допустим. А разве они не играют в подобные кошки-мышки?
– Частенько. Но не все любят выставлять скелеты из шкафа напоказ.
У меня затрезвонил телефон, оборвав разговор. Глянул на экран. Миллер, кто ж ещё?! Глеб сложил руки на груди, прислонился к стенке, многозначительно зажмурился. Не стал отходить в сторону, скрывать мне от него было нечего.
– Слушаю.
– Сокол? Я даю разрешение на перевербовку этой самой «Змеи». С оговорками.
– Слушаю, – почему-то ощутил себя попугаем.
– Девчонка не должна показываться здесь, на базе. Держи её как можно дальше отсюда, иначе наши люди её убьют прежде, чем она поймёт, что оказалась в прицеле.
Я качнул головой, но спорить с ним не стал. В самом деле, ни одна выучка куноити не может ничего противопоставить крупнокалиберной винтовке и снайперскому прицелу. Мы же, в конце концов, не в аниме…
– Что-то ещё?
– Она будет в статусе внештатного сотрудника. Её содержание, к слову, полностью на твоих плечах: деньги, оружие, медицинские услуги. Надеюсь, понимаешь, что даже если ты сумеешь каким-то чудом приволочь её сюда, ни Дитрих, ни Урри, ни кто бы то ни было ещё не окажут ей никакой помощи, кроме капсулы с цианистым калием.
Ну и правила тут! Впрочем, понять легко.
– Также она полностью под твою личную ответственность.
– Я тоже внештатный сотрудник, – напомнил ему. – Какая с меня ответственность?
– Самая прямая. Будет замечена в какой-либо самодеятельности, встанет у нас на пути, и, считай, что контракт с тобой разорван, а дорога назад заказана.
«Как и гроб с могилой», – чуть не брякнул ему в ответ, но не стал озвучивать мрачную мысль. Полковник выдохнул последнее напутствие.
– И ещё кое-что, Сокол. Девчонка твоя непростая. Я хочу отчёты о проделанной ею работе, чтобы держать на карандаше. Хотя бы первое время. Не знаю, как ты это воплотишь, и даже не хочу знать. Я ясно выразился?
– Так точно… – по-солдатски огрызнулся в ответ, завершая звонок. Глеб задумчиво посмотрел на меня, как будто собирался предложить помощь.