Шевельнувшаяся метрах в сорока ветка инстинктивно бросила Викинга за ствол дерева. Размышления на ходу немного отвлекли его и расслабили. Он огляделся вокруг и понял, что убежище беглецов находится совсем рядом. Привлекший внимание куст мог скрывать как часового, выставленного Дювалье, так и засаду, если предположить худшее, что лагерь обнаружили и людей схватили.
В любом случае выходить прямо в лоб не хотелось. При обоих вариантах можно было схлопотать пулю – от испуга друга или старания врага. Викинг нырнул в заросли и бесшумно пополз в обход. Приблизившись к засаде с левого фланга, он облегченно вздохнул. На земле, подстелив под себя ветки, в обнимку с какой-то корягой полулежала Христа, зорким соколом вглядываясь в чащу.
Полюбовавшись на стройные и крепкие ножки грозного стража, соблазнительно выглядывающие из-под обкромсанной им же юбки, Викинг, чтобы не напугать, негромко и несколько игриво позвал:
– Сеньорита Христа! Это я, Вадим.
Девушка резко дернулась на звук голоса, но, узнав стоящего в четырех шагах от нее Викинга, просияла и опустила свою импровизированную дубинку.
– Сеньор Вадим! Я так рада вас видеть. Все очень переживали за ваше долгое отсутствие. Мы слышали выстрелы. Это было очень далеко и похоже на треск ломаемой ветки. Я бы не поняла, но сеньор Жак сказал, что до нас доносятся звуки перестрелки. Все очень волновались и расстраивались, как бы с вами чего не случилось, – затараторила Христа.
Викинг приложил палец к губам:
– Потише… Не надо шуметь. У нас все в порядке?
– Да, все хорошо. Сеньор Дювалье поставил меня и сеньору Надежду охранять лагерь и сказал в случае опасности кричать и звать его на помощь.
Викинг иронически посмотрел на воинствующую амазонку, но промолчал, чтобы не спугнуть боевой настрой девушки. Если и остальные, так же как и Христа, не потеряли присутствия духа, значит, еще не все потеряно. А еще он с удивлением заметил, что гнус, от которого уже устал отбиваться, к девушке не приближается ближе чем на добрый метр.
«Они что, женщин не кусают? – с досадой подумал Вадим, почесывая укусы. – Или местные уроженцы им не по вкусу?»
Вслух выразился более корректно:
– А как у вас идет война с кровососами?
Христа широко раскрыла глаза, не понимая, о чем идет речь, а потом, заметив энергичные размахивания веткой, засмеялась и пояснила:
– Нас выручила сеньора Лоуренсия. Она нарвала каких-то пахучих листьев, и мы натерли ими кожу. Теперь мошки нам не мешают. Я даже не обращаю на них внимания. Быстрее в лагерь, избавим вас от этой напасти. Все так рады будут видеть вас! Идите прямо туда, а я побегу и позову сеньору Надежду с поста.
Его возвращение не очень походило на триумфальное шествие победителя: не хватало фанфар и боя барабанов, хотя радость на лицах встречающих была искренней. А еще в их глазах Викинг прочел ожидание хороших новостей и надежды на спасение, чего обещать никак не мог. Он скинул с плеч, прислонил к дереву оба автомата и потянулся за водой.
Утолив жажду и натеревшись пряными листьями, защищающими от укусов мошек, Викинг принялся за нехитрую снедь из даров местной флоры.
Не чувствуя вкуса, он быстро проглотил предложенную пищу. Немые вопросы окружающих, витавшие в воздухе, требовали ответа, пламенных речей, призывов, вероятно, необходимых в таких случаях. Однако реалии обстановки могли только испугать женщин и внести дополнительную нервозность в их и так нелегкое положение. Не стоило сразу выкладывать всю правду. Будет лучше, если они останутся пока в неведении, чем начнут паниковать или нервничать.
Викинг окинул взглядом окружающих и улыбнулся. Лица людей, за исключением Элиаса, хмуро наблюдающего за ним, и старушки Лоуренсии, увлеченно перебирающей на коленях в сторонке какие-то листики и цветы, тоже потеплели и расплылись в улыбке.
– Ну, что, приуныли? Все идет нормально, так, как мы с Жаком запланировали, – бодрым голосом произнес Викинг, хотя на душе и скребли кошки. – Я все разведал. Пути нашего отхода примерно определены. Завтра начинаем действовать. Думаю, что будет нелегко, но все должно получиться. В подробности вдаваться не буду, так как нам надо кое-что еще обсудить с Дювалье. Сейчас самое главное – хорошо отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню. Сил нам может понадобиться много.
На душе стало противно и тоскливо. Надежде ободряющие слова повторил по-русски, но уже короче и с меньшим энтузиазмом, так как ораторский запал начинал заканчиваться:
– Пока все получается. Сегодня отдыхаем, а завтра попробуем прорваться.
Надежда внимательно посмотрела на Вадима и лишь недоверчиво покачала головой. Он окликнул Дювалье и кивком головы показал в сторону. Их разговор чужим ушам слышать не стоило. Жак тщательно проверил прочность узла лианы, привязанной к наручникам адвоката и стволу дерева, и двинулся следом за Викингом.
Они присели вдвоем на узловатый корень, выпирающий из земли. Вадим исподлобья посмотрел на канадца.
– То, что я сейчас говорил женщинам, и наше реальное положение мало похожи. Все намного сложнее и, как мне кажется, более скверно. Охота на нас началась, и она будет серьезнее, чем мы это могли себе представить. Кроме эрзац-воинства Генри Россета, к поискам подключаются другие люди. Кто они, я не знаю. Я случайно подслушал радиопереговоры. На остров вызывают подкрепление. Насколько я понял, адвокат не совсем номинальная фигура в здешнем раскладе, и основная суматоха поднялась именно из-за его исчезновения, а не нашего побега. Мы прикрылись им как щитом на первом этапе, и думаю, что это помогло. Сейчас Элиас становится нам если не обузой, то раздражающим фактором для охотников. Люди, с которыми я столкнулся, и его телохранители – одного поля ягоды и совсем не похожи на охрану Россета. Что они делают на острове – загадка. Разгадывать ее для нас ни времени, ни особого смысла нет, хотя и хотелось бы.
Вадим смотрел на Дювалье и видел, что настроение у того портится с каждым услышанным словом.
– Сюда должны прибыть ребята обученные, с опытом в таких делах. Если это верно, то нам придется очень туго. Все суда находятся под усиленной охраной. Других видов бегства я пока не вижу. Скрываться до скончания века в здешнем лесу мы не можем. Или нас выследят и накроют сетью, как куропаток, или мы сами загнемся от голода и сырости в этих болотах.
Дювалье молча покачал головой в знак согласия.
– Профессионалы быстро поймут, что женщины партизанить не будут и стоит в первую очередь охотиться именно на них, – продолжал Викинг. – Не надо быть слишком догадливым, чтобы определить, что Элиас может находиться с ними и серьезное сопротивление этой группы маловероятно. Кроме того, вертолет или самолет, который завтра доставит подкрепление, они вполне могут использовать для обнаружения нас с воздуха. В этом случае дела совсем плохи. Время поисков может сократиться с нескольких дней до считаных часов.
Викинг взглянул на хмурого Дювалье.
– Как видишь, картина для нас складывается неутешительная. Ты сам что можешь предложить в этой ситуации? Или все предлагаешь решать мне? Кстати, когда ты мне рассказывал о расположении объектов, то не упомянул о доме около маяка. – Викинг вопросительно посмотрел на своего собеседника. – Информацию о прибытии помощи я получил там. И серьезные ребята обитают именно в этом доме на отшибе.
Жак пожал плечами и отвел глаза в сторону.
– Однажды я сунулся в это место, но наскочил на вооруженных людей. Они открыли огонь, и мне с трудом удалось оттуда уйти. Поэтому я больше не рисковал и не заходил в тот район, – ответил Дювалье.
Объяснение было относительно правдоподобным, и Викинг решил не останавливаться на этом.
– Ну и какие у тебя предложения?
– Мне трудно что-то предлагать. Я не спецалист в области ведения боевых действий. Если твоя информация верна, то обложили, а вернее – обкладывают, нас очень крепко. Занимать пассивную позицию при таком раскладе, я считаю, не совсем разумно. Разделиться нам придется, хотя бы в самом начале. Невозможно вести активные действия, таская за собой женщин. Мы сможем вдвоем отвлечь на себя внимание основных сил. Пока противник разберется в обстановке, пройдет время. К этому моменту мы сумеем опять объединиться и начать вместе маневрировать по острову. Кроме того, входя в непосредственный контакт с преследователями, можно контролировать их передвижение и, при приближении к убежищу женщин, отвлекать внимание на себя или переводить наш обоз в безопасное место.
– А если они пойдут несколькими группами, оттеснят куда-нибудь к берегу и устроят котел? – спросил Викинг. – Тогда мы не сможем не только никому помочь, но и погибнем сами. Какое количество людей Россет имеет возможность выделить для облавы? Какова вообще численность его охраны? Давай сначала прикинем их возможности.
– Насколько я знаю, островное войско насчитывает в своих рядах примерно пятьдесят человек, – ответил Дювалье.
– Все понятно. Если считать, что на защиту судов в лагуне задействовано не менее десяти охранников, минимум по три-четыре человека должны остаться в резиденции Россета, тюрьме и доме на отшибе… – начал считать Викинг.
– На плантациях находится человек шесть… – добавил Жак.
– Итого в облаве со стороны Россета могут участвовать не более тридцати охотников. Если завтра прибудут, как обещали, еще пятнадцать человек, общая численность составит примерно сорок – сорок пять штыков. Это много, – мрачно подвел итог Викинг. – Если правильно организовать их работу, то нас могут вычислить и загнать за флажки максимум дня за четыре. Что делать?
Собеседники замолчали, раздумывая над неутешительными результатами. Первым подал голос Дювалье:
– Я считаю, что нужно начинать действовать и первыми проявлять активность. Всего предусмотреть невозможно, и единственное, что мы можем сейчас предпринять, – нанести как можно больший ущерб в живой силе. Если охранники Россета увидят, как гибнут их товарищи, может случиться, что они сами начнут разбегаться. Следующее. Пусть моя идея покажется идиотской, но надо подумать: а нельзя ли кому-то из нас попытаться выбраться на материк и привести помощь?