— Я слушаю.
Рустам впервые за эти дни посмотрел отцу прямо в глаза… и с удивлением понял, что прежнего эффекта тот на него не оказывает. На секунду представил себя на его месте… Что мешало им все эти годы? Надо полагать, гордыня, прикрываемая принципами. Отец всегда всё хотел решать за него. Да и за всех, впрочем. При этом никогда не признавал свои ошибки. А насчёт Алсу он ошибся. Они все ошибались: и те, кто её костерил, и те, кто называл её «пустой».
— Я… Мы с матерью… — начал Закиров-самый-старший и замолчал, разглядывая Рустама. Узловатые, скрюченные пальцы старика мелко подрагивали на подлокотниках. Короткая седая борода двигалась — отец словно жевал, подбирал по вкусу слова, что в конце концов произнёс:
— Улым [6]… Хорошо, что ты приехал. Домой.
Горло сдавило знакомой горечью. Вот как, значит! Всё же «сын»? Алсу больше нет — так что же, и конфликт исчерпан? Детей Рустам привёз. Общих — он ни секунды не сомневался в том, что Дэна Алсу тоже считала бы своим сыном. И что? Готов ли он, Рустам, простить родителям Алсу? Ведь дети, хоть и знали историю обрывками от Венеры Завдатовны и местной родни, жили, по всей видимости, только настоящим.
В поисках ответа Рустам наткнулся на внимательный взгляд Исы и услышал неожиданное:
— Я на лето сюда — помогать.
Местные не просто так до сих пор шептались о том, что его старший сын, мол, немой. А тут две полные фразы почти подряд — рекорд за ближайшее время. Хотя… Когда Рустам за Дэном в участок катался, именно Иса позвонил Гале. Как-то объяснил ситуацию. Словами!
— Дэн тоже, — добавил сын.
Проглотив рвущееся наружу «Какого лешего?!», Рустам лишь спросил:
— Почему?
Иса пожал широкими плечами — красноречие, небось, иссякло. Зато за него ответил дед:
— Я пригласил. Денис рассказал, что летом ты сам приехать не сможешь.
— Почему? — повторил Рустам.
Иса смотрел прямо, но молчал. А когда снова заговорил дед, сын совсем удивил — улыбнулся!
— Дэн сказал, ты жениться собрался. И это… кто бы она ни была — это твой выбор, улым.
И пока Рустам застыл, будучи в шоке от такого поворота — Какой на фиг «жениться»?! Чего ещё дети рассказали?! — на крыльцо тихонько вышла и мать:
— Улым, мында туй уткэрэбэз, якши ме?[7]
--
[1] Мулла — мусульманский священник.
[2] Апа — уважительное обращение к женщине, старшей по возрасту.
[3] Са-ан, это кто пришёл? — татарский.
[4] Рустам с детьми приехал — татарский.
[5] Мать. — Татарский.
[6] Сынок, мой сын. — татарский.
[7] Сынок, свадьбу здесь устроим, ладно? — татарский.
Глава 9
Длинные гудки в трубке вызывали странное тянущее ощущение где-то в районе солнечного сплетения. Почему Рустам не отвечает? С ним всё хорошо? А сколько раз подряд позвонить «прилично»? Или лучше не звонить третий раз, а немного подождать?..
Галина сбросила вызов и почувствовала, что у неё горят щёки, а ладони вспотели. Чёрный прямоугольник телефона, оставленный поверх белых страниц документов на рабочем столе, притягивал магнитом.
А как долго нужно подождать между звонками — пять или десять минут? Или сразу полчаса? У неё же есть повод для звонка. Важный. Или нет?
Ну… приехали!
Галина встала, машинально разглаживая несуществующие складки на шерстяном ансамбле, прошлась по кабинету. За офисным окном было по-северному серо. Где-то там, уже в одном с нею часовом поясе, — Рустам. Вернулся.
Но не к ней.
Больше месяца — ожидание затянулось и стало невыносимым. В конце концов, им не по двадцать, и даже не по тридцать лет. Что там он говорил про «жить сейчас»? Сам говорил, и сам пропал!
Так, отставить!
Галина невольно улыбнулась, вспоминая, с каким выражением Рустам каждый раз произносил эту фразу. Уже спокойнее вернулась за рабочий стол.
Час назад ей неожиданно позвонил некий Дмитрий, представился человеком Виктора Гусева — владельца компании по перевозке грузов, что был на корпоративе. Вопросов было два, и оба вызвали недоумение: зачем-то понадобились координаты Рустама, а ей самой Дмитрий от шефа передал приглашение на ужин «для обсуждения деловых вопросов в неформальной обстановке».
По поводу контактной информации Галина сказала, что поставит Рустама в известность и предложит перезвонить Дмитрию. Профессиональная этика, персональные данные клиентов и всё такое.
Но Рустам… Рустам ей был не клиент. О нём она думала каждый вечер, обняв подушку, на которой он спал. И об этом на работе нельзя — это сбивает, это непродуктивно…
Это сложно!
От ужина с Гусевым Галина вежливо отказалась, предложив свободные в её расписании часы утра или обеда для решения потенциальных деловых вопросов. Но Дмитрий отказ не принял, настойчиво уговаривая подумать ещё. И этим запутал окончательно, ведь получалось, что Гусеву нужна была не столько деловая встреча, сколько ужин.
С какой стати?!
Во-первых, компания «Пути Севера» — клиент Елены Киселёвой, и это накладывало определённые негласные рамки. Конечно, не исключено, что там возникли вопросы именно по специфике интеллектуальной собственности, но даже тогда с ней связалась бы Елена, а не Дмитрий. И уж тем более не с таким предложением.
Всё это напрягало, никаких скользких ситуаций провоцировать не хотелось. Мир тесен, в профессии все друг друга знают. Но и отказывать в деловой встрече такому, как Гусев, было недопустимо.
К счастью, у неё была Лида. На неё Галина и скинула Дмитрия и организацию деловой встречи с его боссом. Лида справится — никаких ужинов. А она тем временем дозвонится до Рустама. По делу, ничего личного.
Галина вернулась за стол, снова нажала на «вызов»… и почему-то вздрогнула, когда вместо гудков услышала короткое «слушаю».
— Рустам?
— А кто ещё?
— Это… — Галина чуть было не представилась, но вовремя себя одёрнула. — Здравствуй, Рустам. У тебя всё хорошо? Как твои парни?
Дикая ситуация: пусть по делу, но не разговаривать же с ним официальным тоном? Ну, задаст пару вежливых вопросов обо всём и ни о чём. Просто так, так принято.
— Относительно. Возил детей к родителям, только вернулись. Вещи разгребаем. Связь там ни к чёрту… — Голос из динамика был и знакомый, и какой-то другой. — Ты чего-то хотела?
— Нет, всё нормально, — Галина изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно. Она ждала его звонка, хотела увидеть Рустама… Но, судя по этой новой интонации, зря. Значит, всё же, и правда, ничего личного. Галина продолжила: — Помощник Гусева звонил. Ну, того, с корпоратива, помнишь? Спрашивал твои контакты.
— Ещё не хватало… Чего ему надо?
— Не знаю, он не стал уточнять. А я… Мы не даём личную информацию без согласия заинтересованного лица. Потому и звоню — ты не против?
— Вот как… — Галине показалось, что она услышала усмешку. — Ну, мой номер у тебя есть. Посмотрим, что ему надо.
— Я, наверное, поступила неправильно, но теперь ждут твоего звонка.
— Ладно.
— А тебе дать телефон Дмитрия?
— Не надо, визитка Гусева где-то валяется. Найду — позвоню.
Вот и всё. Разговор по делу завершился, а трубку класть не хотелось. Галина отчаянно вслушивалась в тишину. Неужели всё? Вот так просто, с глаз долой — и вон из жизни?
— Рустам…
— Галя…
Это прозвучало одновременно.
— Да? — она прижала ладонь к груди, успокаивая сбившееся дыхание.
Рустам молчал. Галина закрыла глаза и словно увидела, как он по привычке трёт пустую глазницу, переживая.
— Как ты, Галя?
Три слова. Негромко. Заботливо. Совсем не те, что обычно ждут. Но она услышала гораздо больше, и всё напряжение последних недель отступило, мурашками скатилось по спине, окрыляя: он тоже!
— Я… я жду тебя, Рустам.
Тоже не совсем те самые слова. Но что-то иное казалось пафосно-неуместным. Другое не вмещало всю её надежду, нежность, доверие. Услышал ли он?
— Галочка… — имя прозвучало признанием, почти капитуляцией.
Негромкая трель телефона внутренней связи бесстрастно напомнила, что рабочий день был в самом разгаре. Быстрый взгляд на аппарат, и Галина нахмурилась — звонила секретарь, а значит, вопрос был срочным.
— Рустам, я должна ответить, подожди секунду, ладно?
Галина включила громкую связь:
— Да, Лида, я слушаю?
— Галина Юрьевна, к вам Гусев через полчаса приедет. Вы просили встречу не вечером, удачно сложилось: у вас до двух «окно» в расписании, а он как раз неподалёку по делам.
Вот это реактивность!
— Спасибо, Лида, хорошо.
Закончив с секретарём, Галина всё ещё просчитывала ситуацию, когда услышала из мобильного:
— Это тот Гусев, который ждёт моего звонка? А что он у тебя забыл?
— Его помощник говорил о рабочей встрече.
— Вечером?
— Рустам… — Галине не нравился поворот разговора, но… Он что, ревнует?! — Мне случается работать напрямую с руководителями предприятий. Они занятые люди, и иногда вечер — это единственное время для переговоров.
— Гм… Ну, раз он такой занятой, я его тоже уважу, сразу и позвоню этому Гусю, чего тянуть.
Галина хмыкнула: точно ревнует! И, затаив дыхание, спросила:
— А ты вечером занят, Рустам?
— Галя… Я перезвоню.
От азартного «смогу, завоюю!», от собственнического «моя!» он пришёл к осознанию, что Галино «хорошо» для него важнее собственного. Давило горькое — да кто он такой?! Слепой по жизни! Она заслуживает лучшего — не его.
Первую неделю вдали он выдержал, кляня себя на чём свет стоит. Идея отвезти пацанов до стариков была хороша ещё и расстоянием. Телефон вырубил и не доставал из сумки. Днём занимал себя, как мог, лишь бы устать и спать без снов.
Потому что во сне — позор! — как пацану прыщавому, Рустаму снилась Галя. Его Галочка — податливая, мягкая, жаркая… Легко быть героем, пока спишь. А наяву он, осёл такой, облажался. Галя была с ним, была его — а он…
Он проспал.
А может, всё к лучшему. Потому что, сложись та ночь иначе — своё он бы отпустить уже не смог. Так и мучался бы потом: а почему она с ним, а зачем?