Максим отошел от окна и снова сел напротив.
– Когда мы с тобой встретились и поженились, я был уверен, что это навсегда. Что это и есть любовь. А потом в жизни твоего отца появилась Оксана, и я понял…
Магда едва удержалась, чтобы не застонать.
– Так это длилось столько лет?! И я ничего не замечала? А папа!
– Нет, что ты! Все не так! – Он спрятал лицо в ладонях. – По натуре я не такой человек, это просто… Просто вышло так. Кошмар какой – рассказывать об этом тебе!
– Кошмар – слушать, как ты мне об этом рассказываешь, – глухим от непролитых слез голосом выговорила Магда.
– Мы не сразу поняли, что… Держались друг с другом, как брат с сестрой, никогда не говорили на эту тему. Бог его знает, может, надеялись, что если игнорировать свои чувства, то получится перебороть. Я хотел вырвать Оксану из души, поверь мне! Все для этого делал! А потом ты попала в аварию, и мне стало казаться, что это наказание за греховные мысли. Я себе слово дал, что даже смотреть не стану в ее сторону.
– Почему же нарушил?
Он глянул на нее исподлобья.
– Ты скажешь, я выдумываю, чтобы себя оправдать. Повод ищу и все такое. Но наша семейная жизнь и вправду превратилась в пытку!
– Может, ты боялся, что в одно из моих прозрений я увижу, как ты лжешь мне? Пусть не физически, но мысленно постоянно изменяешь? Живешь со мной и представляешь на моем месте другую? – не выдержав, Магда сорвалась на крик.
– Может, и так! – выкрикнул он в ответ. – Я стал бояться тебя! Твоей жесткости, взгляда – незнакомого, пустого, твоих видений, всех этих историй с мертвецами, всего того, что я в тебе не узнавал! – Он сбавил тон. – Извини. Прости, мне правда жаль. Я понимаю, ты не виновата. И я не знаю, кто виноват или что. Но я не мог так жить.
– И Оксана взялась тебя успокоить?
– Ничего она не взялась. Мы впервые поговорили о том, что чувствуем друг к другу, месяца три назад. И решили, что ничего у нас не будет. Оксана все пыталась забеременеть, решилась на ЭКО. – Он помолчал. – Магда, не было никаких свиданий – ни по воскресеньям, ни еще когда-то. Я по выходным тоже в офисе торчал: то дела доделывал, то просто дурака валял.
– Лишь бы не со мной, – горько сказала Магда.
Он ничего не ответил.
– Но ведь откуда-то ее ребенок взялся.
– Это случилось всего один раз, – не поднимая глаз проговорил Максим. – Всего один! И когда выяснилось, что Ксюша забеременела, мы оба поняли, что это знак. Это наша судьба, и хватит от нее бегать.
Магда молчала. Слова не шли с языка, да и о чем она могла сказать? Поблагодарить за правду? Или за то, что не обжимался с Оксаной по углам, не бегал к ней в мотель, а мужественно, как говорится, до последнего сопротивлялся искушению?
– Магда, – с непривычной робостью произнес Максим, – скажи что-нибудь.
Она вскинула руку, чтобы убрать за ухо непослушную прядь, и тут же, коснувшись своих коротких волос, осознала бессмысленность этого жеста. Наверное, прежде, когда волосы были длинными, она так делала?
Ненужные, лишние жесты.
Дурацкие объяснения – махание кулаками после драки, в которой ее безжалостно побили.
И этот человек – жалкий в своих уверениях о собственной честности.
– Что сказать? Пожелать счастья? Пожалуйста, мне не жалко. Желаю. Но на будущее, если вновь поймешь, что живешь не с той женщиной, скажи ей об этом прямо. Никакой это не подвиг – годами врать себе и другим. И гордиться своей выдержкой тоже не стоит, потому что грош ей цена, если в глубине души только и ждешь подходящего случая, чтобы соскочить.
Максим слегка покраснел и сжал челюсти. Ей показалось, он хочет сказать что-то в свое оправдание, но он промолчал, и за это Магда была ему признательна.
– На квартиру я, понятное дело, не претендую.
– Мне она тоже не нужна! Я не смогу тут жить!
– Это твое дело. Хоть спали ее. – Ему, видно, стало неловко за свою резкость, ведь ясно же, чем вызвана ее вспышка. – А лучше – продай, купи поменьше.
– Если тебе что-то нужно – забирай.
– Ничего. – Он встал и направился к двери, но в коридоре остановился. – Прости меня, если сможешь. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы мы расстались врагами.
Магда молчала. Она не пошла следом, так и осталась сидеть, выпрямив спину, сложив руки на коленях. Максим помялся, покашлял, снял с вешалки куртку.
Если бы она обернулась, то увидела бы, что он смотрит на нее, не решаясь попрощаться, сказать напоследок что-то важное. Им, конечно, еще не раз предстоит увидеться, но это будут исключительно деловые встречи, а то прежнее, незабываемое, осязаемо-трогательное, что было между ними, должно было прерваться прямо сейчас.
Магда так и не поглядела в его сторону, и Макс ушел, прикрыв за собой дверь. Ушел в новую, счастливую жизнь. К женщине, которую она считала подругой, которая была замужем за ее отцом. С ней ему будет хорошо и спокойно – как только может быть спокойно человеку, который долго стремился к свету далекого маяка и наконец обрел желанный берег.
Она сидела, прислушиваясь к себе. Сколько эмоций бушевало в ней за минувшие сутки – от острой боли до шокового спокойствия, от слепящей ярости до жалости к себе. Но где-то на самом краю сознания жило смутное ощущение, что она наблюдает за всем этим со стороны.
Сколько времени она провела так, застыв, как мраморное изваяние, Магда не знала. Из оцепенения ее вывел звонок в дверь.
«Макс? Неужели вернулся? Передумал и решил остаться со мной?»
Сверкнувшая в голове нелепая мысль пропала так же быстро, как и появилась. Максим никогда не вернется. У нее нет больше мужа, и чем скорее она примет этот факт, тем для нее будет лучше.
Магда встала, чувствуя, как ноет затекшее от долгого сидения в одной позе тело. Вышла в прихожую и открыла дверь, которую Максим, уходя, не запер, а только притворил.
На пороге и в самом деле стоял, но вовсе не он.
Глава 19
В первое мгновение Магда не узнала стоящего перед ней высокого мужчину. Она непонимающе смотрела на него, пока его имя не всплыло в памяти.
– Юрий? Это вы? Вот так неожиданность.
– Здравствуйте, Магда. Извините, что без приглашения. Я звонил вчера вечером, вы взяли трубку, но так ничего и не ответили, а потом нас разъединили. Я снова звонил, и вчера, и сегодня, но каждый раз было занято. Наверное, проблемы на линии.
– Наверное, – эхом отозвалась она и, вспомнив-таки о приличиях, пригласила его войти.
Сначала Магда направилась в гостиную, но отголоски разговора с Максом, казалось, еще звучали там, витали в воздухе, и она повела гостя на кухню.
– Хотите кофе? Или, может, чаю?
Юрий отказался, попросив лишь воды. Он устроился на угловом диване, наблюдая за передвижениями Магды, ни слова не говоря о цели своего визита.
А Магда наливала для него воду в высокий стакан и думала о том, что кухня, как и вся остальная квартира, тоже была как будто вымороженной, стылой и покинутой. Целую вечность назад она готовила тут ужин для них с Максом и тешила себя надеждами, что можно вернуть былое тепло в их отношения.
Теперь все в очередной раз изменилось к худшему. В последние несколько месяцев этот принцип стал определяющим в ее жизни. Только успеешь подумать, что живешь хуже некуда, как – бац! Оказывается, что это были цветочки, а ягодки впереди.
Вопрос – чего ждать дальше.
Должно быть, тушеное мясо с овощами так и стоит в духовке, подумалось ей. Магда открыла дверцу – так и есть. Салат Максим убрал в холодильник. Не раздумывая, она сняла с полки салатник и вывернула содержимое в мусорное ведро. Вслед за салатом туда же отправилось мясо из духовки. Сковороду и салатник Магда поставила в раковину и принялась методично отмывать.
«У меня человек в гостях! Звонил, теперь вот пришел – значит, что-то важное. А я посуду надраиваю», – подумала Магда. Отстраненно как-то подумала, словно не о ней самой речь, и продолжила свое занятие, не чувствуя никакой неловкости перед сидевшим рядом мужчиной. Будто и не сомневаясь, что он примет происходящее как должное.
А он, судя по всему, так все и воспринимал. Невозмутимо следил за ее манипуляциями и не выказывал никакого удивления, словно каждый раз, бывая в гостях, видел, как хозяева отправляют еду в помойку и наводят чистоту, невзирая на присутствие посторонних людей.
– Что-то случилось? Вас обидели? – спросил Юрий, когда посуда, наконец, заблестела.
– С чего вы взяли?
– Одна моя… знакомая тоже всегда пыталась успокоиться, занимаясь домашними делами.
– Вы о Лере? – уточнила Магда. – А вообще вы правы. Случилось кое-что. Меня муж бросил. У них с моей мачехой, оказывается, скоро ребенок будет.
Она отшвырнула кухонное полотенце и с размаху шарахнула свежевымытый салатник об пол. Он разлетелся на осколки, один из которых завертелся волчком у ног Юрия.
Магда стояла возле груды битого стекла, глядя на усеянный хрустальной крошкой пол, и внезапно ощутила, как напряжение понемногу исчезает.
И не то чтобы раскоканный салатник был символом прошлого, которое нельзя вернуть, как невозможно склеить осколки, дабы получить новую вещь, – остается только подмести их да выбросить. Нет, это было бы слишком банально.
Просто, видимо, нужно было совершить что-то, требовалось действие – пускай необдуманное, спонтанное, нерациональное, зато отрезвляющее, решительное, чтобы некий механизм внутри Магды, остановившийся, как сломанные часы, снова оказался запущен.
– Полегчало? – все с тем же непроницаемым видом проговорил Юрий и вдруг улыбнулся, но тут же спохватился: – Простите, я не имел в виду… Это вовсе не смешно. Мне жаль, что у вас с мужем так вышло.
– Бросьте. – Магда махнула рукой и улыбнулась в ответ. – Все пройдет, пройдет и это.
Сказала – и поняла, что действительно так думает. Неизвестно почему, но в присутствии Юрия ей было легко.
– Лера тоже вечно вазами швырялась. И я теперь, кажется, понимаю, почему вы обе иногда ведете себя одинаково.