– Я ж не думала, что оно так-то обернется? – съежилась от подобных перспектив баба Галя. Впрочем, тотчас ухватилась за спасительное: – А водочка – что ж, есть и водочка. Сейчас-сейчас. Подождите, мальчики…
Хозяйка подорвалась за водочкой, а Волчанский присел на краешек пенсионерской кровати, на которой в данный момент распластался Геращенков.
– Как ты, Лёха? Симптомы, ощущения?
– Ощущения? Хм… Словно бы с парашютом прыгнул, но без парашюта приземлился. А симптомы… Ребро, может, и не сломано, но трещина, похоже, имеется… Ты это… возвращайся на кухню. Бдить.
– Да там уже наши «шахматисты» во дворе засели. Вот ведь неймется людям – в такую рань нарисовались.
– Все равно иди. А я еще немножко отлежусь и тоже…
– Вот, мальчики. – В спальню возвратилась баба Галя, неся початую бутылку «Зубровки» и блюдце с солеными огурчиками. – Обезболивающая, холодненькая…
16:40 мск
ул. Марата, двор
– Как же это я… Хм… Где же это я упустил?
– Во-во… Слона-то ты, Мыкола, и не приметил. Не переживай, я тебе на день рождения учебник куплю. Подучишься малость, и тогда…
– Лучше себе купи… учебник, – огрызнулся Захаров, двигая пешку. – Ну, и что на это скажет дилетант?
– А дилетант на это скажет… Ёйоптыть!
– Не понял?
– Это ОНИ!
Захаров проследил направление взгляда приятеля и увидел заруливших во двор двух мужчин. Один нес в руках небольшой чемоданчик, второй – большую хозяйственную сумку.
– Ты… ты уверен?
– Грош мне цена, кабы я не узнал своего агента. Пускай и с подвешенной козлиной бороденкой… Ч-черт! Получается, нам с тобою не казалось, что показалось? То действительно был Хрящ?
– Хочешь сказать, этот, который с чемоданчиком и при усах, и есть Барон?
– А иных вариантов у нас вроде как нет? Странно, почему же парни нам ничего не…
– Если это и в самом деле Барон, то сейчас он пялится на нас.
– Быстро ставь мне мат!
Не вполне понимая задумку напарника, Захаров двинул на доске первую подвернувшуюся фигуру.
– Всё. Партия.
В ответ Анденко натянул на лицо выражение скорбной досады, перевел черного короля в горизонтальное положение и… полез под доминошный стол. Пару секунд спустя оттуда, к неподдельному веселью играющих поодаль ребятишек, на весь двор разнеслось заливисто-раскатистое «ку-ка-ре-ку».
– Проигрался мужик, – усмехнулся Барон, проходом наблюдая за этой сценой. – М-да… Вот она, мирная жизнь. На зоне после таких телодвижений ему бы не до смеху было. Как мыслишь?
Вавила еще издали признал в одном из шахматистов «начальника» и теперь старательно избегал смотреть в ТУ сторону.
– Что?.. Не люблю шахматы. Тягомотина.
– Не скажи! Наша жизнь – большая шахматная доска. Чуть зазеваешься – разменяют.
Оставляя шахматистов справа по борту, эти двое добрели до подъезда.
– …Всё, вылезай. Они вошли.
Анденко выбрался из-под стола, отряхнул испачканные песком брюки.
– Я, конечно, не физиономист, но, похоже, твое сольное выступление Барону понравилось.
– Очень на то надеюсь.
– И что теперь? Ершов с Ладугиным хорошо если через пару часов подтянутся.
– Сам знаю, – сердито буркнул Анденко. – Ждем от ребят сигнала о заходе, а далее расставляемся теми силами, что есть…
16:44 мск
подъезд, 2-й этаж, лестничная площадка
Дверь 13-й квартиры открыли за пару минут – по минуте на замок. Здесь в очередной раз продемонстрировал мастерство Хрящ, орудуя незатейливым, но давно зарекомендовавшим себя способом – посредством засовывания в замочную скважину универсального ключа и последующего нанесения легких частых ударов отверткой. При таких действиях энергия ударов передается на пружинящие штифты – они хаотично подскакивают, а ключ в свою очередь создает легкий натяг в сторону открытия…[16]
16:51 мск
ул. Марата, двор
– Какого черта наши не реагируют? Семь минут прошло!
– Может, эти не вошли еще? С замками возятся?
– У тестя с тещей такие замки, что даже с моим школьно-слесарным опытом их сковырнуть что высморкаться!
– Может, я на улицу метнусь, к таксофону? Позвоню им?
– Вот самое последнее, что в нашей паршивой ситуации нужно, так это метания.
– Но ведь надо что-то делать? Сидим тут как два придурка.
– Значит, так! – принял решение Анденко. – На тебе контроль выхода – окна по этой стороне дома и подъезд. Если что, главная цель – Барон! Хочешь – бери его на залом, хочешь – садись на хвост и тащи до ближайшего постового. Главное – не упустить. А эти двое от нас и после никуда не денутся.
– Ты чего задумал, Григорий?
– Прогуляюсь до квартиры. Выясню: в самом деле штормит, или где? А после – к нашим смотрителям маяка загляну.
Анденко поднялся со скамейки и быстрым шагом направился к подъезду…
16:54 мск
квартира бабы Гали, прихожая
Дверной звонок жалобно дзынькнул разок, да тут же и оборвался. Словно поперхнувшись. Баба Галя вышла в прихожую, уже привычно приникла к глазку, но не увидела ничего. Сплошь темнота. Неужто сломался? Вот тебе и заграничная вещь, месяца не прослужила.
– Кто?
– Это я, баб Галя, – донесся из-за двери знакомый голос, почему-то шепотом.
– Ой, Гриш, а у нас тут такое стряслось, такое… – с порога запричитала хозяйка, но просочившийся в прихожую Анденко поднес указательный палец к губам: «Тс-с!..» Тихонько прикрыв за собой входную дверь, ничего не объясняя, Григорий сразу протопал на кухню. Куда, для более оперативной связи с закрытым постом наблюдения, они временно перенесли телефонный аппарат…
16:55 мск
квартира бабы Гали, кухня
– Григорий?! А Колька где?
– В Караганде! Прошлепали заход, красавцы! – огрызнулся Анденко, накручивая диск телефона. Походя заметив на столе брошенную колоду карт, рявкнул: – Вы бы еще девочек позвали!
До кухни на голоса дохромал увечный Геращенков.
– Что случилось, Гриш?
– А до кучи к картам еще и водочка, – учуяв легкий выхлоп, резюмировал Анденко. – А что? Все правильно. «Раз пошли на дело, выпить захотелось…»
– Нет-нет! Это не то, что ты подумал!
– В самом деле, Гриша…
– Заткнитесь! Оба два!.. Ну же?! Давай, родной! Возьми трубку!.. Ёршик, ты?! Хвала богам! Срочно! Бегом! Хватай Ладугина, берите служебную машину, и – пулей в адрес!.. Да мне плевать, что нетопырь на дежурке! Не даст – угонѝте! Да!.. Именно что под мою ответственность! Всё!
Анденко швырнул трубку на базу так, что едва не расколотил аппарат.
– Я не понял? Так они чё?.. Э-э-э-э… Витька, Гриша?.. Они уже в хате, что ли?
– Ути? Никак зачет по смекалке в яслях сдавал?.. Ладно, про то, как вы просрали Барона, мы после успеем наговориться. И разговор, чую, будет – у-у-у-у!.. А сейчас… Ты! – Григорий ткнул пальцем в Геращенкова. – Аккуратно, на цырлах, выходишь из квартиры, спускаешься во двор и делаешь стометровку по времени братьев Знаменских на противоположную сторону дома.
– Зачем?
– А затем, что окно кабинета в квартире выходит на противоположную сторону дома! Туда, где палисадник.
– Думаешь, они решат на ту сторону окном уходить? – догадался Волчанский. – Где людей поменьше?
– Я думаю, что вы оба – моральные уроды!.. А еще допускаю, что они могут сбросить вещи в окно, чтобы выйти из квартиры налегке, чистыми. Я доступно излагаю?!
Геращенков виновато кивнул и, морщась от боли в ребрах, пошкандыбал исполнять поручение…
16:57 мск
квартира № 13, кабинет
Между прочим, стихийно родившееся в мозгу Анденко предположение оказалось не лишено здравого смысла. Как раз в эту минуту Барон стоял у окна кабинета и, глядя с высоты второго этажа на пышный палисадник, окруженный маленьким декоративным заборчиком, размышлял как раз о чем-то подобном.
Но потом в нем сказался заядлый библиофил, и все внимание переключилось на шкаф, за стеклянными дверцами которого кротко блестели золотыми буковками корешки книг. Старых, дореволюционных изданий тут не наблюдалось, тем не менее подборочка была вполне себе, из разряда дефицитных. Барон вытянул из первого ряда томик любимых «Трех мушкетеров» и, как это делал в детстве, загадал номер страницы и номер строчки. Перелистав, прочел следующее пророчество: «Друг, судьбе угодно, чтобы мы были разлучены еще некоторое время, но прекрасные дни молодости не потеряны безвозвратно. Исполняйте свой долг в лагере, я исполняю его в другом месте...»
Барон нахмурился – понятно, что в данном случае речь шла о лагере, разбитом под Ла-Рошель, однако итог гадания оставил неприятное послевкусие. Он собрался было возвратить «Мушкетеров» на прежнее место, но тут разглядел стоящую во втором ряду книгу узнаваемо-серенького дизайна – явно что-то из серии «ЖЗЛ». Так и есть – биография Николая Баумана. После того как, интереса ради, он вытащил еще несколько книг из первого ряда, догадка подтвердилась вполне: хозяин кабинета оказался любителем пускать пыль в глаза. Поэтому на виду держал подобранный по цветовой гамме книжный дефицит, а внутри, за ним, – заурядную макулатуру. Среди которой, кстати, сыскалось и до боли знакомое издание «Шесть лет с Лениным». Не удержавшись, Барон раскрыл его, обнаружив на авантитуле надпись следующего содержания: «Заслуженному корабелу Павлу Матвеевичу Жукову в день 60-летия от коллектива судостроительного завода им. тов. Жданова».
Отложив книгу, Барон задумался.
– Хрящ! – окликнул он, и через пару секунд из гостиной в кабинет зашагнул сияющий как медный таз закадыка, держа на руках хозяйскую кошку. Ту самую, которую днями назад героически отловил инспектор Анденко.
– Скоро заканчиваем, – с пионерским задором отрапортовал Хрящ. – Вавила последнюю сумку запаковывает. Нормально зашли, жаль, все не поместится. Думаю, может, какой местный чумодан позаимствовать?