– Как тебе удалось так быстро меня найти? – Лиса отряхнула пыль с платья. Глупо, но он ужасно смущал ее своим видом. Борзой. Такое прозвище у него было при царском дворе. Интересно, а теперь у него какое-то новое? Несомненно одно: Орландо Теннант все еще заставлял ее сердце биться чаще. А с другой стороны, его присутствие по-прежнему утешало, давало ощущение, что рядом кто-то близкий.
– Как мне удалось так быстро тебя найти? А как перелетные птицы находят дорогу за полмира?
Орландо выдернул из рукава серое перо, и Лиса вспомнила о поездке в карете, когда он по секрету сообщил ей, что тоже опытный оборотень. Орландо Теннант при необходимости превращался в серого гуся. Осмелившаяся выбраться из клетки птица, словно чувствуя это, опустилась к нему на плечо, но тут же упорхнула, как только он попытался заманить ее к себе на ладонь.
– Лиса путешествует одна?
– Нет. С другом. Но ты прав: Джекоба здесь нет.
Брови Орландо взлетели, как временами вырастающие у него крылья. Жест был таким родным, что Лиса не смогла сдержать улыбки.
– Он от тебя сбежал? Джекоб Бесшабашный еще больший дурак, чем я думал! – Присев рядом с ней на бортик фонтана, он принялся носком ботинка копировать мозаичный узор у себя под ногами.
– Это долгая история.
– Другого ответа я и не ожидал.
История получилась и правда долгой. Уже через несколько фраз Лисе казалось, что она потерялась в лабиринте Синей Бороды, где Джекоб заключил роковую сделку с Игроком. Когда же эта история началась на самом деле? Что в ней закрутил и определял сам Игрок? Задолго ли до того, как они впервые столкнулись с ним? Что ей известно о роли Уилла? И какое она имеет право ожидать от Орландо, что он поможет найти человека, которого она предпочла ему?
Было нелегко рассказать ему достаточно, не упоминая про зеркала и мир Джекоба, но эту тайну раскрыть вправе только сам Джекоб. Она изобразила дело так, будто Игрок улизнул от проклятия фей под землю, и Орландо объяснение, кажется, удовлетворило.
Он поддерживал ее взглядом, когда она рассказывала о Синей Бороде, ничего не говорил и не спрашивал, пока повествование не закончилось встречей с Тосиро. Какое-то время он молчал, словно ему нужно было сперва подыскать нужные слова.
– Ты беременна?
– Вероятно.
– «Завтра у королевы дитя заберу». – Орландо поднял взгляд к золотым клеткам. – Такая сделка и мне-то известна только из сказки. А как же новые времена? Их прославляет даже султан, у которого я на службе. Ольховые эльфы, ну надо же! – Он покачал головой. – Слухи до меня, конечно, доходили, но тебе первой я верю, что ты действительно встречалась с одним из них. Всего пару недель назад в Альбионе у меня появилось подозрение, что передо мной такой эльф, но, поскольку, как ты говоришь, лица они запросто меняют как перчатки, я вряд ли узнаю его. Фей больше нет. Я видел два их мертвых озера. Если это и правда дело рук ольховых эльфов, мстят они основательно, и мне очень не нравится, что один из них стал твоим врагом.
Орландо был рад ее видеть и не пытался это скрывать. Но смотрел он настороженно. «Мне было хорошо вдали от тебя, – говорил его взгляд. – А теперь ты вновь делаешь моей душе больно, заставляя спасать человека, ради которого бросила меня?» Он прав. Она обидела его, и ничуть не легче от того, что она сделала это ради того, кого уже любила задолго до него.
– Прости. Не нужно было тебя звать.
Орландо приложил к ее губам легкие как перышки пальцы:
– Не говори ерунды. Я наведу справки. Джекоб Бесшабашный небезызвестен во многих частях этого мира…
Лиса испытала облегчение, не увидев в его лице боли, но она по-прежнему находила в нем любовь. Орландо никогда не прятался от нее, хотя быть невидимкой за тысячей ложных фасадов – его профессия. Лиса знала только его истинное лицо, и это было самым главным доказательством их дружбы.
– Ну, в общем… ты когда-нибудь слышал о подземном дворце из серебра? Или о месте под названием Грунико? – Она поведала Орландо то, что рассказал ей Тосиро об ольховом эльфе, знавшем Игрока и его дворец.
– О подземном дворце мне ничего не известно. Я был уверен, что там, внизу, остерегаться нужно только крепостей гоилов. Но в Тироле на самом деле есть город с названием Грунико. У него очень темное прошлое.
Тирола. Этот регион на севере Ломбардии был знаком Лисе намного лучше, чем те страны, по которым она путешествовала в последние месяцы. Как-то раз они с Джекобом навещали там карлика, который теперь объявил вознаграждение за голову Джекоба. Вскоре после их визита Валиант продал замок, в котором жил, якобы потому, что ему приходилось делить его с многочисленными призраками. Поверить в это несложно. Замки в Тироле очень старые. Достаточно ли старые для ольхового эльфа?
– У Грунико по-прежнему дурная слава. Темное колдовство отбрасывает мрачные тени, как ты знаешь, и много столетий спустя. Не туда ли лежит твой дальнейший путь?
Туда ли? А куда еще ей направиться? Единственной зацепкой были слова Тосиро про ольхового эльфа, знавшего дворец Игрока. Но это очень слабая надежда – и очень дальний путь, без какой-либо гарантии, что так она действительно найдет Джекоба.
– Признаться, я буду очень благодарна, если тебе удастся выяснить что-то, что укажет мне более точную цель, – сказала она.
По ее голосу Орландо наверняка понял, насколько сильно она нуждается хоть в какой-то надежде.
– Ладно. – Он поднялся. – Сделаю все, что в моих силах. Оставайся в гостинице. Наслаждайся садом и не блуждай по окрестным улочкам! Джахун не настолько опасен, как лабиринт Синей Бороды, но в этом городе очень легко потеряться. На то, чтобы получить сведения от моих знакомых, уйдет несколько дней. Наберись терпения. Знаю, что у тебя с этим плоховато.
Нет. Нет, нет и нет. Вот они и пришли, проклятые слезы. Отвернувшись, Лиса сделала вид, что прогоняет от лица муху. Надо было разговаривать с Орландо в обличье лисицы. Тогда было бы намного легче скрыть, какой потерянной она себя ощущает.
Орландо протянул ей носовой платок – с цветочной вышивкой и черной кружевной каймой.
– Похоже на подарок от какой-то женщины. – Лиса вытерла слезы мягкой тканью.
– В точку. Но у нее только один облик. Со временем это приедается. – Орландо вновь присел рядом с Лиской на бортик фонтана, и она склонила голову ему на плечо. Слезы полились ручьями, словно хотели затопить фонтан у нее за спиной. Птички, которых она выпустила на свободу, купались в верхней его чаше. Свобода оказалась слишком сладка на вкус, несмотря на связанную с ней опасность.
– Прекрати волноваться, – сказал Орландо. – Джекоб Бесшабашный выстоит. Кому это знать, как не тебе? Не сомневаюсь, что у тебя пальцев не хватит перечесть, сколько раз он уже должен был умереть. Как насчет той истории, когда Хентцау, правая рука Кмена, засадил ему пулю в сердце? Думаю, это небольшое преувеличение?
Лиса покачала головой:
– Пуля прошла прямо сквозь сердце.
– Сквозь сердце? И как после этого можно выжить?
Лиса почувствовала, что ее губы сами собой улыбаются.
– Его вернула к жизни Красная Фея.
– А, его былая возлюбленная. Значит, это правда. Я просто умираю от зависти! А как насчет того, что Бастард выстрелил в него из арбалета Гуисмунда?
– Я думала, об этом никто не знает.
– Ты разговариваешь с лучшим шпионом, когда-либо работавшим на властителей этого мира.
Как благотворно действует смех.
– Стрела в грудь, пуля в сердце? Как-то не похоже на то, что кто-то или что-то в состоянии его убить.
Лиса уже забыла, сколько раз он смешил ее. Рядом с Орландо жизнь становилась легкой, как перо серого гуся, в которого он превращался с помощью ведьмина гребня. Возможно, повстречайся он ей первым, она могла бы любить его так же, как Джекоба. Возможно.
– Ты с ним счастлива? – Орландо поднял взгляд на пустые птичьи клетки.
– У нас было не много времени, чтобы это выяснить.
– Достаточно времени. Ты с ним счастлива?
Лиса знала, что ответ ему не понравится. Но она задолжала ему правду.
– Очень. Очень счастлива, а иногда очень несчастна. Но хорошие дни с лихвой окупают плохие.
– Да, этого я и опасался, – вздохнул Орландо. – Вы одна из тех пар, про которые думаешь, что они вместе уже много жизней подряд. – У него над головой одна из птичек вернулась в клетку. – Признаться, я надеялся, что в этой он тебе наконец надоест.
Он оглянулся.
Среди окружающих сад колонн стоял Хидео. Лисе часто казалось, будто Хидео, несмотря на свой рост, умеет так замкнуться в себе, что его и не видно. Он нерешительно приблизился к ним, лишь когда Лиса окликнула его по имени.
– Орландо, позволь тебе представить – Хидео, друг из Нихона, он путешествует со мной.
При слове «друг» Хидео одарил ее благодарной улыбкой.
Поднявшись, Орландо поклонился по форме, какой в Нихоне приветствуют тех, кого считают равными себе.
– Вы, случайно, не один из Священных борцов Нихона? Простите, что спрашиваю. Несколько лет назад в Киото я наблюдал за одним поединком, и мое внимание привлек борец, очень похожий на вас.
– Я был среди них. Но теперь, – Хидео поклонился Лисе, – я служу Оже-сан.
– О да, – сказал Орландо, улыбаясь Лисе, – она с легкостью пробуждает желание ей служить.
30Детская сказка
Неррон решил падать на губчатый вяз. Название вводило в заблуждение. Ветви дерева были далеко не такими мягкими, как можно предположить из названия, и все его тело болело от удара, не говоря о том, что он все еще чувствовал когти совы. А эта вонь! Словно сова изваляла его в птичьем помете, чтобы детишкам было вкуснее.
На своде пещеры над ним светились тысячи сталактитов. Их кристаллы улавливали зеленый матовый свет, выделяемый мерцающим мхом, который рос вокруг на скалах. Гоилы еще называют этот вид сталактитов Висячими свечами. Окаменелые деревья, цветы-летучемышки, мерцающий мох… Озеро уже нигде не просматривалось. Совы занесли их дальше, чем планировалось.