Хентцау разглядывал его с растерянным видом человека, не знающего, чему верить.
– Мне известно, что это ты заправский лжец, – проворчал он. – И обещаю тебе: если зеркала существуют, ты нам их покажешь. Пойдемте, мой принц. Время сказок истекло.
Но Кохан развернулся в другую сторону.
Он смотрел на колонну, за которой прятались Лиса с Хидео:
– Это та самая лисица, охотник за сокровищами? Это о ней ты так часто рассказываешь?
Как он может их видеть?! Даже если на него не действуют чары невидимости – она еще ниже пригнулась за колонной, – сквозь камень-то как он видит?!
– А у того человека кожа с картинками! – услышала она голос сына Кмена. – О нем ты еще не рассказывал. У меня тоже иногда бывают картинки на коже, но они появляются и исчезают.
– Похоже, я слишком красочно описал вам лисицу, ваше высочество. – Голос Джекоба. – Порой она слишком легкомысленна, но знаменитым охотником за сокровищами я стал только благодаря ей. К сожалению, я очень давно ее не видел. И очень скучаю по ней.
О, он понял, что она здесь! И да, она услышала его предупреждение. Но разве и он не поступил бы так же?! Конечно. Она подалась вперед ровно настолько, чтобы снова видеть Джекоба. Он так и стоял, преклонив одно колено, и изо всех сил старался не смотреть в сторону столба.
– Что же до людей с картинками на коже, мой принц, – Джекоб говорил невозмутимым тоном, но Лиса слышала в его голосе страх за нее, – известно ли вам, что в Нихоне существует искусство татуировки, которая так плотно покрывает вашу кожу, что выглядит как одежда? Это искусство называется ирезуми…
– Ире-зу-ми? – На секунду показалось, что Джекобу действительно удалось отвлечь Кохана от того, чего ему видеть не следовало. – Взгляд его был прикован к губам Джекоба, словно он не мог наслушаться. – А сами собой эти картинки появляются?
– Нет, их вводят в кожу иголкой. Это очень больно.
Не нужно было этого говорить. Принц, вновь обернувшись, с нескрываемым восхищением посмотрел туда, где, едва дыша, прятался за колонной Хидео.
– Ого, так он, видать, очень смелый, этот человек с картинками! – сказал Кохан.
Хентцау поднял саблю и направил ее на колонну, другой рукой хватаясь за пистолет:
– Мой принц, что именно вы там видите? Лисица и человек с картинками вооружены?
Взведя курок, он прицелился в то, чего не видел.
– Уведи ее отсюда, Хидео! – Джекоб, схватив Кохана сквозь решетку, притянул его к прутьям. – Простите, мой принц! Хентцау! – Рука его лежала на затылке мальчика. – Дай ей уйти или…
– Или что? – Хентцау ткнул саблей в темноту. – Джекоб Бесшабашный свернет шею ребенку? Нет. Этого ты не сделаешь даже ради Лисы.
Нет, не сделает. Помедлив, он отпустил принца и, сознавая свое поражение, отступил от решетки.
– А ну, покажитесь! Живо! – Хентцау прицелился в колонну, но затем, передумав, наставил пистолет на Джекоба. – Лиска, выходи! И человека с картинками я тоже хочу видеть или проделаю твоему дражайшему дырку во лбу. И на этот раз его не…
Змея, что недавно сковывала Бастарда, обвила Хентцау, прежде чем он успел договорить. Крыса сделала ее невидимой заодно с Хидео, и гоил в ужасе оборонялся от того, чего не видел, пока бледно-голубое тело охватывало его все новыми кольцами.
Пора.
Хидео не сумел удержать Лису, и она выскочила из-за колонны. Только бы ей теперь справиться с замком на двери камеры.
– Ты на самом деле лисица? – улыбнулся ей Кохан.
– Да, – ответил Джекоб. – Да, лисица.
Он по-прежнему не видел ее, но, когда она просунула руку сквозь прутья решетки, он ощутил ее пальцы, и на несколько драгоценных секунд оба забыли, где находятся и что охранники наверняка уже услышали вопли Хентцау о помощи.
Но Джекоб быстро вспомнил об этом.
– Нет! – прикрикнул он на Лису, словно видел, что она опустилась на колени у двери в его камеру, чтобы взломать замок. Он нашел ее на ощупь и оттолкнул от решетки. – Уходи! Сейчас здесь будут охранники! Лиса, мертвыми вы мне ничем не поможете!
Но она не хотела быть разумной. Ей и нужна-то всего минута, ну две. Кохан завороженно наблюдал, как она просовывает нож в замок. Он и правда запросто видел ее.
– Охотник за сокровищами прав, – сказал он. – Они всех вас застрелят.
Лиса уставилась на мальчика, будто он отнял у нее нож. Хидео рывком поднял ее на ноги. Рука его была влажной, и, обернувшись, Лиса увидела, что из-под его одежды обрушивается водопад, обычно беззвучно струившийся у него по спине. Хентцау с принцем приливом отбросило к решетке камеры Джекоба, и мальчик оказался по грудь в пенящейся воде. Хидео схватил Лиску и забросил себе на плечо. Она принялась отбиваться, но он был очень сильным, и вода понесла их прочь. Встревоженные криками Хентцау, по лестнице спустились четыре солдата. Не веря своим глазам, они вытаращились на этот потоп и, спотыкаясь от ужаса, вновь бросились по ступеням наверх, когда из воды вынырнула спина громадной рыбины с черной чешуей. Хидео же вцепился в ее спинной плавник и, как бы отчаянно ни пыталась Лиса вырваться из его хватки, унесся вместе с ней прочь. Последнее, что она увидела, – как Джекоб и Хентцау совместными усилиями помогают принцу вскарабкаться по решетке наверх. Потом фонарь Хентцау погас, и вокруг осталась одна вода, льющаяся в таких количествах, словно у Хидео на коже были все реки Нихона, а карп нес их на спине по каким-то ходам и каналам для сточных вод, пока Лиса в насквозь промокшей одежде не очутилась под открытым небом. Хидео, ловя ртом воздух, стоял рядом с ней на коленях в мокрой одежде, покрытой чешуей. Карп со змеей исчезли, вновь превратившись в татуировки на коже Хидео, а над ними тянулся мост через Данубу, реку, на берегах которой раскинулась Виенна.
– Прости меня, кицунэ! – запинаясь пробормотал Хидео. – Пожалуйста, прости! Уверяю тебя: воду и карпа я не призывал! Все произошло само собой!
Лиса слишком устала и отчаялась, чтобы отвечать.
Она закрыла глаза и попыталась вызвать в памяти лицо Джекоба. Но он смотрел сквозь прутья решетки и не видел ее.
43Женщина в зеркале
Когда кучер вновь высадил Уилла на плантации, Игрока дома не было.
– Нашему господину пришлось уехать, – сказал голем, забирая его вещи. – Молодая госпожа уехала с ним.
Это он о Кларе?
На кровати в его комнате лежал конверт.
Для Уилла.
Буквы были выведены на бумаге более размашисто и решительно, чем это обычно делала Клара, но письмо, которое он вынул из конверта, несомненно, написала она.
Дорогой Уилл, Игрок попросил меня поехать с ним в Аустрию. Думаю, нам обоим пойдет на пользу, если мы какое-то время не увидим друг друга. Надеюсь, встреча с отцом прошла так, как тебе хотелось.
С любовью,
На самом деле он чувствовал что-то похожее на ревность. Игрок и Клара… Так лучше, да?
Он еще немного посидел на кровати с письмом Клары в руке, оглушенный всем, что произошло, не понимая, что чувствует и чувствует ли вообще. Может, он и впрямь как отец. Более, чем Джекоб.
Шестнадцатую он нашел в ее комнате. Она спала в постели одетая: все еще прятала заживающую кожу, хотя та уже стала почти идеальной. А что, если им просто взять и уйти? Пока Игрок с Кларой не вернулись. На Запад, куда он всегда хотел отправиться в своем мире, но так и не решился.
Уилл смотрел на лицо спящей Шестнадцатой. Да. Им нужно уйти. Рядом с Игроком он чувствовал себя словно заблудившимся в тумане. В серебряном тумане, который каждому лживо обещает исполнение всех желаний. Ему очень не хватало Бастарда. Он почти не сомневался, что тот бы в тумане не заблудился. Возможно, Уилл даже отважится навестить Кмена. Разве не идут герои во всех сказках окольными путями? Разве они, наивные дураки, не совершают зачастую поступки, которых потом стыдятся? Что с твоим братом, Уилл? Нет. Теперь они с Джекобом идут каждый своей дорогой. Пока рядом брат, он никогда не почувствует себя взрослым. Нефритовый гоил из другой сказки.
– Молодой господин. – У него за спиной стоял один из големов. Тета. Они вовсе не так уж похожи друг на друга, как он думал вначале. – Мне поручено кое-что показать вам, когда вернетесь.
Голем отвел его в библиотеку. На секунду Уилл даже подумал: а вдруг Клара все же осталась? Но среди всех этих книг его никто не ждал. На стене висело зеркало, которого он прежде не замечал, – незатейливое и круглое.
Голем оставил его одного, не объяснив, зачем сюда привел. Он ушел, прежде чем Уилл успел спросить.
В зеркале что-то шевельнулось. Сперва Уилл решил, что это его собственное отражение, но потом стекло показало силуэт какой-то женщины. Она стояла к нему спиной, но, когда он подошел ближе, она обернулась.
Мать улыбалась ему, будто они виделись в последний раз всего несколько часов назад. Она выглядела молодой, здоровой. Счастливой.
– Он пообещал мне, что ты придешь, – сказала она. – Он говорит, у тебя все хорошо?
В ее голосе не было боли, не было страха смерти, даже грусти не было, которую он слышал в нем так часто, что считал частью ее сущности.
Комнату, где она находилась, он никогда не видел. Это не по-настоящему, Уилл! Все, что ты видишь, не настоящее. Твоя мать умерла! Это всего лишь зеркало. Заколдованное зеркало.
– Подойди ближе! – Она улыбнулась ему.
Он послушался. Этого не может быть. Он видел, как она умирала.
– Надеюсь, вы с отцом находите общий язык?
Общий язык? Да он отца чуть не убил!
– Я имею в виду твоего настоящего отца. – Она подошла к нему.
Так близко. Уилл протянул руку и коснулся изображения в зеркале. Стекла не чувствовалось. Казалось, пальцы дотрагиваются до ткани, до теплой кожи. Он в испуге отдернул руку:
– Настоящий? Он никогда не был мне настоящим отцом. У меня всегда была только ты.
– Я говорю про Игрока! – Она засмеялась. – Он тебе этого еще не сказал?