Кмен никогда не был особо заботливым отцом, хотя и старался играть эту роль лучше, чем его собственный родитель, и грозного короля гоилов приводило в замешательство, что этот мальчик держит его сердце в своих ручонках, как птицу. Любовь, которую он питал к сыну, пугала Кмена и в то же время дарила неведомую доселе радость.
– Джекоб Бесшабашный! Найди Аполло и ту, кто вдыхает жизнь в воск.
Слова уже казались просто журчанием сонной реки. Глаза под длинными ресницами были плотно закрыты, а на коже проступили лилии фей, словно их белые цветы видишь сквозь матовое красное стекло. Они были повсюду: на ладошках, руках, ногах, на узенькой груди. Няньки поначалу приняли их за сыпь, но кожа Кохана была все такой же гладкой и теплой, как и всегда, и Кмену достаточно было взглянуть, чтобы понять, что означают эти лилии и слова: его утраченная возлюбленная не истреблена, как ее сестры – их мертвые озера он видел собственными глазами. Она говорит с ним через ребенка, чьей настоящей матерью он считает ее. Но что она хочет ему сказать?
– Джекоб Бесшабашный! Найди Аполло и ту, кто вдыхает жизнь в воск.
Было еще темно, когда Хентцау доставил охотника за сокровищами в павильон, где Темная Фея жила после свадьбы Кмена. Там несколько недель назад Хентцау нашел Кохана спящим среди обломков рухнувшей крыши, после того как тот ночью пропал из своей постели. С тех пор ребенок настаивал на том, чтобы ночевать в этом павильоне каждую ночь. Кмен велел восстановить его и сам проводил там по многу часов – с сыном и воспоминаниями о прошлом, казавшемся куда более грандиозным, чем настоящее.
– Ваше высочество, он здесь. – Хентцау не скрывал, с какой неохотой выполнил его приказ. – Джекоб Бесшабашный.
Кто прядет нити? Почему его судьба так неразрывно связана с судьбами этих двух братьев человеческого рода-племени? Вероятно, Фея смогла бы ему объяснить, но он предпочел ей женщину из людей.
Хентцау с непроницаемым лицом смотрел на спящего у него на руках ребенка. Кмен знал, что старый соратник испытывает к его младшему сыну разве что ревность и недоверие. Хентцау считал дитя еще одним дьявольским колдовством Феи и ненавидел роль его телохранителя. И все же никто не защитит его лучше и самоотверженней – и конечно же, Кмен не объяснил Хентцау, что возложил на него эту задачу, заботясь и о его же здоровье. Яшмовый пес Кмена сделался слишком стар для тягот воинской жизни. Солнечный свет почти ослепил его, а ребенок, которого он должен охранять, как и его настоящая мать, дню предпочитает ночь.
– Снимите с него кандалы.
Хентцау не понравился и этот приказ. Не удержавшись, он выразил это небольшим промедлением, но наконец все же кивнул охранникам.
Джекоб Бесшабашный разглядывал ребенка на руках у Кмена куда более доброжелательно, чем Хентцау. Лицо Бесшабашного выражало любопытство, удивление и, да, симпатию. Человеческие лица… Их мягкие черты порождаются чувствами, как движения пальцев гончара. Кмену, разумеется, было известно как о том, что сын посещал охотника за сокровищами, так и о помощи Джекоба в его спасении, когда дитя едва не утонуло в потоках воды, до сих пор стоящей в подвалах старой тюрьмы.
– Полагаю, цветы на его коже тебе знакомы. – Темная Фея рассказывала Кмену, как страстно была влюблена в Джекоба Бесшабашного ее Красная сестра.
– Так и есть.
Кмен поцеловал сына в лоб:
– Сердце мое, проснись! Скажи охотнику за сокровищами, что говорил мне.
Кохан увидел Бесшабашного, и его затуманенные сном глаза прояснились. Цветы у него на коже раскрылись еще больше, и губы произнесли те самые слова, в которые много часов подряд вслушивался Кмен:
– Джекоб Бесшабашный! Найди Аполло и ту, кто вдыхает жизнь в воск.
Он одарил охотника за сокровищами очень довольной улыбкой, какая бывает у тех, кто наконец передал важное сообщение по адресу. И вновь закрыл глаза. Губы замолчали, цветы поблекли, и Кмен оставил сына на нянек. Несмотря на протесты Амалии, все они были гоилками.
– Ты можешь объяснить мне, охотник за сокровищами, что означают эти слова?
Джекоб, помедлив, покачал головой:
– Нет. Я не знаю, что это значит. Но могу выяснить. Если вы меня отпустите.
Он знает больше, чем говорит. Джекоб Бесшабашный хранит много тайн. Но Кмен решил пока оставить все как есть. Его избрала Фея. И теперь пусть даже другой мир подождет. Когда-нибудь Бесшабашный все равно приведет его к зеркалу. А Бастарду придется разыскать нефритового гоила без старшего брата в роли наживки.
Джекоб Бесшабашный! Найди Аполло и ту, кто вдыхает жизнь в воск.
Зачем ей это нужно? Так или иначе, он ей доверяет. Как доверял всегда.
– Ваше высочество, вы не можете отпустить его! Темной Феи больше нет! Это не ее слова! – Только Хентцау позволялось говорить с королем гоилов с такой прямотой. – А если и ее, с чего вам ей доверять?! Она бросила вас! У ребенка просто жар, вот и все. А охотник за сокровищами – это наш лучший шанс поймать его брата. До того, как его найдут человекогоилы и сделают своим королем!
Кмен взглянул на охотника за сокровищами. По лицу Бесшабашного было видно, что пророчество Хентцау его забавляет.
– Ты смирился с тем, что у брата каменная кожа?
Вопрос застиг Джекоба врасплох.
– Она ему нравится, – наконец отозвался он. – И он вам еще послужит. Если вы его простите.
– И сделает меня непобедимым? Охотник за сокровищами, я и так непобедим.
Джекоб не торопился с ответом. По его глазам Кмен видел, что некоторые варианты он отбрасывает.
– Вы верите в сказки? – наконец спросил он. – Сказка о нефритовом гоиле обещает вам хороший конец. Зачем вам этому препятствовать, убивая того, кто вам его обеспечит? Моему брату не суждено стать королем армии мятежников. Моему брату суждено сделать вас непобедимым. Если вы верите в сказки. В этом мире благоразумнее в них верить.
– А в твоем?
Он тщательно взвешивал слова – умный охотник за сокровищами.
– Бастард стал жертвой оптического обмана зеркала. Есть только этот мир. Но по моему опыту, в нем тысяча миров, которые еще нужно открыть. На поверхности и под ней.
Кмен ему не поверил. Хотя врал он убедительно. Лучше сделать вид, что Бесшабашному удалось обмануть его. Только так он однажды все-таки покажет ему зеркало. Джекоб Бесшабашный не тот человек, которого можно принудить. Его можно лишь перехитрить.
Кмен поймал себя на том, что скучает по его брату.
Он кивнул Хентцау:
– Дай ему все, что нужно. Запасы еды, лошадей, оружие… что еще? – Он вопросительно взглянул на охотника за сокровищами.
– Кое-какие волшебные вещи из кунсткамер императрицы.
– Ваше высочество! – Хентцау чуть не задохнулся от гнева. Вот так всегда с этой Феей. Еще одно доказательство того, что это ее слова.
– Сколько человек? – спросил Кмен у охотника за сокровищами.
Тот потер запястья, словно еще не до конца верил, что кандалы сняты.
– Лиса, – сказал он. – Кроме Лисы мне никто не нужен.
Кмен вопросительно глянул на стоящего рядом с Хентцау гвардейца.
– Шпион отвел ее в сулейманское посольство, ваше высочество. Ее лечат врачи султана. Прошлой ночью на нее напали, и она сильно пострадала. У заколдованного мавзолея.
Кмен впервые увидел страх на лице Джекоба Бесшабашного. Страх. И любовь. Так, значит, они действительно любовники, эта девушка-оборотень и охотник за сокровищами. Ему хотелось сказать: Сделай все, чтобы она осталась с тобой. Или пустота в твоем сердце не заполнится никогда.
– Насколько сильно?
Бесшабашный совсем забыл, где находится, – не говоря уже о задании, которое получил.
Не обращая внимания на потемневший от злости взгляд Хентцау, Кмен кивнул гвардейцу:
– Отведи его к ней! Предложите, чтобы ее осмотрели и мои врачи. А ты, охотник за сокровищами, выяснишь, что означают слова моего сына.
– Только когда она сможет отправиться со мной. Без нее я не пойду.
– Он тебя отпускает, а ты еще ставишь условия? – Его старый яшмовый пес был бы счастлив, если бы ему позволили поучить Джекоба Бесшабашного уважению к авторитетам. Но именно это отсутствие уважения и позволяло охотнику за сокровищами добиваться таких успехов в своем деле. Вообще-то, его яшмовому псу следовало бы это понимать.
– Предоставьте ему и наши архивы. Те самые – об исчезнувших эльфах и колдовстве.
Хентцау открыл было рот – и снова закрыл.
– Как прикажете, ваше высочество. – Ни у кого не получалось произносить эти слова с таким презрением. И никто не знал Кмена лучше. Кроме Феи.
Она не умерла. Разве такое возможно?
Джекоб Бесшабашный! Найди Аполло и ту, кто вдыхает жизнь в воск.
Оставалось надеяться, что он действительно так хорош в своем деле, как о нем говорят.
49Дома
Лисе снилось, что кто-то целует ее. Нет, не кто-то. Джекоб. Он целовал ее так осторожно, будто кожа у нее из стекла, как у принца, которого она видела рядом с его камерой. Ей не хотелось просыпаться в измученном болью, исколотом теле, но голос Хидео был таким громким и гневным, а губы Джекоба внезапно куда-то делись – и прохлада от его ладони у нее на лбу.
Она распахнула глаза – веки еще тяжелые от жара, и голова не желает поворачиваться, – чтобы посмотреть, кого это Хидео там трясет как щенка.
– Покажи! – кричал он. – Ну, давай, ольховый эльф, показывай! Показывай свое настоящее лицо!
– Хидео, отпусти меня! У меня только одно лицо, обормот!
Джекоб.
Лиса попыталась сесть. Но рана в боку очень болела, и она с досадливым стоном вновь откинулась на подушки.
– Кицунэ! – Уронив Джекоба, как тряпичную куклу, Хидео бросился к ней.
Поднявшись на ноги, Джекоб вытер с губ кровь.
– На этот раз не улизнешь! – огрызнулся Хидео. – В этом дворце полно стражников. И колдунов. Теннант-сан! – Он указал на Джекоба Орландо, который только что вошел в комнату вместе с врачами, собравшими Лису по кусочкам. – Здесь ольховый эльф!