Оставшись одна, Анна подошла к задержанному иракцу, который сидел на земле, прикованный наручниками к стволу дерева. Перед ним, на расстеленном кем-то носовом платке, лежали изъятый нож – здоровенный тесак, Анну даже взяла оторопь, когда она увидела его вблизи, какое-то удостоверение с арабской вязью, сотовый телефон, магнитный ключ от номера в «Президент-отеле» и совсем не к месту оказавшаяся здесь жестяная баночка из-под гуталина. Только она одна и могла служить контейнером. А нож с широким, как лопата, лезвием конечно же был взят для того, чтобы закопать контейнер в условленном месте.
Сначала Анна не хотела брать контейнер в руки, но в конце концов любопытство пересилило. Она подняла жестянку, осмотрела со всех сторон – банка как банка – и сняла с нее крышку. Внутри оказался черный крем, только крем, заполняющий банку до краев, и ничего, кроме крема.
Анна изумленно взглянула на иракского охранника, но тот демонстративно смотрел в сторону. Интересно: Егоров и его коллеги уже осмотрели банку. Наверняка осмотрели, раз нашли ее. Решив, что в этом не будет большой беды, Анна ковырнула крем пальцем – на коже остался жирный черный отпечаток. А, чего уж теперь! Она погрузила палец в восковую массу, при этом наружу выставился какой-то уголок. Анна подцепила его ногтем и вытащила из банки облепленный кремом маленький полиэтиленовый пакетик с чем-то твердым внутри. В тот же миг прикованный к дереву иракец взревел, словно дикий зверь, и попытался ударить ее ногой. Не дотянулся и принялся осыпать ее градом арабских проклятий. Это только распалило у Анны любопытство. Она поскорее обтерла пакетик краем носового платка и, когда отчистила весь налипший крем, увидела, что внутрь вложена флеш-карта, обычная флешка, какую можно купить в любом магазине электроники. Вот только узнать, что на ней находится, без компьютера не удастся. Оставалось одно – ждать возвращения Егорова.
Он появился через четверть часа вместе с наблюдателями. По их хмурым лицам нетрудно было догадаться, что Пиночету и на этот раз удалось уйти. Рядом с Егоровым понуро шагал один из его коллег, видимо, старший группы наблюдения, и виновато оправдывался:
– Товарищ полковник, кто мог предположить, что он связника у входа будет караулить? Это же против всяких правил. Непрогнозируемая случайность.
– А со связным тоже случайность? – возразил Егоров.
– Ну а как же, – развел руками наблюдатель. – Он в кусты прямо на Николая сунулся, чуть не наступил, и сразу за нож схватился. Кто ж знал, что так получится?
– Вот поэтому террорист и ушел, что никто ничего не знал! – повысил голос Егоров.
Он сердито швырнул под ноги Анне какой-то сверток, который оказался синим комбинезоном Пиночета.
– Все, что удалось обнаружить!.. А у тебя что?
– Флешка! – Анна протянула Егорову свою находку. – Была в банке с кремом.
Он молча забрал у нее пакет и долго его рассматривал. Даже не поблагодарил за находку! Потом неожиданно подмигнул. Если это вся благодарность, то, мягко говоря, довольно странная. Но Егоров, видимо, так не думал. Вытряхнув флешку себе на ладонь, он достал из-за пазухи карманный компьютер, который она у него раньше не видела, и подсоединил флешку к нему. Анна разом забыла про свою обиду и, присоединившись к Егорову, уставилась на экран его «наладонника». Экранную заставку сменила какая-то непонятная схема, разделенная на две части зигзагообразной красной линией. Но непонятной схема оказалась только для нее. Егоров, напротив, удовлетворенно кивнул и вызвал на экран другой лист схемы, являющийся, судя по всему, продолжением первого. За вторым листом последовали третий и четвертый.
У Анны закончилось терпение.
– Что это, Андрей Геннадьевич?
Егоров удивленно взглянул на нее.
– Маршрут проезда от «Президент-отеля» до аэропорта.
Анне стало стыдно за собственную глупость. Как можно было не узнать компьютерную карту Москвы?! Так вот что собирался передать Пиночету его информатор – схему движения кортежа имама аль-Хакима в аэропорт!
Егоров, видимо, тоже подумал об информаторе Пиночета. Он повернулся к нему и что-то спросил по-арабски. Иракский охранник ответил отборной бранью, смысл которой был ясен и без перевода. Но тут Егоров сказал какую-то короткую фразу, и иракец сразу замолчал, только продолжал грозно смотреть на него из-под насупленных бровей. Это было настолько удивительно, что Анна не смогла удержаться, чтобы не спросить:
– Андрей Геннадьевич, что вы ему сказали?
– Что, если он не будет отвечать на вопросы, я передам его аль-Бакру, и тогда он все расскажет, но перед этим превратится в инвалида.
– А он что?
– Как видишь, молчит.
– А вы правда отдадите его аль-Бакру?
Но этот вопрос Егоров оставил без ответа. Обернувшись, он махнул рукой наблюдателям и скомандовал:
– Снимаемся. Больше здесь делать нечего.
Босоножки уже кто-то успел прибрать. То, что одна из них без каблука, нашедшего, видимо, не смутило. Во всяком случае, на обратном пути своей сброшенной обуви Анна не нашла. Пришлось так и шагать босиком до самого выхода. Хорошо хоть в парке не было посетителей, а то вид у нее был еще тот: босая, блузка в крови, руки в гуталине, про растрепавшуюся прическу и говорить нечего. Просто картинка. Поскорей бы нырнуть к Егорову в машину.
Дежуривший у входа билетный контролер скрылся от греха подальше. Вместо него у ворот появился пузатый микроавтобус с тонированными стеклами. Когда их колоритная процессия в составе четверых сотрудников службы наружного наблюдения, двое из которых вели под руки задержанного иракца, третий нес изъятые у него вещи, за исключением флешки, которую Егоров положил к себе в карман, а четвертый – подобранный комбинезон Пиночета, руководителя операции и его босоногой помощницы приблизилась к воротам, из микроавтобуса пружинисто выпрыгнул коренастый крепыш в форме бойца спецназа и подбежал к Егорову.
– Товарищ полковник, группа захвата прибыла в ваше распоряжение! Командир группы капитан Дегтярев.
– Долго ехали, капитан, – хмуро ответил Егоров и, не останавливаясь, прошел мимо.
– Товарищ полковник, задержанного куда везти? – обратился к нему старший наблюдатель.
– В управление, – ответил Егоров, но, взглянув на часы, передумал. – Нет, давайте в отель. А то иракцев до вечера не дождемся.
– А нам куда? – поинтересовался командир спецназовцев.
– Куда хотите! – повысил голос Егоров. – Мне вы не нужны, так что можете возвращаться на базу.
Анна изумленно взглянула на него. Оказывается, несмотря на свою интеллигентность, Егоров мог быть и резким, и даже суровым. Но как только сели в машину, он снова превратился в заботливого и внимательного товарища.
– Как твоя рана, не беспокоит?
Это он про ее ссадину на ноге, – сообразила Анна. А она и забыла.
– Пустяки, Андрей Геннадьевич. Все в порядке. Просто выгляжу как ведьма, а в остальном все нормально.
Егоров покачал головой.
– Все-таки ты удивительная девушка. Помнишь у Маяковского? «Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей»? Это про тебя.
Да уж, более обидное сравнение трудно было придумать. По части комплиментов Егоров явно не силен.
– Угу, или у Некрасова: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
Но он не заметил ее иронии.
– Ладно, едем в отель. Необходимо как можно быстрее допросить информатора Пиночета. Да и тебя привести в порядок.
– Вы думаете, меня пустят в отель в таком виде? – засомневалась Анна.
Егоров улыбнулся:
– Мы что-нибудь придумаем.
Добравшись до отеля, он подъехал к служебному входу, велел ей оставаться в машине, а сам зашел внутрь. Утреннее заседание религиозных лидеров вот-вот должно было открыться, поэтому Анна приготовилась к долгому ожиданию. Но Егоров вернулся уже через десять минут с каким-то пакетом в руках. В пакете оказался форменный халат горничной и новенькая коробка с обувью. Анна открыла коробку и не поверила своим глазам.
– Итальянские босоножки! Совсем новые! Неужели администрация отеля выдает горничным итальянскую обувь?!
Егоров промолчал, но она уже все поняла без слов.
– Андрей Геннадьевич, вы купили их?! Для меня? Они же, наверное, жутко дорогие!
Он смутился.
– Тебе нравятся? Если нет, я сейчас поменяю.
Анна благодарно улыбнулась:
– Они замечательные. Спасибо вам огромное!
– Тогда примерь.
На голые ноги, без подследников?! Да она никогда себе не простит, если испачкает такую обувь.
– Андрей Геннадьевич, у вас не будет носового платка?
Слава богу, платок нашелся. Анна тщательно протерла ступни, затем, сложив платок вдвое, подложила вместо стельки под пораненную ногу и лишь после этого примерила подарок. Опасения оказались напрасны. Босоножки сидели идеально. Лишь правая из-за вложенного платка казалась немного тесноватой. Но Анна пообещала себе, что, как только освободится, сразу же купит подследники в магазине при отеле. Халат тоже оказался впору, только в груди излишне свободен. Анна критично осмотрела себя в автомобильное зеркало. Ну не Памела Андерсон, что поделаешь?
Егорову надоело ждать, когда она закончит на себя любоваться, и он поторопил ее:
– Переоделась, Анюта?
Анна сейчас же забросила испачканную кровью блузку на заднее сиденье и выбралась из машины.
– Что у нас по плану, Андрей Геннадьевич?
– Сдам тебя в медпункт и пойду допрашивать задержанного.
Анна закусила губу. Конечно, самое интересное опять без нее. Хотя она тоже участвовала в задержании связника Пиночета и отличилась, между прочим, больше некоторых. Но спорить с Егоровым было бесполезно.
Пройдя через пост охраны, она остановилась.
– Не провожайте меня, Андрей Геннадьевич. Я и сама найду дорогу.
– Точно? – Егоров пытливо взглянул на нее, словно сомневался в ее способностях. – Ну тогда иди, лечись. Ты мне нужна здоровая и красивая.
И ушел. Анна обиженно посмотрела ему вслед и побрела на поиски медпункта, но сначала зашла в туалет, смыла с рук гуталин и более-менее привела в порядок волосы. Обращаться за медпомощью из-за пустяковой ссадины было стыдно. Однако молодой врач, наверное, только из медакадемии, осмотрев в медкабинете ее ногу, всплеснул руками.