Из шестерых только один человек сделал всё правильно, достигнув ограды сада. Это произошло давно, указанный человек не стремился покинуть Орден. Он родился в Храме и стал послушником в одиннадцать лет. Затем он стал монахом, пройдя все ступени посвящения. Если бы Чжан обладала способностью сравнивать, она бы заметила некоторое сходство. Тот человек, занимавший сейчас должность Настоятеля, был чем-то похож на сегодняшнего гостя. Внешне они были очень разными, но Чжан не пользовалась глазами. Она чувствовала в обоих силу, оттого долго не решалась напасть. Как любой хищник, она была предназначена для истребления слабых и больных. Человек, которого братия называла Двуликий Гоа, родился с чудовищными отклонениями, но уродство делало его еще более упорным и стойким.
Тот, кто пришел сегодня, еще меньше походил на больную овечку.
Этот долго бродил вниз и вверх по горе и катал впереди себя тачку, но Чжан не привыкла нападать так рано. К тому же вчера прошел сильный ливень, и колония стремилась уйти поглубже. Личинки-солдаты спокойно переносили влагу, но становились беспомощны в бурных потоках воды. Потом разведчики донесли, что глупый человек угомонился. Его укусили, но человек, как назло, не упал на траву, а сумел укрыться на камнях.
Если бы Чжан умела испытывать досаду, она бы выругалась. Но единственным чувством, двигавшим колонией уже много лет, был голод. Чжан пустила еще несколько солдат, но человек так и не появился. Зато со стороны сада отворилась калитка, и выбежали на пастбище свиньи.
Разведчики растерялись. Они наперебой кинулись докладывать о нескольких возникших целях. Королева заметалась, не в силах разорвать ядро. Наконец, солдаты обездвижили самого хилого подсвинка, и начался долгожданный пир. Почуяв кровь, бестолковые животные принялись метаться вдоль заборов. Они норовили вернуться в свои домики, но человек не впустил их обратно. Ушло много времени, прежде чем слугам королевы удалось уложить двух оставшихся поросят. К тому моменту, когда от них осталось лишь несколько костей и обрывки шерсти, человек выгнал на луг еще двоих свиней.
Чжан была сыта, но инстинкт заставлял ее продолжать охоту. Кладовщики и солдаты еле шевелились, набив брюшки до отказа. Даже разведчики, которым обычно доставались самые крохи, и те обожрались, потеряв всякую способность к охоте. Теперь Чжан хотела спать и собиралась уйти на несколько метров в глубину, чтобы королева могла отложить в брюшки нянек новые яйца.
Разведчики сообщили, что на лугу появилось еще одно животное. Инстинкт хищника кричал, что надо атаковать, но сил на атаку уже не осталось. Впервые в истории колонии Чжан не сумела доесть свой завтрак. Это тоже было неправильно, потому что другой инстинкт призывал оставить место трапезы в чистоте. А потом на тропе показался человек. В нем сохранялось достаточно яда, а на коже не было ни капли керосина. Человек был легкой добычей, он с трудом передвигался, волоча за собой парализованную ногу. Чжан слышала дрожание почвы, но ничего не могла поделать.
Человек доковылял до подножия холма и стал для нее недосягаем. Он долго лежал на камнях, а затем поднялся и, покачиваясь, пошел в гору. Когда подсолнухи развернулись на запад, упрямец достиг золотых ворот сада.
Там его ждал двуликий Настоятель Гоа.
13. ЗОЛОТЫЕ ВОРОТА ГОА
– Ба, знакомые все лица! - сказал Артур, не очень надеясь, что его поймут. Он не знал, имеет ли смысл здороваться второй раз, но на всякий случай поклонился.
Перед ним на клумбе сидел тот самый длиннорукий мутант в зеленой юбке, с двумя золотыми масками на голове, что угощал кандидата жареной лисицей. Мутант приподнял одну клешню и щелкнул пальцами. Из кустов выпорхнул послушник в синем балахоне и поставил перед Ковалем чашку с дурно пахнущим отваром. Двуликий мяукнул и дважды кивнул. Заходящее солнце, вспыхнув, отразилось от его золоченого лба. Артур, не дожидаясь приглашения, присел напротив. Он предпринял безнадежную попытку отыскать взглядом проводника, но коварный гном куда-то подевался.
Двуликий произнес длинную фразу и хихикнул, указывая на чашку. Коваль прикинул, что хуже уже не будет, и сделал три больших глотка. Оказалось даже приятнее, чем он мог предположить, и эффект превзошел все ожидания. Дышать стало легче, восстановилась прежняя острота зрения, к ноге постепенно начала возвращаться чувствительность.
Он осторожно осмотрелся. Пейзаж сменился так, словно Артур угодил из одной сказки в другую. За спиной поднимались изящные золоченые столбики с перекрытием, стилизованным под черепичную крышу пагоды. В проеме ворот позвякивали колокольцы и качались бумажные фонари. Сад огибала высокая ограда из плотно пригнанных стволов бамбука. Песчаные и гравийные дорожки затейливо изгибались среди пышных цветочных клумб. Фигурно остриженные деревца и кустарники изображали животных. По дорожкам, среди белого песка, были выложены правильные узоры из цветных камешков. Воздух еле заметно дрожал от испарений; над цветником струились насыщенные ароматы, как в закрытой оранжерее. Наверное, тут благоухало не меньше сотни сортов роз. Сквозь дымок курильниц Артур видел ажурные беседки, сплошь увитые розовыми побегами. За роскошными кустами угадывались еще одни ворота, намного выше тех, через которые он заполз.
"Да, заполз, как раздавленная жаба…"
Он совершенно не чувствовал себя способным драться с кем бы то ни было. Но, судя по всему, очень скоро придется воспользоваться подарочком Минь.
Его окружало не менее пяти человек. На сей раз, слава Создателю, это были самые обычные люди. Они дышали, они производили шум, ступая босыми ногами по траве, они сглатывали слюну, предвкушая охоту.
Улыбающаяся маска еще раз церемонно кивнула. Затем Двуликий закинул бесконечную руку за спину, пошуровал там и извлек на свет высокий бронзовый кувшин с крышкой. Он поставил кувшин на гравийную дорожку и выдал очередную порцию мяукающих звуков. Всем своим видом он выражал уважение и сочувствие несчастному виду гостя.
Кувшин Артуру сразу не понравился. Еще меньше понравился, чем пятеро мужчин, что прятались за оградой и клумбами. Следовало отметить, что прятались они превосходно. Артур подумал, что даже будь у него с собой метательные ножи, он бы вряд ли попал хоть в кого-нибудь. Он совсем позабыл, что находится в гостях у Хранителей.
Двуликий свистнул. Мальчишка в синем балахоне церемонно поклонился хозяину и принялся сдирать ножом крышку с кувшина. Крышка была залита чем-то густым, вроде смолы или сургуча. Мальчишка зажал сосуд между коленями, просунув лезвие в щель.
Краем глаза Коваль уловил полуголую фигуру, промелькнувшую между кустами. Еще один человек полз вдоль ограды, скрываясь за фигурным парапетом. Артур уже чувствовал пальцы стопы и мог бы, наверное, постоять за себя. Он вылил в рот остатки жидкости. Варево сильно смахивало на рябиновую настойку с отчетливым привкусом резины. Чувствительность в ноге почти восстановилась, зато заболели все прежние царапины.
– Почтенный Настоятель Гоа предлагает тебе оспорить право на содержимое сосуда. Настоятель проявляет уважение к упорству и доброте, поэтому тебя не убили сразу, пока ты был болен.
Артур не сразу понял, откуда доносится голос, но потом поднял глаза вверх и увидел знакомое личико бурята. Толмач непринужденно сидел на корточках на самом верху ворот и перекидывал из руки в руку садовые грабли. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не совсем обычные грабли. Длина зубьев достигала пятнадцати сантиметров, и все они были заточены, как кинжалы.
Из-за кустика слева бесшумно выступил лысый широкоплечий мужик с толстым багром. На одном конце багра поблескивало широкое изогнутое лезвие, на другом - торчал набалдашник в виде птичьей головы. Лицо мужика закрывала черная маска с рогами и выдающейся вперед бычьей мордой.
– Почтенный Настоятель Гоа считает, что ты поступал справедливо, поэтому тебе предлагается справедливый бой! - Бурят мягко соскочил с ворот, скинул верхнее платье и остался в коротких кожаных шароварах. Его смуглое тело казалось свитым из стальных канатов, спину покрывала паутина шрамов.
"Час от часу не легче! Не грохнули из уважения, так прикончат ради справедливости…"
Мальчик в синем сколупнул, наконец, плотную крышку и с поклоном отполз под кустик. На его месте тут же возник еще один монах, такой же крепыш, как тот, что махал багром. В руках у этого очутились два коротких обоюдоострых меча, а на физиономии - маска улыбающегося тигра. Тигр поклонился Настоятелю и присел на корточки в метре от кувшина. Из его сандалий торчали вперед изогнутые кинжалы.
"Номер третий. Где-то прячутся еще двое…"
– Загляни в сосуд, - перевел бурят и крутанул грабли вокруг локтя, словно это была легкая тросточка.
Артур встал, покачал головой и сразу же заметил четвертого. Тот лежал плашмя за розовым кустом, буквально в трех шагах, и сжимал здоровенные вилы. Вокруг на пять метров расстилался ровный газон, и было совершенно непонятно, как китаец сумел подобраться, оставшись незамеченным. Артур в очередной раз позавидовал ловкости аборигенов. Он снова упустил из виду, что имеет дело не с темными крестьянами, а с членами колдовской секты, профессиональными Клинками.
Еще не заглянув в кувшин, Коваль по запаху определил его содержимое. Двуликий не обманул. Судя по настрою вооруженных подручных, справедливость он понимал по-своему, но лгать не собирался. На дне плотной массой копошились розовые черви. Они ничем пока не походили на своего взрослого собрата, который прилетал на Байкал, но разило от них точно так же. Черви не достигали в длину и десяти сантиметров. Их крылья находились в зачаточном состоянии, глаза походили на бугорки, затянутые пленкой, а раздвоенные хвостики трепетали, как у болотных головастиков. Определить, сколько их в кувшине, не представлялось возможным. Розовая масса постоянно перемещалась, точно клубок опарышей.
Стоило Ковалю заглянуть в кувшин, как милые головастики прекратили броуновское движение и разом задрали безглазые головки вверх. Раздался пронзительный писк, от которого у Артура заныла челюсть. Ощущение было такое, словно на самых высоких оборотах заработала бормашина и тонкий бор воткнулся в нерв больного зуба. От будущих крылатых кошмаров исходила волна такой жгучей ненависти, что Артур невольно отшатнулся.