Ситуация повторилась через два года практически полностью: Кшесинская сначала согласилась ехать в Париж и танцевать Армиду, потом передумала. Во время подготовки к гастрольному туру труппы «Русских сезонов» Павлова проживала в квартире своего будущего мужа Виктора Эмильевича Дандре, заместителя обер-прокурора 1-го Департамента Правительственного Сената, на Итальянской улице в доме № 5. На знаменитой «голубой» афише к парижским гастролям 1909 года Валентин Серов изобразил воздушную Анну Павлову в роли Сильфиды из одноименного балета – и балерина, и плакат стали символом «Русских сезонов». Силуэт балерины с этого плаката также изображен на мемориальной табличке на фасаде здания.
Павлова и Дягилев работали вместе очень недолго. Балерина вскоре отправилась на собственные гастроли и, в итоге, объездила весь мир, познакомив с искусством балета огромное количество стран и городов. В Австралии даже был придуман десерт, который с ее разрешения назвали в честь нее самой. Кондитер, импровизируя, пытался повторить изящество балерины и украсил пирожное взбитыми сливками, которые напоминали ему балетную пачку.
Но надо сказать, что и Павлова, и Дягилев были гениями, которым было просто тесно вдвоем в одном проекте. Они расстались, и каждый пошел своей дорогой. Кстати (и это было редкостью в судьбе Дягилева), расстались они, в целом, без скандала и взаимных обвинений. А примой в труппе «Русских сезонов» стала Тамара Платоновна Карсавина.
Глава 5Тамара Карсавина
Тамара Карсавина родилась в Петербурге в 1885 году в семье танцовщика Мариинского театра, который затем преподавал в Театральном училище. В 1891 году бенефис отца, устроенный в связи с окончанием театральной карьеры, произвел на шестилетнюю Тамару огромное впечатление. Именно тогда она поняла, как сильно любит театр. Поддерживаемая в своем увлечении матерью, Тамара стала готовиться к поступлению в Театральное училище, которое с успехом окончила. Уже на следующий день после выпускного спектакля о юной балерине заговорили. Отмечались ее грация, легкость движения, артистизм и великолепная мимика.
Конечно, сначала Карсавина танцевала в кордебалете, затем ее назначали и на сольные партии в Мариинском театре, а первый серьезный успех принесло ей сотрудничество с Фокиным, который начал пробовать себя в роли хореографа, пытаясь обогатить танец новыми элементами и движениями.
Однако настоящая слава Карсавиной связана с Дягилевскими сезонами русского балета в Париже. Успех этих балетов превзошел все ожидания. А удивительно органичный дуэт Карсавиной с Вацлавом Нижинским стал украшением всех программ репертуара. Героини Карсавиной были разными: обольстительная Армида и шаловливая, очаровательная Коломбина, романтичная мечтательница, уснувшая после бала и в грезах вальсирующая с кавалером («Призрак розы»), античная нимфа Эхо, лишенная собственного лица («Нарцисс»), кукла-балерина из русского балагана («Петрушка») и дева-птица («Жар-птица»).
На следующий день после премьеры «Жар-птицы» в 1910 году во французских газетах появились восторженные рецензии, в которых имена главных исполнителей были написаны с артиклем, что означало особое восхищение и уважение.
Карсавину на сцене сравнивали с танцующим пламенем, с томной негой с рисунками воздушной пастели. Бенуа называл «Жар-птицу» в исполнении Тамары Карсавиной «огненным фениксом».
Как мы знаем, у руководителя «Русских сезонов» был непростой характер, – а потому и своеобразная манера управления труппой. Пожалуй, Карсавина – единственный человек, который сумел ужиться с Дягилевым, и уж точно единственный, с кем Дягилев не разругался. В то время как Кшесинская не благоволила Дягилеву и использовала против него свои связи при дворе, а Павлова быстро покинула труппу, занявшись сольной карьерой, Карсавина никогда не капризничала, не предъявляла требований и умела подчинять собственные интересы интересам общего дела. Придя в труппу первой солисткой Мариинского театра и имея в репертуаре несколько ведущих партий, она, тем не менее, согласилась на положение второй балерины. Лишь когда труппу покинула Павлова, Карсавина стала исполнять все главные роли.
Но и роль примы была не так проста, как кажется: Тамара Карсавина продолжала выступать в Петербурге и Москве, ее контракт с Дирекцией императорских театров регулярно продлевался, а Дягилев, конечно, настаивал на работе у него в труппе, к тому же, у балерины были обязательства и перед другими антрепренерами, которые она заключила еще до приглашения в труппу русского балета. Карсавина была вынуждена лавировать не то, что между двух огней или между Сциллой и Харибдой, ей приходилось изыскивать самые невероятные способы, чтобы везде успевать. К тому же нельзя забывать, что Дягилева не очень-то жаловали в России, так что через его артистов ему пытались насолить, поставив в невыгодное положение, дискредитировав его в глазах других партнеров.
Однажды Карсавина никак не успевала станцевать и у Дягилева в Дрездене, и вернуться в Петербург к своему спектаклю в Мариинском театре. По просьбе Сергея Павловича, она написала несколько писем и телеграмм в Россию с просьбой о переносе спектакля с ее участием на один день (что было в рамках ее договоренностей с Дирекцией), но, увы, ее просьбы остались не удовлетворены. В итоге, Дягилев, который всегда умел выкрутиться даже из такого положения, предложил посмотреть расписание ночного поезда. И эта его мысль спасла всех. Не учли только одно обстоятельство: погодные условия. Пути, по которым следовал поезд Карсавиной, занесло снегом, и прибытие было задержано на шесть часов! Балерина прямиком с вокзала помчалась в театр, ее дублерша уже готовилась к выходу на сцену вместо нее, но Карсавина успела. Директор Владимир Теляковский на следующий день после спектакля, шутя, спросил, заработала ли балерина все деньги мира. Но речь, конечно, шла не о деньгах, а о возможности творчества.
Обаяние Тамары Карсавиной привлекало тем, что она не была склонна к различным авантюрам и амурным историям, типичным для этого вида искусства, наоборот, балерина слыла особой недосягаемой и неприступной, чем еще сильнее раззадоривала поклонников и заставляла обращать на себя внимание.
И это правда. Каждый день в гримерную комнату Карсавиной приносили охапки белых роз от ее поклонников. В русскую балерину влюбился самый известный парижский театральный критик; он катал ее в своем автомобиле, на сиденьях среди целой груды подушек.
После одного из приемов Марсель Пруст просил разрешения проводить Карсавину до дома. За ней ухаживал Карл Густав Маннергейм, офицер царской армии и в будущем президент Финляндии, а также лейб-медик двора Сергей Боткин.
Михаил Фокин трижды делал ей предложение, но Карсавина вышла замуж за дворянина Василия Мухина. Однако настоящей ее любовью и вторым мужем стал английский дипломат Генри Брюс, начальник канцелярии посольства Великобритании. Вместе с ним и своим сыном Карсавина уехала из России в 1918 году и через некоторое время в эмиграции балерина закончила свою карьеру.
Кабаре «Бродячая собака» связано и с «Миром искусства», и с Серебряным веком вообще, и, конечно, с балетом. Причем не только благодаря расположению (кабаре примыкает к зданию Императорского Михайловского театра).
В 1914 году в день рождения Тамары Карсавиной ее пригласили в «Бродячую собаку» и попросили исполнить импровизированный танец. После этого ей подарили только что вышедший из печати сборник «Букет для Карсавиной», включавший созданные в ее честь произведения известных поэтов и художников.
В сборник было включено и стихотворение А. Ахматовой:
Как песню слагаешь ты легкий танец,
О славе он нам сказал.
На бледных щеках розовеет румянец,
И с каждой минутой все больше пленных,
Забывших свое бытие.
И клонится снова в звуках блаженных
Гибкое тело твое.
Книга является своего рода посвящением великой балерине, содержит уникальные рисунки и записи ярчайших представителей культуры начала XX века.
Глава 6Фокин и Стравинский
Самой яркой ролью Тамары Платоновны стала партия Жар-птицы в балете на музыку Игоря Стравинского. Причем, если бы обстоятельства сложились иначе, возможно, композитор никогда и не написал бы музыку к этому балету. Дело в том, что в 1909 году, после замечательно удавшихся парижских премьер «Павильона Армиды», «Шопенианы» и «Клеопатры», Михаил Фокин задумался о постановке спектакля на русскую тему, ведь «Русские сезоны» в балете пока что национальной темы не касались.
Сложность была в том, что большинство русских сказок были сюжетам опер (например, «Русалка», «Золотой петушок», «Сказка о царе Салтане»), поэтому Фокину пришлось писать либретто самому. Музыку Дягилев заказал композитору Анатолию Лядову, который специализировался на фольклорных мотивах – они удавались ему особенно хорошо.
Но Лядов отличался медлительностью в работе и когда спустя несколько месяцев художник Александр Головин, занимавшийся декорациями, костюмами и сценографией к балету, встретил Лядова на Невском проспекте и спросил, как идут дела, композитор ответил ему, что как раз купил нотную бумагу.
Дягилеву срочно пришлось искать Лядову замену, и «Жар-птицу» на гастролях показали совсем другую: это был акт из «Спящей красавицы» – па-де-де «Синяя птица» – специально по-новому оркестрованный к гастролям, так что зрители не заметили подмены. А заказ на балет Дягилев передал молодому композитору Игорю Стравинскому. Говорят, что на самом деле Анатолий Лядов работал в стандартном для себя темпе, все шло по плану, и покупка нотной бумаги означала, что композитору оставалась лишь записать сочиненную партитуру. Но история «Жар-птицы» сложилась по-другому. Автор этого балета – Игорь Федорович Стравинский.