"Рад помочь тебе, парень, — весело сказал вербовщик, прощаясь с Морсоном. — Уверен, что после службы в санитарной группе ты поступишь в медицинскую школу сухопутных войск в Форт-Сэм-Хьюстоне. Все будет о’кэй, парень!"
Но вербовщик жестоко обманул Дина. После завершения программы общевойсковой подготовки в Форт-Диксе Дин Морсон попал отнюдь не в санитарную группу, а в пехотную роту. И вот он здесь, в Западной Германии. Слава богу, не во Вьетнаме! Дин ненавидит всякое насилие, даже воробья подстрелить не смог бы, а там надо убивать людей. Нет, это занятие для него не подходит. Он человек мирный. Любит пиво, футбол. И еще лошадей…
Морсон был готов коротать время до окончания срока контракта в Западной Германии. Но прошел слух, что скоро отправят джи-ай в джунгли Вьетнама. Это ни в коей мере не входило в планы Морсона.
— Ты знаешь, парень, что мне больше всего не нравится в нашей жизни? — задал он вопрос Митчеллу и, не дожидаясь ответа, ответил сам: — Ложь. Ложь на каждом шагу. Лгут все, начиная от президента и кончая вербовщиком. Сколько раз президент обещал вернуть наших парней из Вьетнама к рождественским праздникам? А они до сих пор гибнут в этих проклятых болотах. Но я не хочу умирать…
И чем дальше откровенничал Дин, тем теплее становилось на душе у Иверсона. Расстались они как старые товарищи. А в субботу встретились вновь. Теперь рассказывал о своей нелегкой армейской жизни Иверсон. Дин слушал его не перебивая, хмуря брови и медленно потягивая пиво. Молчал он и после того, как Иверсон закончил свой рассказ. Потом тряхнул головой и весело улыбнулся.
— А не послать ли нам с тобой, приятель, их всех к чертовой матери?
Дин сделал большой глоток, оглянулся по сторонам и извлек из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок. Ближе подвинулся к Иверсону и зашептал ему в самое ухо:
— Вот читай, что советуют нам умные люди!
Иверсон развернул листок и прочел вслух:
— "Action" ("Действие").
— Тише! — остановил его Дин. — Читай про себя!
"Американские военнослужащие, объединяйтесь! Вам нечего терять, кроме оков!" — прочитал уже про себя Иверсон и посмотрел на Дина. Тот словно впервые внимательно рассматривал свою пузатую глиняную кружку.
"Куда идти солдатам, начиная с самого лучшего и кончая самым худшим?.. — задавали вопрос Иверсону строчки на листке бумаги и тут же давали ответ: — Самая безопасная страна для побега — Швеция: она дает полные политические права дезертирам. Это означает гарантию не попасть назад в армию. Швейцария тоже хороша, как только вы в нее попадете, но иногда они чинят неприятности на границе. Считается, что Норвегия, Дания, Голландия и Бельгия недружелюбны, но фактически там стараются ничего не замечать…"[19]
— Ну, что ты обо всем этом думаешь? — спросил Дин, когда Иверсон закончил читать листовку.
Негр не знал, что и ответить.
Когда прощались, Иверсон ощутил в своей ладони какой-то странный предмет.
— Что это? — удивился он.
— Знак пацифистов.
И Дин Морсон без лишних предисловий рассказал Митчеллу, что он давно связан с пацифистской организацией "Противники войны в армии (RITA)"[20]. При помощи своих товарищей из RITA Дин намерен дезертировать в Швецию. Если Иверсон не возражает, то они могли бы бежать вместе. Дин обещал обеспечить документами и всем прочим, необходимым для побега[21].
Решение было принято.
Через несколько недель Морсон передал ему необходимые бумаги, и они стали ждать удобного случая.
Он представился во время последних учений перед отправкой во Вьетнам. Друзья из RITA помогли им пересечь границу. Дин Морсон и Иверсон Митчелл стали дезертирами. Федеральное бюро расследований сообщило об этом посольству США в Швеции, одновременно заготовив ордер на арест в случае их возвращения в Штаты.
…Типичный военный дезертир 70-х годов, писала американская печать, — это человек моложе 25 лет, и, как правило, рядовой, "не выше, чем Е-3"[22]. Он безоговорочно настроен против вьетнамской войны и покидает свою часть, чтобы эмигрировать за границу, преимущественно в Канаду или Швецию, и там бороться за мир. По данным 1972 года, "заблудшие сыны" Америки нашли себе приют в шестидесяти странах мира. Таких Пентагон насчитывает более двух с половиной тысяч[23]. При этом 60 процентов дезертиров находятся "в бегах" от 2 до 4 лет, остальные более длительное время[24]. Те, кто провел много лет в другой стране, по прогнозам военных специалистов, уже никогда не вернутся на родину.
Чтобы яснее представить размах этого социального явления в армии США в начале 70-х годов, приведем еще две цифры из официальной американской статистики.
Как свидетельствует пресса, начиная с 1966 года из американской армии дезертировало 423 422 человека[25].
Не правда ли, внушительная цифра?
Безусловно, в Пентагоне не сидели сложа руки, и большинство дезертиров либо были задержаны и насильно возвращены в свои части, либо, боясь тюремного заключения, вернулись сами. Но факт остается фактом — джи-ай относился к службе в армии без особого энтузиазма. Эту мысль подтверждает еще одна цифра. По данным на конец 1972 года, 32 тысячи солдат находилось в "отлучке"[26].
Военное ведомство в смятении. Главный теоретический орган вооруженных сил США журнал "Милитэри ревью" с горечью констатирует: "Счетно-решающие машины способны по заранее составленным программам управлять различными процессами, но невозможно изобрести устройство, которое можно было бы поместить в душу солдата, находящегося на поле боя. А именно у него, несмотря на многолетние тренировки и обучение, оружие может вывалиться из рук".
Жизнь убедительно показывает, что для армии империализма эта проблема остается неразрешенной. Однако Пентагон все еще пытается изобретать рецепты для спасения джи-ай от такой опасной "болезни", как дезертирство. Одно время правительство было склонным поддержать общественное движение за всеобщую амнистию дезертирам вьетнамской войны. Но подали свой голос сильные мира сего, и идея всеобщей амнистии была сдана в архив. А чтобы не было ни у кого на этот счет иллюзий, четкое, по-военному, заявление официальных кругов: "Для дезертиров и лиц, избежавших призыва в период вьетнамской войны, не будет амнистии".
Дезертирство из рядов армии США продолжается и по сей день. Чтобы как-то объяснить это печальное явление общественности, Пентагон занялся "доскональным" изучением проблемы дезертирства молодежи из рядов вооруженных сил. Изучение "серьезное, построенное на современной научной основе", той основе, которая выгодна военному ведомству.
Вот что сообщала об итогах этих "кропотливых научных изысканий" военная газета "Эйр форс таймс":
"По заявлению представителя Пентагона, большинство дезертируют по личным мотивам. Главными причинами являются: семейные и финансовые проблемы; недостаток уважения к военным авторитетам, безответственность и отсутствие внутренней самодисциплины, деспособность приспособиться к военным условиям, попытка избежать наказания за нарушения, безразличие со стороны начальников к личным проблемам, чувство тоски по родине, антивоенные настроения"[27].
Итак. Главное — личные мотивы. Удивительное совпадение, какое бы социальное явление ни рассматривалось буржуазной наукой, корень зла, по ее мнению, заключается в "личных мотивах", психологических особенностях человека, а не в пороках, антагонистических противоречиях самого общественного строя.
Но история не раз подтверждала, что моральный дух армий империалистических государств, будучи по своей природе тесно связанным с морально-политическими настроениями всего общества, постоянно подвергается колебаниям в периоды конфликтно-кризисных ситуаций, во все периоды ведения региональных агрессивных войн, осуществления военно-полицейских акций. "В тот момент, — указывал В. И. Ленин, — когда очнувшийся солдат начинает понимать, что калечение и смерть происходят единственно из-за интересов буржуазии, — разложение не может не проникнуть в массы"[28].
Именно так и произошло с джи-ай в период вьетнамской войны. Волна антивоенных выступлений, безрассудность внешней политики монополий, реакционные цели войны не могли не оказать влияния на американскую армию 70-х годов. В ее рядах нашлись честные парни, не пожелавшие проливать свою кровь за интересы капитала. Среди них были негр Иверсон Митчелл и его белый друг Дин Морсон.
Глава VIII. Смерть называется "фрэггинг"
Уже несколько дней капитан Сэл Хэллорен явно был не в духе. Его раздражало буквально все. И самодовольный, нагловатый вид сержантов, и тупая покорность солдат. Особенно их глаза. Черные, как пропасть в преисподней, голубые, как летнее небо над головой, серые, что одеяла на койках. Они смотрели на него не мигая, смотрели, но видели другое, свое, недоступное и неподвластное капитану. Вчера на поверке, словно пес, сорвавшийся с цепи, целый час рычал он на свою роту. Да так, что потерял голос, махнул рукой и, обессиленный, чувствуя усталость во всем теле, поплелся в гарнизонный бар.
— А все из-за этой проклятой чернокожей собаки Митчелла, — негодовал, укладываясь спать, капрал. — Эх, жаль, что он вовремя смылся. Болтаться бы ему вверх ногами на веревке. И настроение у нашего капитана не испортилось бы! Видать, ему здорово начальство всыпало!
Но капрал не угадал. Исчезновение рядового Иверсона Митчелла не отразилось на карьере капитана Сэла Хэллорена. Все обошлось даже без распекания со стороны высшего начальства. Там, наверху, к дезертирству привыкли. Из этого никто не делал трагедии. А плохое настроение у Сэла было по другой причине. Через два дня роту отправляли во Вьетнам, а он до сих пор не получил нового н