И вскоре только обломки, и обрывки парусов еще и еще раз, ударились о скалы, чтобы раствориться в бурлящих, грохочущих, ревущих волнах…
Вся команда, все, кто удержался на «Принце», застыла от ужаса. И так, в оцепенении они стояли до тех пор, пока, вдруг, неожиданно ветер начал стихать… Словно какая-то высшая сила дала приказ: «Будет с них… на сегодня…»
Волнение слегка улеглось… и люди словно ожили: вновь понеслись матросы. Возгласы радости звучали здесь и там;
– Бегом за мной! – Джек знал, что времени у него было не много: он бежал к кэпу, и все четверо неслись за ним, нечего не спрашивая, ни о чем, не договариваясь… Они чуяли: в Джеке их жизнь.
Уже подбегая к кэпу на расстоянии голоса, Джек встал, как вкопанный: Христи жестом указал на нос – «руби канат!».
От восторга Джек буквально подскочил на месте, с разворотом, ища топор.
Он несся, уже с топором… и кричал: «делай как я». Он слышал сзади грохот ботинок о палубу… и это придавало ему силы. В узком месте, вдруг, невесть откуда взявшийся, дорогу преградил ему боцман Грейв… Он развел в стороны огромные ручищи.
– Стоять, Пристли! – словно молнии посыпались из его глаз, – стоять… Смирно всем… слушай мою…
Договорить команду он не успел – Джек, перебросив топор на левое плечо, что есть силы двинул его кулаком прямо в сизый, дряблый, рябой нос… Двинул так, что Грейв повалился навзничь, а Джек, кинулся дальше, только взглядом и жестом руки дал понять Паркеру – «сдержи его, сколько сможешь…»
Вскоре он, Питчер уже рубили огромный, толстый канат, а Паркер, Холл и Макдональд боролись с боцманом… И некогда было ничего объяснять…
Когда канат с треском лопнул, Джек, бросив топор, кинулся назад, к кэпу… Он подхватил друзей и уже вновь, все пятеро неслись вдоль борта под проклятия Грейва… Он кричал, стирая кровь с лица, грозил всеми карами. Но это было уже не важно.
Судно взяло ход… юго-западный медленно переходил в юго-восточный, но был едва заметен, и в небе над головой вдруг пробился луч солнца… и голубое небо улыбнулось, светом надежды.
Еще немного – и послышался смех молодых матросов. Возгласы «живем!», «спасены!» неслись отовсюду.
…А Джек, и четверка его неразлучных друзей, бежали, сломя голову, к капитанскому мостику… Они нутром чуяли, как тяжелый корабль, под завязку загруженный военными грузами, медленно разворачивался на юго-запад. И, карабкаясь на гигантскую волну, время от времени оголяя вращающийся винт, дрожа и вибрируя при этом всем своим корпусом, набирал со страшным трудом ход… Ход, столь необходимый ему сейчас, чтобы скопив инерцию, силу, выцарапаться из прибрежной зоны. Из той самой прибрежной зоны, куда так преступно, так бездарно и так не профессионально поставил его начальник порта, капитан Декр…
– Приказ выполнен! – Джек, задыхаясь от усталости, от быстрого бега, видел уже во взгляде Христи все, что надо было делать…
Капитан поднял взгляд к небу, к почти круглому голубому просвету над головой, и Джек только сказал:
– Понятно! Это глаз бури, сэр…
– Что бы делал твой отец, Джек?
Бывшая в начале рейса важность и напыщенность Христи исчезли вовсе… Его не смутило, даже присутствие рядом с Джеком четырех его друзей…
– Рубил бы мачты, сэр! – не задумываясь, выпалил Джек.
В этот момент на мостик ввалился Грейв… два матроса были рядом…
– Позвольте доложить, – Христи не дал договорить Грейву.
– Немедленно, – строго, но сдержанно сказал он, – немедленно, Грейв, рубите мачты… Всех, всех берите… старшим назначаю Пристли… Все команды беспрекословно…
– Но ветер стих, сэр…
– Бегом! – уже выкрикнул Христи, – бегом! – Он вдруг подошел вплотную к Джеку и жестом задержал его. Все, кроме него кинулись вниз, выполнять приказ…
– Похоже, вы и тут правы, Джек, – сказал тихо Христи, – похоже, это Божья кара нам. Мы же видели все… Все эти ужасы и убийства… И молчали… И шли сюда вместе с ними… с турками… зачем?
– Вы выполняли приказ, сэр…
– Приказ давали они, – Христи кивнул в сторону запада, – а гибнуть будем мы…
– Может, пронесет, сэр, – попытался улыбнуться Джек…
– Во всяком случае, Джек, вот вам письмо… передайте его по адресу… если…, – он недоговорил, – И вот еще что… не ждите до последнего… Чтобы не было слишком поздно… Понимаете?
– Да, сэр, я знаю…
– Идите…
– Сэр, позвольте дать совет, – Джек вдруг понял, как близок, стал ему этот человек.
– Говорите, только быстро, – кэп жестами давал указания тем, кто внизу уже начали рубить мачты…
– Через минут пятнадцать-двадцать мы будем на траверзе входа в бухту… Приостановите команду рубить мачты… Попытайтесь войти в бухту… Внаглую, без всякой санкции, если мы спасем судно… пусть хоть на голову встаёт Декр!
– Именно это я и делаю, Джек, – Христи жестом приостановил моряков… Стук топоров, тут же прекратился, – но, похоже, уже не успеть…
Резкий порыв юго-восточного, почти южного ветра чуть не сбил их обоих с ног… Но это был только первый, «слабый», порыв… Они увидели в далеке, примерно в миле от них, на юго-востоке, гигантский, ветряной фронт. Он катился прямо на них, вздымал воду, вертя небольшие смерчи, сдувая с огромных волн белую, желтоватую пену…
– Рубите! – крикнул в рупор, что есть сил, Христи…
Сквозь нарастающий издалека рев ветра вновь застучали топоры…
– Джек, стойте! – Христи подбежал к удалившемуся, было, Джеку…
– Джек! Все кто может, у кого только есть ножи, топоры, пусть режут, рубят такелаж! Иначе мачты свяжут нам ход! Скорее!
Джек кинулся вниз и услышал вслед:
– Не рубите бизань! Джек! Не рубите бизань!
Джек задержался, взглянул вниз… матросы уже рубили все три мачты… И тут он понял смысл слов кэпа… Ну конечно! Бизань была слишком мала, чтобы серьезно сковать маневр судна. – Но если матросы не успеют перерубить все ванты, лестницы (а на них есть стальные тросы), то вся эта требуха может попасть в винт… И тогда уж точно… Амба!
Джек повернулся к Христи и кивком дал понять, что он все понял… Еще жестом руки он добавил «Сделаю… Понял…»
…Он несся вниз, а ураган уже ревел в полную силу! Ревел еще страшнее, чем прежде и судно подгоняемое в бок и в корму, неслось ко входу в бухту. Но каждая волна гнала его к берегу, к острым, седым от прибоя скалам, и, грохот этих волн, уже явственно, пробивался сквозь рев ветра…
…Он бежал и искал взглядом – где же? Где же они? Паркер… Он увидел Паркера: матрос, рубил изо всех сил мачту… Ребята, все уже рубили канаты такелажа…
– Паркер, – Джек не успел больше ничего: огромной силы удар, удар огромного кулака свалил его с ног, и он ударился затылком обо что-то сзади… Больше он ничего не видел и не слышал…
…Это был Грейв! Боцман Грейв! Он плюнул на упавшего Джека, и тут же рухнул на колени – Паркер, что есть мочи, плашмя, топором двинул его сзади по огромной, волосатой, бычачьей голове, покрытой штормовой, грубой банданой.
– Джек! Джек! – Паркер тряс Джека, но тот, обмякший, безразличный, тяжелый, переваливался с боку на бок в такт волнам, словно жизнь уже оставила его.
– Джек! Илона ждет! – Крикнул изо всех сил Паркер…
И словно какая-то неведомая сила подняла его друга…
– Да… ждет… да… ждет…, – Джек, качаясь, держась двумя руками за голову, огляделся.
– Бизань! – крикнул он не своим голосом, – бизань не рубить!
Он вскочил, упал, вновь вскочил и, хватаясь за все, что можно, ревя, как медведь, буквально пополз на четвереньках к корме. Туда, где стучали топоры. Туда, где уже слышался треск мачты, Туда, где было меньше всего матросов, меньше всего топоров.
Джек, поднялся на ноги, крича, пытаясь кричать, делая руками жесты отбоя, бежал к корме. Но ничего кроме тихого рева не вырывалось из его груди. И двигался он так медленно, словно какая-то невероятная сила держала его сзади за штормовку… и он видел, что было уже поздно…
Почти одновременно, с грохотом и стоном рухнул грот… а за ним и второй… Вовремя и удачно срезанный такелаж ушел за борт…
Третей рухнула бизань… Но как и боялся Джек, и предупреждал Христи, стальные троса лестниц не были вовремя обрублены… Матросы, всего двое, рубили изо всех сил сталь тросов, но эта сталь явно была прочнее стали топоров…
Еще немного – и всю стальную, канатную, деревянную требуху мачты ударом волны подмяло под корму. И винт, сделав еще несколько бессильных оборотов, встал! Все! Кранты! Амба!
Вся команда замерла в ужасе… А «Принц», потеряв ход, подгоняемый ветром… все ближе и ближе подносило к отвесным скалам… Его еще несло вдоль берега… Но это уже было бесполезно – при потере хода развязка была неизбежна.
Все сгрудились внизу, у капитанского мостика… Все молчали… глядя на Христи… словно надеясь еще на чудо…
Капитан взглянул на берег, и луч надежды, промелькнул в его взгляде… Он быстро снял китель, и, подняв рупор, обратился ко всем, с трудом перекрикивая рев ветра.
– Матросы! Вы сделали все, что могли! Посмотрите на берег – там есть участок без скал… Это наш шанс. Все за борт!
…Никто не двинулся с места…
– Что встали! – Это Джек первый очнулся от оцепенения! – Кидай за борт все, что плавает! Все за борт!
Никто не прыгнул. Все стояли и молчали, глядя на Христи… А песчаный участок моря, уже пройденный более, чем наполовину, медленно плыл мимо. И огромные, седые от потоков воды утесы, приближались неизбежно. И рев волн все громче и громче сливался с воем ветра, грохотом камней…
Джек кинулся к корме, кидая за борт на ходу все, что попадалось под руку, крикнул «Делай как я».
Они, все пятеро, что было силы побежали к корме, к боксам, где хранились пачки спасательных ракет… Джек ударом топора вскрыл бокс, и, сколько было сил, стал кидать за борт ящики… Друзья делали то же… Рядом никого уже не было. Почти все по-прежнему стояли в оцепенении там, у первой трубы, у капитанского мостика…
– Держаться вместе, – это последнее, что крикнул Джек, чувствуя, что судно уже временами цепляет песчаное дно, и все ближе и ближе приближается к скалам…