Костик слегка задумался… «девятнадцать лет… такая древность…» – видимо мелькнуло в его сознании…
– Ладно! – деловито подытожил он. – Согласен!
Бумага и ручка были у меня всегда под рукой. И вот, вскоре, документ был составлен и Константин подписал его большой печатной буквой «К», За всеми этими событиями мы и не заметили, как притёрлись к причалу № 260, в Балаклаве, пришвартовались среди зеленых рыбацких лодок, яликов, и баркасов…
…Когда все разошлись, ко мне подошла Стела Каземировна.
– Сергей Аркадьевич! – заявила она довольно дерзко, – а вы нас не искупали, как обещали!
– Да вы как-то и не стремились, – удивился я, – простите ради Бога…
– Нет, простите тут не проходит, – еще жестче голос Стелы Каземировны – мы решили сократить вам оплату за прогулку, вдвое… вот, возьмите…
И Стела Каземировна отсчитала и протянула мне ровно половину суммы…
Я сел на сидушку яхты, облокотился о спинку, задумался…
– Вы знаете, Стела Каземировна, – я сказал это тихо, – вы вообще можете не платить… Коли у вас с деньгами проблемы… Ну, сказали бы честно… ну, оплатили бы горючее – и я бы пошел вам навстречу… Сам был студентом… знаю…
– Правда? – Шефица группы даже улыбнулась… в первый раз…
– Правда…
Она с удовольствием спрятала деньги назад в кошелек…
– Ну, я пошла…? – Она переступила перила, спрыгнула на причал…
– Скажите, Стела Каземировна, – я понял уже, с кем имею дело…
– Да, слухаю…
– А ваши студенты, они кто? На кого вы их учите в вашем вузе, в вашем городе?
– Они медики! Будущие врачи…
– И вы всерьез думаете, что будущие врачи могут нормально лечить людей, ничего не зная о Льве Толстом? О Пушкине? О Есенине?
– Це москальские поэты, вони нам не треба, – был уже грубый ответ…
– А какие же поэты вам «треба»?
– Нам треба Шевченко, Франко, Коцюбинский. И чому вы розмовляете зи мною москальскою мовою! На нашей территории! Розмовлйть, будь ласка, державною мовою…
– У нас, в Крыму, русский язык родной, наш. Вы что же, насиловать нас будете?
– И будемо!
– Ну так знайте, милейшая – большего вреда языку украинскому, Украине, никто нанести не сможет. Сколько будет насильников – столько будет у вас врагов…
– А ми не боимось…
– А вы не задумывались, Стела Каземировна, почему Россия, а вышла она из Киевской Руси, как и Белоруссия, раскинулась от Балтики до Черного моря и от Петербурга до Тихого океана?
– Це не мои проблемы… – был ответ…
– Это так кажется, милейшая… А на самом деле – все дело в том, что Россия просто в массе своего населения добрая, человечная, философски мудрая…
– Вы первише наведить порядок у Москви… а тодди идить нас учить… Мы знаемо, що нам треба… А вы сами своих проблем не розумиетэ…
– А почему бы вам, вместе с нами, не гордиться – именно наши предки Основали Киевскую Русь, создали великую Россию. Именно наши предки сколотили Советский Союз, победили Германию, первые вышли в космос…
– Це не наши, це ваши предки сколотили…
– А как же Розумовский? А Безбородко? А Хрущев? А Буденный? Да и сам Королев родом с Украины, с Южной Руси. Так может, сообразить нам, всем, что не раздирать нам надо на куски Русь, а соединять. Да, кстати, и Скилур, и Ярослав Мудрый и Владимир Мономах, Автор «Слова о полку Игореве» – предки наши именно это нам и завещали, как главное, самое драгоценное наследство.
– Щось, вы забулы про ГУЛАГ, про голодомор на Украини…
– А вы эту тему хорошо изучали?
– Слава Богу, Ющенко очи нам видкрыв…
– А вы сами-то, зайдите в интернет, почитайте. И тогда вы поймете, что Россия пострадала от голодомора не меньше, а больше Украины.
– Вот ми и хочемо, бути вид вас подали… поблище до Европы… мабуть хлопчиков наших сбережемо вид якогось-ныбудь Авганистану, чи Чечни…
– Ох, что то сильно мне всё это напоминает то место из «Слова о полку Игореве», где великий наш предок вещает о плодах княжеских свар и раздора…
Стела Каземировна задумалась,… но ненадолго…
– Я вам так скажу на прощанье, Сергей Аркадьевич… нам краще знать, щче нам треба… Якось, з Европою, думаю, буде краще…
– А я так вам скажу на прощанье, Стела Каземировна – с Южной Русью, с Северной Русью и с Белой Русью вам и нам буде краще. Кстати, только это и дает нам шанс выжить… При всём уважении к Европе.
– Прощувайте…
– Не поминайте лихом…
На этом мы и расстались.
Я сидел на корме «Гикии», молчал, смотрел на Генуэзские башни, на чаек, на голубую даль моря… И так мне было жаль и этих студентов, и Стелу Каземировну. Она даже не понимала, что уродуя своих студентов, она губит и самое себя… губит свою Родину, губит свое будущее…
– Сергей Аркадьевич, – слышу вдруг голос с причала, – это я, Надя, можно на борт…
– Да, конечно же! – я узнал ту девочку-студентку, что записывала в тетрадку все, что я рассказывал…
– Вы знаете, я уже в курсе… вы простите… вот… это деньги… это от меня… за прогулку… за рассказ ваш… за Костика…
Я взглянул в глаза девушке.
Она уже не могла сдержать слезы. Да, похоже, и не пыталась.
– Что ж вы, студенты, так всегда и молчите? – не сдержался я.
– А попробуй пикни, – был ответ, – тогда диплома не видать… как своих ушей… У нас без взяток, без стукачей шагу не ступишь… Сразу съедят… как в пещере…
– Так и живете?
– Так и живем…
Она раскрыла мою ладонь и вложила деньги – «от себе»… и, смахнув быстро слезы, выпорхнула на причал.
– Стой, Надежда, стой, – я последовал за девушкой. – Знаешь, возьми эти деньги… И купи себе на них Полное Собрание Сочинений Толстого… или Пушкина… Или Шевченко. Хорошо?
– Хорошо, – чуть помедлив, ответила Надежда.
Прошло дня три… За это время я успел передать Пал Михалычу гайку с «Черного Принца». Были другие рейсы. Другие люди. Как-то стала стихать боль от «щедрот» Стелы Каземировны. Новые заботы, новые события как-то заслонили тот день… И Костик, и его мама тоже уходили в прошлое, хотя не забывались, как не забывался весь тот день.
Это было вечером. После штормового дня, после нешуточной переделки с отказом двигателя, я, чудом уцелевший, пришвартовался к причалу. Голодный, измученный, потрепанный ветром, железом и волной, вышел на причал, и, нимало не стесняясь, свалился на прогретые доски, и долго молча, лежал, ни о чем не думая. Ветер, что трепал меня весь день, неожиданно стих, и я, поднял бизань, исключительно для того, чтобы не жарило солнце. И так, лежа в тени от паруса, заснул, не обращая внимания ни на публику, ни на свой потрепанный вид, ни на приближающийся вечер…
…Меня разбудил звонок… Мобильник…
– Да… слушаю, – сказал я спросонья…
– Спасибо… Спасибо… Спасибо… дядя Силёжа, – услышал я тоненький голосок Костика, – мы заблали гайку… С «Челного Плинца»… я вам даю слово… честное слово… самое, самое честное… – Разговор прервался…
Я лежал в полумраке вечера, а слезы сами катились с уголков глаз. И какое счастье, что было уже темно, и никто не видел моего «позора», моих слез. И какое счастье, что был на свете Костик, была Ирина. И была Девочка Надя. Она ехала в этот момент на поезде в свой город, по названию Рава Русская. Она набирала по телефону мой номер. Но не было связи… Ах, как жаль, что не было связи. Но и без этого, я прекрасно знал, что был в этот момент не один. Был со мной Костик, его мама, и была Надежда… Умная и добрая девочка из далекого, и совсем не знакомого мне города…