Климов сердито посмотрел на водителя. – У тебя хоть запаска есть?
– Есть, тоже старая. – Водитель с виноватым видом стал доставать запасное колесо. – Я же говорил, что все колеса поизносились.
– Ну ничего, самое главное – есть, – смягчил тон Климов, – как-нибудь да и доедем.
Ближе к восьми вечера они въехали в Северный.
Пугачев
1
Владимир Пугачев родился в Ростовской области, в небольшом рабочем поселке. Был тысяча девятьсот шестьдесят второй год. Отец Володи пил беспробудно и часто избивал мать. Мальчик однажды заступился за маму, за что получил от отца такой подзатыльник, что неделю болела шея. После этого он боялся встревать в разборки взрослых.
В детской памяти осталась страшная картина: когда ему было семь лет (он уже пошел в первый класс), мама во время пьяного застолья кухонным ножом зарезала насмерть отца. Он смутно помнил, что пришли какие-то люди в милицейской форме и увели маму неизвестно куда. Больше он ее не видел.
С этого времени у Володи началась детдомовская жизнь. Окончив кое-как восемь классов, он еще пару лет ошивался в детдоме, а потом отправился на вольные хлеба. Через год за хулиганство получил небольшой условный срок, но на свободе оставался недолго – за грабеж старухи его, как условно осужденного, отправили в колонию на два года. Отсидев свои положенные от звонка до звонка, он вышел с правами тракториста-машиниста.
Отличительной чертой Пугачева было то, что он никогда не притрагивался к спиртному. Возможно, из-за душевной раны, полученной в детстве, возможно, из-за физиологических особенностей организма – ни разу в жизни его не потянуло к горячительному. Очевидно, по этой причине он был нелюдим, избегал компаний, окружающие считали его чудаковатым.
Устроился на предприятие, которое занималось мелиорацией земель, где освоил профессию бульдозериста на довольно приличном уровне. Начальник его уважал за добросовестность и трезвость. На фоне поголовного пьянства рабочего люда Пугачев выгодно выделялся, руководство частенько выписывало ему премии. В бригаде ворчали, когда он получал премию и не выставлялся, такое поведение было равносильно оскорблению. Однажды один тракторист, за огромный рост прозванный Бычарой, решил проучить Пугачева. Когда драка закончилась, друзья унесли Бычару на руках в общагу, где он пролежал несколько дней, зализывая раны. А Пугачев, как ни в чем не бывало, отряхнулся от пыли и продолжил копаться в своем тракторе. После этого случая в бригаде его стали опасаться.
Пугачев был небольшого, чуть ниже среднего роста, крепкого телосложения. Но главное – обладал неимоверной силой. Природа наделила его мощью, которую не обретешь ни изнурительными тренировками, ни специальными упражнениями. Он просто родился таким.
Не взяв его силой, бригада начала тихую травлю.
Ночью, пока Пугачев спал, в бак его бульдозера подсыпали песок, перерезали трубопровод, устраивали и другие пакости.
Все это Пугачев терпел стоически, но в конце концов не выдержал, и когда стали набирать добровольцев на золотодобычу на Колыму, он с радостью вызвался. Его ничто не держало – ни семьи, ни детей, сборы были недолгими.
В Северный он прибыл с одним чемоданом и был отправлен в поселок Отрадный, на один из больших приисков.
В те советские времена поселок был богатый. Обеспечение товарами было на высшем уровне. Прилавки магазинов ломились от продуктов. Такого изобилия он в своем Ростове-на-Дону не видел даже во сне. При случае можно было приобрести даже вожделенные джинсы. Советское правительство заботилось о своих тружениках, добывающих нужное для страны сырье.
Пугачева, как бульдозериста, поставили на вскрышные работы. Труд был тяжелый, но высокооплачиваемый. Пугачев трудностей не боялся, работал с утра до ночи. Руководство выделило отдельную комнату в общежитии, поэтому проблема общения с другими рабочими была частично решена. Когда он получил первую зарплату, не поверил – в Ростове он зарабатывал столько за полгода. Воодушевленный таким оборотом, Пугачев принялся строить планы на будущее. В первую очередь он купит кооперативную квартиру в Ростове, а потом, может быть, и машину, найдет себе хорошую жену, народит детей…
Всю свою зарплату Пугачев перечислял на сберегательную книжку, оставлял себе крохи. Если бригада собирала деньги на дни рождения, похороны, рождения ребенка и прочее, к Пугачеву даже не обращались – знали, что от него ничего не добьешься. В бухгалтерии он считался завидным женихом, и тамошние работницы пытались сосватать ему то одну, то другую старую деву, но вскоре прекратили это занятие – женщин он избегал.
Пугачев отработал на прииске около семи лет, скопил приличный капитал и уже подумывал о том, чтобы реализовать часть своей мечты.
Вся эта идиллия была развеяна в одночасье. Деньги, накопленные, без громких слов, непосильным трудом, превратились в бумагу, пыль – в лучшем случае на них можно было раза три хорошо отовариться в продуктовом магазине. Начинались лихие девяностые – годы смуты и вакханалии. Страна вступала в эпоху дикого капитализма.
2
Потянулись унылые деньки. Зарплату задерживали по полгода и более, магазины опустели, на прилавках остались лишь самые насущные продукты, вроде хлеба и соли, недавнего изобилия как не бывало.
Люди стали покидать поселок – кто-то ехал в районный центр, кто в теплые края. В один из таких дней руководство прииска собрало людей, объявило, что предприятие закрывается на неопределенное время, и попросило всех явиться в бухгалтерию за расчетом.
Полученного расчета Пугачеву хватило бы ровно на то, чтобы доехать до Ростова. Подумав, он решил остаться в поселке.
Он помнил разговор с одним рабочим, хохлом Петром Черновалом. Тот зашел к нему поздно вечером, когда Пугачев после тяжелого трудового дня собирался ужинать. Пугачев встретил его недружелюбно, открыл дверь и молча продолжал готовить ужин.
– Володя, у меня к тебе серьезный разговор. – Черновал выдержал паузу, следя за реакцией Пугачева. – Есть возможность хорошо подзаработать…
– Я и так неплохо зарабатываю, – перебил его Пугачев. Он действительно получал больше всех в бригаде за свою высококвалифицированную работу. – Мне не нужны левые заработки.
– Володя, мы тут горбатимся, теряем здоровье, а на нас наживается государство, – взволнованно заговорил Черновал, – а можно рыжье продавать на стороне, покупатели всегда найдутся. Это уже большие деньги. Я наблюдаю за тобой давно, с тобой можно иметь дело, соглашайся.
– Нет, Петр, не до этого, я устаю как собака… Мне надо спать, – намекнул Пугачев, чтобы Черновал покинул комнату.
– Ты подумай над моим предложением, от тебя многого не потребуется, – сказал Черновал перед уходом.
Это было два года назад. Черновал жил в поселке и вряд ли собирался уезжать. «И планы у него, скорее всего, не изменились», – подумал Пугачев.
Черновала он нашел на окраине поселка, в длинном сером бараке, где тот жил с такими же бродягами.
– Петр, помнишь наш разговор про золото, я хотел обсудить это с тобой. Без работы, без денег сложно стало жить.
– Многое упущено. – Черновал был с глубокого похмелья. – Когда ты на вскрышных работал, можно было рыжья добыть немерено. Сейчас только своим трудом, мы здесь хищничаем недалеко, на речках моем золото. Ты слышал про «Ингуш-золото»? Кавказцы у нас скупают металл по хорошей цене. Если хочешь, присоединяйся.
Так круто изменилась жизнь человека, который хотел забыть свое преступное прошлое и разбогатеть, хотя бы по меркам этих трудяг. Теперь он превратился в «хищника» – такого же бродягу, как Черновал и его сообщники.
3
Они уже четвертый сезон мыли золото. Постоянных членов бригады было четверо: Черновал с Пугачевым, а еще Миша и Костя, оба с Украины, земляки Черновала.
Золото сдавали кавказцам, получали неплохие деньги, которые у них никогда не задерживались. И пропивали, и в карты проигрывали, крали друг у друга, короче, после сезона уже на втором месяце они переходили на жесткую экономию, пили одну брагу, на водку денег не было.
Пугачев пытался копить деньги, но сберегательных касс в округе не было, хранил деньги в тайнике. Однажды тайник оказался пустым, кроме денег пропал и паспорт. В это же время у Черновала с друганами появилась водка и карточные игры пошли. Заподозрив их в краже, он вломился ночью барак, где они играли в карты, и разбросал всех по углам. Посчитал остатки денег – мизер. Когда избитые люди, кряхтя и охая, стали приходить в себя, у Пугачева возник план. «Надо их закрыть и сжечь да валить отсюда, тут сдохнешь вместе с ними». В последний момент Пугачев отказался от страшной затеи: «Куда я пойду? Для меня все дороги закрыты, даже паспорт и то пропал. Надо мыть золото, только впредь буду умнее, все возьму в свои руки, они будут на меня работать».
Утром был серьезный разговор с Черновалом. Тут и произошла смена власти – теперь всеми командовал Пугачев. Черновал, испытав вчера силу пугачевского удара, не возражал и полностью капитулировал.
Через несколько дней в поселок нагрянули милиционеры и повезли всех в районный центр.
В поселке Черновала и двоих его земляков, а с ними еще троих бродяг отвезли в райотдел милиции, а Пугачева доставили в здание госбезопасности. В кабинете, куда его завели, находились два человека. Они представились как начальник госбезопасности Бахарев и заместитель валютного отделения Тарасюк.
– Ну что, стал паханом среди «хищников» Отрадного? Мы про тебя давно слышим, руки не доходят.
Пугачев поежился. «Откуда им известно, что произошло недавно в узком кругу? Никак появился стукачок среди нас», – подумал он, прикидывая, кто бы мог им быть.
– Мы тут каждый твой шаг знаем. – Бахарев самодовольно закинул ногу на ногу, завалившись в кресло. – Хочешь снова в тюрьму?
– За что, начальник, ничего такого не совершал, да и со старым завязал, уже десяток лет как на воле.