Кэрол Питчфорк, сидевшая рядом с полицейским, наклонилась вперед, чтобы рассмотреть Барбару Эшуорт, которую сопровождали муж и суперинтендент Тони Пейнтер.
Барбара спросила Пейнтера, не эта ли пышная молодая женщина жена Колина Питчфорка? Тот подтвердил.
Барбара чувствовала, что нервы на пределе. Она не верила, что Колин Питчфорк пришел домой после убийства Дон без единой царапины или капли крови. У Дон были длинные красивые ногти. Жена Питчфорка должна была знать, могла по крайней мере заподозрить что-то. А может, и не могла. Барбара просто не знала. И не хотела знать. Переполнявший ее гнев был сильнее разума. Пережить своего ребенка, погибшего насильственной смертью, — это бесконечный гнев.
Наручные часы Дон стали для матери священными. Она отказалась забирать одежду Дон, которую брали для медицинской экспертизы, но часы взяла. Барбара ездила в них в Австралию, но они всегда показывали английское время.
— Они поразительно точные и ни разу не остановились, — говорила Барбара. — Это те самые часы, которые лежали те два дня рядом с телом Дон.
Сидя в зале суда и глядя на убийцу, Барбара то и дело трогала часы.
Поймав на себе взгляд этой женщины, Питчфорк оглянулся и посмотрел на нее в упор: в его взгляде не было ни малейшего намека на раскаяние. Барбара заплакала. Как и другие, она не находила в нем ничего особенного. Он вовсе не походил на панка с торчащими пиками волос, который преследовал ее в кошмарных снах. У него были обыкновенные, желтоватого цвета волосы и борода, пухлое и невыразительное лицо. Несмотря на всю его напускную саркастичность, он казался очень обыкновенным. Даже банальным.
Суд над Колином Питчфорком пришелся на напряженный день и не занял много времени. Подсудимого ввели в зал в 11.50. В 13.00 объявили перерыв. В 14.15 заседание возобновилось, а в 15.00 все было кончено. Более обыденную картину трудно было себе представить.
В своем заключении психиатр назвал Колина Питчфорка не социопатом, а психопатом, чем окончательно сбил с толку публику; все люди, далекие от психиатрии, полагали, что «психопат» означает то же, что и «психотип», — психически больной человек. Именно таким представляли Колина Питчфорка и журналисты. Одна из газет писала: «В тот момент, когда Лиз схватилась за руль, чтобы автомобиль свернул с дороги, Питчфорк вышел из психопатического транса и согласился отвезти ее домой.»
Телевидение, газеты и журналы тиражировали свадебную фотографию Колина Питчфорка в цилиндре, с приподнятыми бровями и улыбкой, обнажившей его пилообразные зубы, — чем не современный мистер Хайд? «Отвратительная улыбка», «мертвые глаза» и «порочность» убийцы вызвали много комментариев. Но почти все видели в нем лишь естественный порок и не интересовались мнением психиатров. В противном случае никого не удивило бы равнодушие Питчфорка, ведь для социопата, в отличие от нормального человека, вполне естественно не реагировать на неприятные обстоятельства.
Применение к социопатам детектора лжи совершенно бесполезно, потому что у них нет физических индикаторов стресса и страха.
Услышав от защитника, что его будут преследовать кошмары, а от судьи — что его будут лечить, Колин Питчфорк инстинктивно понял, что ему никогда не удастся изменить свою сущность, как и генетический код. Питчфорк сообщил Дереку Пирсу и Гвинну Чемберсу, что надеется изучить в тюрьме бухгалтерский учет. Срок заключения его не пугал:
— Я просто поменяю большой мир на несколько меньший, — говорил он.
Судья и адвокат ждали третьего акта этой пьесы. Но для социопата его не существовало.
30. Запоздалая критика
Ликкен (1957) показал, что психопаты не испытывают страха в неприятных ситуациях.
Наказывать психопатов бесполезно: тюремное заключение не сможет изменить особенностей их характера и поведения.
Мало что известно о естественных факторах, влияющих на импульсивное поведение психопата. Пока не будет установлена причинная связь, трудно разработать какие либо систематические терапевтические методы.
После суда Колин Питчфорк еще долго не сходил со страниц британских газет с их жареными фактами и банальными сравнениями: «За его нездоровой улыбкой скрывался мозг безжалостного убийцы», «Его извращенность была бездонна, как бездна».
Пресса раздражала Кэрол. В одной статье говорилось, будто Лиз, которую Колин подвозил на машине, удалось спастись только потому, что он неожиданно вспомнил об ужине и тут же поехал домой к жене — женщине предельно пунктуальной. И это несмотря на то, что преступление было совершено в час ночи, а Кэрол в тот момент вообще не было дома — она отдыхала с детьми в лагере.
В интервью теленовостям Эдди Иствуд заявил, что, увидев Колина Питчфорка и Яна Келли, вспомнил обоих. Он видел их в рождественскую ночь в пабе в Уэтстоуне, где вместе с ними метал дротики. Однако полиция сочла данный факт маловероятным, потому что оба — Питчфорк и Келли — утверждали, что никогда не встречались вне работы, за исключением одного раза, когда ездили сдавать кровь на анализ.
Свое отношение к Питчфорку Эдди Иствуд выразил так:
— Попадись он мне в руки, я бы вытянул из него все жилы. Виселица — единственное средство для такого чудовища.
— Его нельзя больше выпускать на улицу, — заявила Кэт. — Его надо повесить. Благодаря генетическому анализу удалось полностью доказать его виновность, и ошибки быть уже не может.
Телерепортеры хотели взять интервью у родителей Дон Эшуорт, но те отказались. Было показано их прежнее интервью, записанное еще до того, как был схвачен убийца. Фрагменты этой записи перемежались с кадрами из зала суда.
В одном из фрагментов интервью родители Дон вместе с полицией пытались повлиять на родственников убийцы. Репортер спрашивал:
— Можно ли представить, что вы в глубине души простите этого человека?
После долгой паузы Барбара Эшуорт отвечала:
— Наверное, придется. Иначе я сама всю оставшуюся жизнь буду мучиться и не находить себе места. Я не смогу так жить дальше.
В том же старом интервью Робин говорил:
— Я не испытываю чувства ненависти или жажды мести за убийство Дон, потому что ни к чему хорошему это не приведет.
В феврале 1988 года в очередной передаче, посвященной этим событиям, диктор сказал, что родители Дон Эшуорт не испытывают чувства ненависти к человеку, который отнял у них часть жизни, и простили его.
Теперь, после всего, что Робину и Барбаре пришлось пережить, их еще и унизили.
О том, что они чувствовали на самом деле, Робин сказал так:
— Если генетический анализ дает возможность безошибочно установить виновность человека, то почему бы не вернуть смертную казнь?
Спустя месяц после вынесения приговора Колину Питчфорку газета «Лестер Мёркьюри» провела среди своих читателей опрос, на который откликнулся каждый десятый. Его участники считали необходимой высшую меру наказания, причем девяносто шесть процентов опрошенных ратовали за смертную казнь через повешение.
В адрес полиции раздавалось много упреков и запоздалой критики. Журналисты спрашивали, почему полиция, несмотря на то что ранее Колин Питчфорк уже задерживался за непристойную демонстрацию половых органов, не занялась им серьезно, и как могла остаться незамеченной подделка паспорта. Главный суперинтендент Дейвид Бейкер объяснил представителям прессы, что когда Колин Питчфорк убил Линду Манн, он еще не жил в этой деревне, к тому же в то время тысячи людей сдавали кровь на анализ и многие из них вели себя подозрительно. Нет никаких гарантий, когда имеешь дело с лживыми преступниками, утверждал Бейкер.
Критически настроенные журналисты интересовались, почему Колина Питчфорка ни разу не сфотографировали и не сняли отпечатки пальцев еще в те годы, когда он только начал оскорблять девушек своими эксгибиционистскими выходками. Бейкер ответил, что прежде полиция не фотографировала несовершеннолетних нарушителей и тем более не снимала их отпечатков пальцев. Закон предписывал рассматривать случаи эксгибиционизма только как нарушение общественного порядка.
В конце концов даже если бы они сфотографировали тогда Колина Питчфорка и сняли его отпечатки пальцев, это не могло помочь следствию. На месте убийств Линды Манн и Дон Эшуорт не было обнаружено соответствующих следов. Да и маловероятно, чтобы кто-то извлек прежнюю фотографию Питчфорка из дела и стал дожидаться его появления на пункте приема крови.
Девушки, которые подверглись нападениям со стороны Питчфорка в 1979, 1985 и 1987 годах, вряд ли опознали бы его по фотографии среди сотен сексуальных извращенцев Лестершира. К тому же Колин Питчфорк изменял свою внешность, то отпуская, то сбривая бороду, а нападения, как правило, совершал ночью. Наконец, нет никаких гарантий, что арест Питчфорка за эксгибиционизм предостерег бы его от будущих насилий. Колин Питчфорк — социопат с явными сексуальными отклонениями. Его движущей силой являлась возможность, а не порыв.
Бейкер выразил удовлетворение тем, как самоотверженно и не зная усталости расследовали два убийства его подчиненные. Несмотря на требования общественности вернуть смертную казнь через повешение, Бейкер сомневался в необходимости высшей меры наказания. И не только для Питчфорка. Главный суперинтендент не был уверен в том, что убийцей во всех случаях движет уголовное намерение.
Что касается других офицеров полиции, суперинтендент Ян Куттс, возглавлявший расследование убийства Линды Манн, на одном из вечерних совещаний заявил:
— Я не слишком религиозный человек, но верю, что вся эта история с ДНК — дело рук Господа.
Суперинтендент Тони Пейнтер, возглавлявший расследование убийства Дон Эшуорт, прослужив в полиции тридцать лет, в феврале 1988 года ушел в отставку.
Заведующая магазином получила благодарность со стороны руководства полиции и половину из двадцати тысяч фунтов стерлингов обещанного вознаграждения за информацию, которая помогла выйти на след убийцы. Вторая половина вознаграждения не досталась никому.