К моменту несостоявшейся свадьбы Джейн Топпан уже получила диплом медсестры и устроилась на работу в больничку, специализирующуюся на уходе за пожилыми и немощными пациентами. Тут-то она и превратилась в ангела смерти.
Своим беспомощным подопечным Джейн вкалывала морфин, ядовитые вещества алкалоид белладонны и атропин, меняя назначения врачей и произвольно экспериментируя с дозировками. После проведенных инъекций она внимательно наблюдала за изменением состояния больных, их предсмертными муками и конвульсиями. Значительно позднее, на суде, она признается, что вид человека, который находился на самой границе жизни и смерти, то приходил в сознание, то терял его, потом переставал дышать навсегда, доставлял ей невероятное наслаждение, сродни сексуальному. Заводили Джейн и объятия с ее жертвами, позволяющие почувствовать последние содрогания слабеющих тел. Все бесчеловечные опыты медсестры неизбежно заканчивались летальным исходом. Однако доказать насильственный характер участившихся в лечебнице смертей долго не представлялось возможным. На самом деле никто особо и не акцентировал на этом внимание. Со стороны казалось, что старые больные люди умирали от остановки сердца, а не от уколов заботливой сестры Топпан, которую в больнице любили все – и врачи, и пациенты. Точное количество жертв экспериментов Джейн в этот период неизвестно.
И вдруг судьба наконец-то улыбнулась нашей героине. Ей предложили место в одной из клиник Бостона. С удовольствием приняв предложение, она убивала сразу двух зайцев: во-первых, зарплата старшей медсестры в столице штата гораздо выше, а во-вторых, наконец-то появилась возможность покинуть ненавистный дом Топпанов. Проработав в Бостоне пару лет и, конечно же, не прекращая своих незаметных экспериментов, Джейн получила заманчивое предложение от британской клиники в Кембридже и, недолго думая, перебралась в Британию. Однако здесь ее смертельное хобби не осталось незамеченным. Руководство больнички заметило, что в смены сестры Топпан расход сильнодействующих лекарств чрезмерно высок. Появилось подозрение, что она барыжит стянутыми с рабочего места препаратами. Не раздувая скандала, администрация тихо избавилась от подозрительной сотрудницы.
Это быстрое увольнение не расстроило нашу героиню. Она вернулась в Америку, но госучреждения теперь обходила стороной, твердо решив заняться частной практикой сиделки.
Недостатка в клиентах не было. Состоятельные американцы щедро оплачивали уход за своими престарелыми родственниками и без тени сомнения вверяли их жизни в руки улыбчивой и заботливой мисс Топпан. А она продолжала убивать. Притом не только малознакомых людей, но и близких.
В 1895 году Джейн отправила на тот свет сначала свою приемную мать Энн Топпан, потом ее мужа, а после начала изводить сводную сестру Элизабет. Молодая здоровая женщина в расцвете сил неожиданно стала страдать тяжелой одышкой, жаловаться на острые боли и вскоре скончалась. Позже оказалось, что смерть бедной Элизабет наступила от отравления стрихнином. Лошадиную дозу этого ядовитого вещества ей хладнокровно подсыпала в кофе Джейн. По слухам, причиной расправы над сводной сестрой невольно стал некий мистер Фостер, на которого положила глаз коварная отравительница. Он же из двух сестер отдал предпочтение старшей – Элизабет, чем вызвал гнев отверженной Джейн, которая и решила устранить соперницу хорошо ей известным, проверенным способом. Элизабет похоронили, но мистер Фостер к знакам внимания со стороны Джейн остался абсолютно равнодушным. Тогда отвергнутая женщина решила направить свой гнев на пациентов, которых опекала как сиделка. В 1901 году медсестру с вечной улыбкой на лице пригласили ухаживать за престарелой миссис Дэвис, которая вскоре умерла. За ней в лучший мир отправились ее супруг и две ранее здоровые дочери. Наверное, Джейн в то время уже уверовала в свою безнаказанность. Но сразу четыре смерти в одной семье за короткий промежуток времени вызвали подозрения у родственников. Поэтому они настояли на эксгумации тел и проведении токсикологической экспертизы, которую поручили известному в то время ученому – профессору Эдварду Буду из Гарвардского университета. И тот дал категорическое заключение: все четверо были отравлены ядом. Топпан была наконец арестована в Амхерсте, штат Нью-Гемпшир, 29 октября 1901 года. И вовремя, потому она собиралась расправиться с очередной семьей, на которую тогда работала. Поначалу Джейн протестовала и заявляла о собственной невиновности. «Совесть моя чиста. Я не смогу зарезать и цыпленка, и если есть хоть какое-то правосудие в Массачусетсе, меня выпустят», – говорила она. Тем не менее, по мере того как полиция эксгумировала все больше тел, ее тон начал меняться. К 1902 году она признала себя виновной в убийстве 11 человек: четырех членов семьи Дэвис и семерых других. Следователям показалось, что Джейн не очень откровенна, и расследование прекращать не стали. Их кропотливая работа дала результаты: выявилось еще 20 случаев умышленных убийств! А во время слушания дела в суде количество жертв достигло полусотни. Сама же Топпан убедительно объяснила цель, с которой она совершала убийства: «Убить как можно больше беспомощных людей, больше, чем любые другие мужчины или женщины, которые когда-либо жили…»
Вот ее жуткое признание на суде: «Да, я убила их всех. Той ночью я убила бы Джорджа Николса и его сестру [членов семьи, в которой она работала на момент ареста], если б меня не взяли. Я дурачила всех – глупых докторов и невежественных родственников. Дурачила многие-многие годы… Я читала заявление прокурора, будто травила людей мышьяком. Глупости! От мышьяка они умирали бы мучительной смертью, и я не могла бы смотреть, как они мучаются. Я убивала так, что они просто засыпали навсегда. Морфий и атропин – последний, чтобы скрыть присутствие первого. Иногда, чтобы убить, требовалось несколько дней». Преступления, совершенные Джейн, однозначно привели бы ее на электрический стул, если бы не вмешались психиатры. По их заключению, кроме «слабости нервной системы», Джейн страдала и «недостатком нравственного чувства», а значит, нести ответственность за свои действия она не могла. 23 июня 1902 года суд признал первую серийную убийцу-женщину невиновной по причине невменяемости и отправил на лечение в психиатрическую клинику. Ее направили в больницу для умалишенных города Тонтона, штат Массачусетс. Своему адвокату она говорила, что убила более 30 человек, но, возможно, жертв было около сотни. Из-за того, что в то время медицинский учет в Массачусетсе был поставлен плохо, личности жертв – равно как и факт их смерти – установить невозможно.
В психушке Джейн Топпан дожила до глубокой старости и умерла в возрасте 84 лет в 1938-м. Единственное, что беспокоило ее до самого последнего дня жизни в стенах лечебницы для душевнобольных, – это возможность быть отравленной. Наблюдавший за ней медицинский персонал отмечал: их пациентка панически боится принимать пищу, считая, что она отравлена. Поэтому ее приходилось кормить насильно.
Образ одной из самых результативных отравительниц не раз использовался и писателями, и сценаристами. Есть основания полагать, что Джейн Топпан стала прототипом героини романа Вильяма Марча «Дурное семя» (1954), по которому позже был снят одноименный фильм. Это история милой школьницы Роды Пенмарк, под маской которой кроется хитрая и жестокая убийца. Интересно, что автор романа после публикации своего произведения внезапно умер во сне от остановки сердца. Еще одна реинкарнация первой серийной убийцы США встречается в фильме Джона Кейеса «Американский кошмар» (2002), в котором главная героиня носит имя Джейн Топпан.
Можно также усмотреть связь образа Джейн с медсестрой из 4-го сезона сериала «Фарго», там есть несколько прямых отсылок к событиям жизни отравительницы.
Внезапный исход принудительной опеки
Ди Ди Бланшар была образцовым родителем: неутомимая мать-одиночка, заботящаяся о тяжелобольном ребенке. Но после того как Ди Ди была убита, оказалось, что ее дочь вообще никогда не болела.
За семь лет до тех ужасных событий Ди Ди и Джипси Роуз Бланшар жили в маленьком розовом домике на Уэст-Волонтер-Уэй в Спрингфилде, штат Миссури. Соседи любили эту семью. Люди говорили, что, однажды встретившись с милыми леди, их было невозможно забыть. Ди Ди была крупной приветливой да́мой 48 лет, которая одевалась в яркие, веселые цвета. У нее были вьющиеся каштановые волосы, которые она любила скреплять лентами. Люди, которые знали Ди Ди, помнили ее как женщину щедрую, на свое время и, если она могла позволить, на деньги. Она была оформлена соцработником на полную ставку и ухаживала за Джипси Роуз, своей дочерью-подростком. Та была крошечным существом полутораметрового роста, прикованным к инвалидной коляске. Ее круглое лицо почти всегда было скрыто крупными очками. Девочка была бледной и худой, а ее зубы крошились и болели. Она принимала пищу строго через зонд для кормления. Иногда Ди Ди приходилось таскать с собой кислородный баллон, и носовые канюли петляли вокруг маленьких ушей Джипси. Если спросить о диагнозах ее дочери, Ди Ди оглашала список размером с ее рост: хромосомные дефекты, мышечная дистрофия, эпилепсия, тяжелая форма астмы, апноэ во сне, проблемы со зрением. Со слов Ди Ди выходило, что это все началось давно – сначала реанимация для новорожденных, потом пришла лейкемия и все остальное.
Бесконечные проблемы со здоровьем нанесли ущерб психике.
Джипси была приветлива, даже разговорчива, с высоким детским голосом, несмотря на подростковый возраст. Ди Ди часто напоминала, что у ее дочери поврежден мозг. Ей пришлось учиться дома, потому что она никогда не сможет успевать за другими детьми. По словам матери, у дочери был разум семилетнего ребенка. Она любила наряды принцесс, носила парики и шляпы, чтобы прикрыть свою лысую голову. Ди ди и дочка всегда были вместе. «Мы – как пара туфель», – сказала однажды Джипси. Их дом, как и все в нем, оплачивалось благотворительным фондом. В том числе необходимые удобства, специально построенные для Джипси: пандус у входной двери, джакузи, чтобы помочь «ее слабым мышцам». Иногда летними вечерами Ди Ди устанавливала проектор, чтобы показывать кино на стене своего дома, и соседские дети, чьи родители обычно не могли позволить себе поход в кинотеатр, приходили смотреть. Ди Ди брала деньги за просмотр, но это все равно было дешевле, чем в местном кинотеатре. Деньги шли на лечение дочери. Ди Ди особенно сблизилась с людьми, жившими рядом, с матерью-одиночкой по имени Эми Пинегар и ее четырьмя детьми. В течение многих лет за чаем и кофе Ди Ди рассказывала Эми о себе. О том, что она родом из маленького городка в Луизиане, но ей пришлось бежать из жестокой семьи вместе с дочерью. Последней каплей стал ее собственный отец, дедушка Джипси; он тушил о маленькую Ди Ди сигареты. Так что она уехала из родного города навсегда.