до весны хватит, а там и за новыми книгами схожу.
В крепость Ригва я прибыл в конце осени. У меня скопилось пять соболиных шкурок, официальный повод войти в крепость был. Но он не понадобился. Если есть деньги входи в крепость сколько угодно. Здесь на берегу океана дули холодные ветра, место было сырым и промозглым даже летом. Осенью так и вовсе выползать из таверн и гостиниц совсем не хотелось. После войны с княжеством, население окружных баронств, хутора и фермы, сильно опустели. Охотники далеко в лес заходить побаивались. Страх перед проклятием все еще был. Когда я пришел в крепость на меня тут же обратили внимание, и стражники у ворот незамедлительно остановили, но не потому, что хотели задержать, а просто из интереса. В целом ребята показались очень дружелюбными.
— Ну здрав будь, охотник. Откуда путь держишь?
— Из баронства Зейта иду.
— У замка Стромп бывал? Знаешь, что там делается?
— Беспредел и разорение. Носятся банды мародеров, во главе у них какой-то хмырь патлатый, больной на всю голову. Я близко не подходил, не мое это с такими отбросами знаться.
— Это мы видим, что не мародер, — ухмыльнулся один из стражников, — вон у тебя какие соболя висят, чистенькие да гладенькие.
— Затем в крепость и иду, припасы пополнить, передохнуть, шкурки эти продать.
— Ага, — согласился стражник, — а сам откуда будешь? Что-то раньше мы тебя здесь не видели.
— Сам то я из Вышни, барона Деггора. Когда князь пришел, я на дальних ручьях ошивался, считай до самой осени. А как вернулся, вот насмотрелся.
— Уж наслышаны. Да и сами насмотрелись. В ту осень часть проклятых на нас пошли. Они больные да покалеченные, а барон велел ворота закрыть, мост поднять, и никого в крепость не пускать. До середины зимы в осаде сидели, пока все эти покалеченные да проклятые беженцы несчастные не померли.
— А я тогда по королевскому тракту пошел, до самого Дрейтса. В зиму идти тяжко было, чуть не помер. Там между Дрейтсом и замком Стромп, прям на королевском тракте большую крепость поставили. Лес вокруг повалили, дорогу баррикадами перекрыли и никого не пускают. Конный или с обозом там точно не пройдешь. Но, а я всегда налегке, прошмыгнул в обход, по холмам. В саму крепость не заходил. Делать мне там нечего.
— А у нашего барона чем заняться собрался?
— Да тем же, чем и у своего, охотой. Чем еще. Родни у меня теперь нет, так что сам по себе.
— Ну добро дело, хорошему человеку всегда рады. В дружину к барону не хочешь? А то он клич кинул, мол зазывайте парни кто приглянется.
— Мой барон тоже звал. Да только что от меня толку в замке? В лесу и куст броня, и трава перина.
— Это верно, ваш брат, следопыт, в стенах сидеть не любит.
— А слышал я что вроде как к вам, какие-то залетные из столицы пожаловали?
— Есть такое дело. Беда с ними. Все такие пафосные, на хромой козе не подъедешь. Маркиз у них столичный, вторую неделю пьет как сапожник. Маг из академии лютует стервец, слюной брызжет, нашего лорда совсем извел, вечно что-то требует. Привезли молодняк, студентов то ли на практику, то ли на учебу, демоны их разберут.
— Смотрю весело тут у вас, пойду и я повеселюсь. Не подскажете, с соболями к кому лучше обратиться?
— Прям к барону иди! Он своей дочке приданое собирает. Шкуры у тебя красивые, наш господин не обидит.
— Спасибо. Когда сменитесь в карауле, в какой трактир пойдете?
— Да он у нас тут один, мимо не пройдешь.
— Вот и хорошо. Там до вечера посижу, подходите, поставлю вам по кружке пива.
Вот познакомился со стражниками, помусолил свежих новостей, по-простому, без утайки, и на душе легче стало. Им на посту скучно стоять, а мне потрепаться, не в тягость.
Барона нашел во внутреннем замке. Он стоял у казарм и стрелял из лука. Рядом с бароном стояла женщина, похожая на наемницу. Они о чем-то тихо шептались. Стражники за мной посматривали, но не мешали.
— Доброго дня господин барон.
Крепкий мужик, лет тридцати, с рыжей густой бородой скосил на меня взгляд и развернулся, снимая стрелу с тетивы.
— Чего тебе малой?
— Я тут соболей на продажу принес. Стражники у ворот сказали, что вы желали первым такой товар посмотреть.
— Правильно сказали, молодцы. Покажи, чем богат.
Я снял с пояса перевязь со шкурками. Барон умело взял товар и стал смотреть на солнечном свету перекатывая в руках. Оценил выделку и качество меха.
— Силком брал?
— Нет, господин, все больше луком.
Женщина что стояла ко мне спиной повернулась, и я узнал графиню Эдану Рейз. Сильно она изменилась. Хорошо, что жива осталась. Взгляд женщины на мне даже не задержался. Она подошла к барону и тоже оценивающе посмотрела на мою добычу.
— Как же ты малой так чисто изловчился, соболя луком брать. А если шкурку попортишь?
— Вот, госпожа графиня знает, она видела, как я стреляю.
Невероятно удивленная графиня аж отшатнулась, когда я назвал ее титул.
Взгляд аристократки впился в меня и буквально через секунду она тихо выдохнула.
— Нагор! — Графиня стремительно подошла ко мне и очень крепко обняла. Я аж покачнулся, не ожидая такого проявления чувств с ее стороны. — Живой! Да собственно, чему я удивляюсь! Такой как ты мимо демонов проскочит и еще карманы им обчистит. А вырос то как!
— Ты его знаешь, сестра?
— Этот то самый следопыт, что вызволил меня из плена княжеских диверсантов.
— Ага! Вот откуда история тянется. Наслышан. Вот только думали, что сгинул.
— Я лично видела, как он с двухсот шагов вражескому разведчику в плечо стрелу положил. Причем, сначала сказал примерно следующие: «- Воин правша, меч у него слева висит, так что бить буду в правое плечо. Нам его еще барону на дознание вести». Я тогда подумала, что мальчишка бахвалится. А он куда сказал, туда стрелу и положил.
— Ну это легко проверить. — Барон прищурился и еще раз оценивающе взглянул на меня. — Вон, во дворе мишень стоит. Положишь в нее стрелу с двухсот шагов, каждого соболя за пять золотых возьму, и всем скажу, что Нагор, следопыт — лучший стрелок, которого я видел.
— Пять золотых за соболя, — удивился я, — большие деньги. Идет.
Развернувшись спиной к дворянам, я дошел до мишени, осмотрел и сняв с плеча лук стал отсчитывать шаги. С новым оружием такой фокус повторить будет не сложно.
Отсчитав двести шагов, я вложил самую легкую стрелу, быстро прикинул направление ветра, и почти сразу выстрелил. Барон только и успел что отойти в сторону. Со свистом пролетев двор, стрела впилась в красный круг по середине мишени. Я развернулся и стал отчитывать еще пятьдесят шагов. Осмотрелся, вложил стрелу. Выстрел. Вторая стрела врезалась в мишень в сантиметре от первой. Я опять отсчитал пятьдесят шагов. Третий выстрел был уже на пределе, пришлось дать сильное упреждение. Но и с такого расстояния попал точно.
Закинув лук за спину, я опять подошел к барону и его сестре графине которые уже стояли возле мишени. Барон выдернул все стрелы и теперь внимательно изучал.
— С вас двадцать пять золотых, господин барон.
— Я же тебе говорила. — Заулыбалась графиня, пожимая плечами.
— С трехсот шагов! И точно в мишень! Сам бы не видел, не поверил! — Выпалил барон, передавая мне стрелы. — А что же дальше не пошел?
— Длинны стрелы не хватило. Я и последнюю на пределе тянул.
— Держи свое золото парень! Честно заслужил!
Сказав это, барон сунул мне в руку увесистый кошель. По ощущениям там было больше чем двадцать пять монет, но я спорить не стал, взял что предлагали.
— Благодарю вас господин барон.
— Ну все, парень, ступай. Выпей, отдохни.
Поклонившись, я развернулся к воротам и услышал голос графини.
— Не уходи из крепости, Нагор, еще поговорим.
— Как скажете госпожа. Я буду в трактире.
Чужие тайны
Чужие тайны
Вечером, как и обещал, я угостил стражников пивом. Заказал вкусный ужин, и наслаждался, не думая о будущем. Чуть позже, в трактир пришла графиня. Найдя меня в толпе, она села за мой столик. Не спрашивая, чего бы она хотела, трактирщик принес два серебряных кубка и бутылку какого-то дорогого вина.
— Ну, привет еще раз, мой герой.
— Рад был увидеть вас в добром здравии госпожа.
— Расскажи, как ты выжил? В ту ночь, когда ты привел меня в крепость мы с этим пленным почти до утра, провозились. На следующий день послала слуг тебя найти, а ты как сквозь землю провалился.
— Да, как только вы там, госпожа, стали всех чихвостить, я за счастье посчитал сбежать. Стража меня до утра на сеновал пустила, а по утру выперли из замка. Всем не до меня было. Я и побрел по своим делам.
— Но, а выжил то как во время нападения?
— Да не было меня там. Я подумал, что война если и случится, то, когда еще. Сезон у нас короткий. А у меня на дальних ручьях есть место заветное, я там три года подряд золотой песок мыл. Вот до осени и проторчал на своем прииске. А как вернулся, то все и увидел. Побрел прямиком через проклятые земли в Дрейтс. В тех краях и ошивался. А ближе к осени, потянуло в родные места. Думал, может все уж прошло. У меня ж теперь ни кола, ни двора. Вот вы госпожа скажите, как получилось, что боком все вышло?
— Ритуальная магия.
— Что за диво такое?
Графиня поморщилась, откупорила бутылку вина и разлила по кубкам. Подняв свой сразу выпила почти полный и наполнила вновь. Я последовал за ней.
— Ватицкое княжество, да и все восточные кланы, всегда на этой самой магии специализировалось. Магия сильная, вот только дорогое это удовольствие. Все ритуалы этих магов, основаны на человеческих жертвах. То ли демонов каких-то призывали, то ли духов, пес их теперь разберет. Но что-то пошло не так. Замок барона Деггора рассыпался как карточный домик. Никто не уцелел. Я тогда уже с небольшим отрядом в Стромп к своему отцу отправилась. Там уже и ополчение собралось. Отец мне дал с десяток писем столичным аристократам, и самому королю. Вот я большим трактом и поспешила в столицу за подмогой. Но ни король, ни аристократы слушать меня не стали. Все смеялись, дескать если целый граф со своими баронами да ополчением какого-то мелкого князька усмирить не может, то и грош ему цена. Отец у меня тоже не последний в магии человек был, хоть и скрывал свой патент. Что уж он применил в ответ на удар князя, я не знаю. Гонцы донесли до столицы весть, что графство пало. Граф Лурьен, владетель Дрейтса, велел заслонную крепость ставить и всех, кто выжил, беженцев да переселенцев, дальше крепости не пускать.