По собственному желанию — страница 48 из 94

— Явится — все вспомнишь.

Шанталь укуталась в халат и, принимаясь за кофе, спросила:

— Когда вернешься?

— Послезавтра вечером, — сказал Кент.

— То есть как это? — неприятно удивилась Шанталь.

— Да так, — Кент вздохнул. — В Долинск надо ехать.

— Ну вот, — кисло протянула Шанталь. — Обязательно сегодня?

— Желательно… А у тебя какие-нибудь особенные планы?

— Особенных — никаких.

— А не особенных?

Шанталь промолчала, отодвинула чашку и закурила.

— Если хочешь, поедем вместе, — предложил Кент.

— Ты же там будешь работать?

— Естественно.

— Нет, не поеду.

— А чем ты собираешься заняться?

— Поеду в Рио-де-Жанейро, — мрачно изрекла Шанталь. — В общем вагоне, на третьей полке.

— Не сердись, женка, надо ведь, — виновато сказал Кент. — Софья еще две недели назад просила приехать. Да и Сашку я все лето не видел.

Шанталь сделала гримасу и промолчала. Но когда Кент уже уходил, она не выдержала и «дурным», как сама про себя говорила, голосом сказала:

— Передавай привет своим любимым женщинам.

Кент молча посмотрел на нее, огорченно вздохнул и осторожно прикрыл дверь. А Шанталь, тут же раскаявшись в своей вспышке, вышла на балкон и стала ждать, когда он появится во дворе. Увидев его, чуть помедлила — не посмотрит ли вверх, — и негромко позвала:

— Кент!

Услышать ее он не мог, но через секунду остановился и поднял голову, Шанталь тут же вскинула обе руки и послала воздушный поцелуй, хотя и знала, что Кент не любит этого, как и вообще все ее «артистические» замашки. Кент помахал в ответ и быстро пошел к машине и, пока мотор прогревался, снова вылез и громко сказал:

— Иди, а то простудишься.

Но Шанталь не уходила, пока он не выехал со двора. И только тогда почувствовала, что действительно замерзла. Прошла в ванную, постояла под душем, отогрелась и, перекрыв горячую воду, до отказа открыла кран с холодной. Потом с ожесточением растерлась грубым полотенцем, завернулась в халат, закурила и неприкаянно остановилась посреди комнаты, не зная, чем занять себя. Впереди были три долгих, бессмысленных дня. На минуту она даже пожалела, что отказалась ехать с ним в Долинск, хотя и знала, что ехать не нужно, только помешает ему. Да и видеть Софью с Маринкой совсем не хотелось, отношения с ними у нее так и не наладились, несмотря на все старания Кента свести их. Видно, слишком много значил он для всех троих, и каждая пыталась сохранить для себя что-то свое, ей одной принадлежащее. Общего ничего почти не было за четыре года знакомства. При нечастых встречах улыбались чересчур уж вежливо, говорили подчеркнуто радушно, искусно предупреждая ежеминутно готовую возникнуть неловкость, и расставались с облегчением. А хуже всего приходилось Кенту — он, разумеется, все видел, все понимал, а сделать ничего не мог.

Еще два-три года назад, не говоря уже — до замужества, проблемы свободного времени для Шанталь не существовало. Тогда ей не хватало не только дней, но и ночей. Было много работы — снималась без разбора всюду, куда приглашали, — множество друзей, приятелей и приятельниц и просто людей, ищущих знакомства с ней, немало мест, где можно было повеселиться. Собственно, все это было — или могло быть — и сейчас, захоти она — мигом собрала бы компанию. Не хотелось… «Старею, что ли?» — подумала однажды Шанталь, поймав себя в разгаре общего веселья на том, что ей невыносимо скучно.

Но дело было, конечно, не в старости, — да и смешно в двадцать семь лет говорить о ней, — а в Кенте. Неожиданно возникнув в ее жизни, он на какое-то время с легкостью, изумившей Шанталь, вытеснил почти всех и все. Стоит только вспомнить первую встречу с ним…

Сначала она просто не обратила на него внимания. Было это после официальной премьеры фильма, поставленного по сценарию Сергея, и, как обычно, после банкета в ресторане сама собой сколотилась компания человек в пятнадцать, и отправились догуливать на квартиру к режиссеру. Там, в прихожей, Сергей и познакомил их. Имя Шанталь не расслышала — уже гремела музыка, — но переспрашивать не стала, мельком отметила высоколобое грубоватое лицо нового знакомого, внушительную фигуру, большие и, видимо, очень сильные руки — и тут же забыла о нем.

У режиссера все шло по обычному в таких случаях сценарию. Говорили почти все время о только что законченном фильме, вспоминали съемки и, конечно, неутомимо нахваливали друг друга. Шанталь к тому времени была уже актрисой достаточно известной, исполняла в фильме главную женскую роль, и неудивительно, что похвал на ее долю досталось едва ли не больше всех. И она, выслушивая комплименты справа и слева, смеялась, отплясывала шейки и твисты — и неожиданно наткнулась на трезвый, откровенно насмешливый взгляд лобастого незнакомца. Она нахмурилась, но он все так же спокойно и насмешливо продолжал смотреть на нее. И Шанталь не выдержала, отвела глаза, но ей казалось, что незнакомец все еще смотрит на нее тем же насмешливым, чуть осуждающим взглядом. Она осторожно повернула голову — он вежливо, равнодушно слушал соседа, что-то с жаром доказывавшего ему. Определенно этот человек, непонятно почему трезвый, был не из их киношной компании.

Шанталь спросила одного из актеров:

— Кто это… с Костей разговаривает?

Тот оглянулся и пожал плечами:

— Понятия не имею.

Минут через пять Шанталь снова встретилась с взглядом незнакомца, уже откровенно равнодушным и скучающим. И, не задумываясь, что делает, — с ней это случалось довольно часто, — она встала, подошла к нему, улыбаясь, показала взглядом на соседний стул:

— Можно?

— Пожалуйста.

— Вам, я смотрю, не очень-то весело, — сказала Шанталь, усаживаясь рядом и словно ненароком касаясь его коленями.

— Пожалуй, — спокойно согласился он.

— Почему?

— А что, веселье входит в обязанность на таких… — он чуть помедлил, — микровакханалиях?

— Ну, почему же… Просто есть хороший повод для хорошего настроения: все-таки закончили большую работу.

— Большую в смысле объема? — небрежно осведомился он.

Шанталь внимательно оглядела его.

— Хотя бы… А вам фильм не понравился?

— Нет.

— Почему?

— Заурядная, ширпотребовская картина. Что тут может особенно нравиться?

Странно — Шанталь почему-то не обидели его слова. А незнакомец — она тщетно пыталась вспомнить его имя — добавил, явно желая смягчить свою резкость:

— Впрочем, не придавайте значения моим словам. В кино я профан.

— Да? А кто же вы, если не секрет?

— Не секрет. Инженер.

— Интересно… А как же вы оказались здесь?

— Случайно.

— Вас Сергей привел?

— Да.

Кто-то предложил очередной тост, незнакомец вежливо приподнял свой фужер, в котором исходил пузырьками нарзан. Шанталь решила подзадорить его:

— А что же вы так жидко… насчет напитков?

— Я не пью.

— Вообще?

— В частности. Я на машине.

— А… Что ж, причина уважительная. Ваше здоровье.

Он кивнул и отпил глоток нарзана. Шанталь, улыбаясь, спросила:

— Надо полагать, моя игра вам тоже не понравилась?

— Пожалуй…

— И что же именно… вам не понравилось?

— А вы действительно хотите это знать?

— Конечно, — не совсем искренне сказала Шанталь.

Он качнул головой:

— Что-то не верится.

— Почему?

— Да потому, что вы, как мне кажется, из тех, кто больше привык к комплиментам, чем… к серьезному, деловому разговору.

Слышать это было уже неприятно. Шанталь улыбнулась, но и сама почувствовала, что улыбка вышла не слишком естественная.

— Категорично сказано… А откуда такая уверенность?

Он мягко поправил ее:

— Это не уверенность, а ощущение. Я ведь сказал — «как мне кажется».

— Вы всегда так точны в формулировках?

— По возможности. Профессия у меня такая.

— Да, инженер — это звучит… хотя и несколько расплывчато… А все-таки, чем же именно вам не понравилась моя игра?

Ему явно не хотелось говорить об этом, и Шанталь добавила:

— Давайте, кройте правду-матку, уж как-нибудь выдержу.

— Ну что ж, попробую… Не понравилась именно потому, что это игра.

— Простите, не поняла.

— Вы неестественны. Вы, может быть, и совсем неплохо играете — в обычном смысле слова. Но только играете, а не живете. Той верной, любящей, понимающей жены, что была задумана, у вас не получилось.

— А что же получилось?

— Да как вам сказать… Просто красивая женщина с оригинальной внешностью, но, по сути, довольно ординарная и безликая и, простите, не слишком умная. Тут, конечно, беда еще и в сценарии, да и режиссер явно не из гениев.

— А вы что, читали сценарий?

— Да, Сергей показывал.

— Даже так? — удивилась Шанталь и подумала, что это, вероятно, один из консультантов фильма, хотя и странно, что она ни разу не видела его на съемках. — Давно вы знакомы с ним?

— Давно.

— А он знает ваше мнение о сценарии?

— Естественно, — сказал он таким тоном, словно другого ответа и быть не могло.

— Вы что, всегда говорите то, что думаете?

— По возможности, — знакомыми словами ответил он.

— Это качество тоже необходимо в вашей профессии?

— Разве только в моей? В вашей, я думаю, тоже, как и во всякой другой.

Шанталь засмеялась.

— В идеале это было бы, конечно, неплохо. Но у нас так случается далеко не всегда.

— Да уж наверно… За сегодняшний вечер я наслышался столько, что можно подумать — вы создали шедевр. Всегда у вас так?

— На премьерах — да. Это же все-таки праздник. Но ведь наверняка и у инженеров на праздниках бывает нечто подобное…

Ответить он не успел — подошел Сергей и, широко улыбаясь, положил обоим руки на плечи.

— А вы, я смотрю, нашли общий язык… Я хотел попозже вас свести. Все-таки вы как-никак родня!

— Какая еще родня? — с недоумением спросила Шанталь.

— Вот те раз! — Сергей рассмеялся. — Ты что ж, не догадалась, кто это?

— Нет.

— Да это же прототип твоего возлюбленного по фильму, мой брат Кент!