— Явится — все вспомнишь.
Шанталь укуталась в халат и, принимаясь за кофе, спросила:
— Когда вернешься?
— Послезавтра вечером, — сказал Кент.
— То есть как это? — неприятно удивилась Шанталь.
— Да так, — Кент вздохнул. — В Долинск надо ехать.
— Ну вот, — кисло протянула Шанталь. — Обязательно сегодня?
— Желательно… А у тебя какие-нибудь особенные планы?
— Особенных — никаких.
— А не особенных?
Шанталь промолчала, отодвинула чашку и закурила.
— Если хочешь, поедем вместе, — предложил Кент.
— Ты же там будешь работать?
— Естественно.
— Нет, не поеду.
— А чем ты собираешься заняться?
— Поеду в Рио-де-Жанейро, — мрачно изрекла Шанталь. — В общем вагоне, на третьей полке.
— Не сердись, женка, надо ведь, — виновато сказал Кент. — Софья еще две недели назад просила приехать. Да и Сашку я все лето не видел.
Шанталь сделала гримасу и промолчала. Но когда Кент уже уходил, она не выдержала и «дурным», как сама про себя говорила, голосом сказала:
— Передавай привет своим любимым женщинам.
Кент молча посмотрел на нее, огорченно вздохнул и осторожно прикрыл дверь. А Шанталь, тут же раскаявшись в своей вспышке, вышла на балкон и стала ждать, когда он появится во дворе. Увидев его, чуть помедлила — не посмотрит ли вверх, — и негромко позвала:
— Кент!
Услышать ее он не мог, но через секунду остановился и поднял голову, Шанталь тут же вскинула обе руки и послала воздушный поцелуй, хотя и знала, что Кент не любит этого, как и вообще все ее «артистические» замашки. Кент помахал в ответ и быстро пошел к машине и, пока мотор прогревался, снова вылез и громко сказал:
— Иди, а то простудишься.
Но Шанталь не уходила, пока он не выехал со двора. И только тогда почувствовала, что действительно замерзла. Прошла в ванную, постояла под душем, отогрелась и, перекрыв горячую воду, до отказа открыла кран с холодной. Потом с ожесточением растерлась грубым полотенцем, завернулась в халат, закурила и неприкаянно остановилась посреди комнаты, не зная, чем занять себя. Впереди были три долгих, бессмысленных дня. На минуту она даже пожалела, что отказалась ехать с ним в Долинск, хотя и знала, что ехать не нужно, только помешает ему. Да и видеть Софью с Маринкой совсем не хотелось, отношения с ними у нее так и не наладились, несмотря на все старания Кента свести их. Видно, слишком много значил он для всех троих, и каждая пыталась сохранить для себя что-то свое, ей одной принадлежащее. Общего ничего почти не было за четыре года знакомства. При нечастых встречах улыбались чересчур уж вежливо, говорили подчеркнуто радушно, искусно предупреждая ежеминутно готовую возникнуть неловкость, и расставались с облегчением. А хуже всего приходилось Кенту — он, разумеется, все видел, все понимал, а сделать ничего не мог.
Еще два-три года назад, не говоря уже — до замужества, проблемы свободного времени для Шанталь не существовало. Тогда ей не хватало не только дней, но и ночей. Было много работы — снималась без разбора всюду, куда приглашали, — множество друзей, приятелей и приятельниц и просто людей, ищущих знакомства с ней, немало мест, где можно было повеселиться. Собственно, все это было — или могло быть — и сейчас, захоти она — мигом собрала бы компанию. Не хотелось… «Старею, что ли?» — подумала однажды Шанталь, поймав себя в разгаре общего веселья на том, что ей невыносимо скучно.
Но дело было, конечно, не в старости, — да и смешно в двадцать семь лет говорить о ней, — а в Кенте. Неожиданно возникнув в ее жизни, он на какое-то время с легкостью, изумившей Шанталь, вытеснил почти всех и все. Стоит только вспомнить первую встречу с ним…
Сначала она просто не обратила на него внимания. Было это после официальной премьеры фильма, поставленного по сценарию Сергея, и, как обычно, после банкета в ресторане сама собой сколотилась компания человек в пятнадцать, и отправились догуливать на квартиру к режиссеру. Там, в прихожей, Сергей и познакомил их. Имя Шанталь не расслышала — уже гремела музыка, — но переспрашивать не стала, мельком отметила высоколобое грубоватое лицо нового знакомого, внушительную фигуру, большие и, видимо, очень сильные руки — и тут же забыла о нем.
У режиссера все шло по обычному в таких случаях сценарию. Говорили почти все время о только что законченном фильме, вспоминали съемки и, конечно, неутомимо нахваливали друг друга. Шанталь к тому времени была уже актрисой достаточно известной, исполняла в фильме главную женскую роль, и неудивительно, что похвал на ее долю досталось едва ли не больше всех. И она, выслушивая комплименты справа и слева, смеялась, отплясывала шейки и твисты — и неожиданно наткнулась на трезвый, откровенно насмешливый взгляд лобастого незнакомца. Она нахмурилась, но он все так же спокойно и насмешливо продолжал смотреть на нее. И Шанталь не выдержала, отвела глаза, но ей казалось, что незнакомец все еще смотрит на нее тем же насмешливым, чуть осуждающим взглядом. Она осторожно повернула голову — он вежливо, равнодушно слушал соседа, что-то с жаром доказывавшего ему. Определенно этот человек, непонятно почему трезвый, был не из их киношной компании.
Шанталь спросила одного из актеров:
— Кто это… с Костей разговаривает?
Тот оглянулся и пожал плечами:
— Понятия не имею.
Минут через пять Шанталь снова встретилась с взглядом незнакомца, уже откровенно равнодушным и скучающим. И, не задумываясь, что делает, — с ней это случалось довольно часто, — она встала, подошла к нему, улыбаясь, показала взглядом на соседний стул:
— Можно?
— Пожалуйста.
— Вам, я смотрю, не очень-то весело, — сказала Шанталь, усаживаясь рядом и словно ненароком касаясь его коленями.
— Пожалуй, — спокойно согласился он.
— Почему?
— А что, веселье входит в обязанность на таких… — он чуть помедлил, — микровакханалиях?
— Ну, почему же… Просто есть хороший повод для хорошего настроения: все-таки закончили большую работу.
— Большую в смысле объема? — небрежно осведомился он.
Шанталь внимательно оглядела его.
— Хотя бы… А вам фильм не понравился?
— Нет.
— Почему?
— Заурядная, ширпотребовская картина. Что тут может особенно нравиться?
Странно — Шанталь почему-то не обидели его слова. А незнакомец — она тщетно пыталась вспомнить его имя — добавил, явно желая смягчить свою резкость:
— Впрочем, не придавайте значения моим словам. В кино я профан.
— Да? А кто же вы, если не секрет?
— Не секрет. Инженер.
— Интересно… А как же вы оказались здесь?
— Случайно.
— Вас Сергей привел?
— Да.
Кто-то предложил очередной тост, незнакомец вежливо приподнял свой фужер, в котором исходил пузырьками нарзан. Шанталь решила подзадорить его:
— А что же вы так жидко… насчет напитков?
— Я не пью.
— Вообще?
— В частности. Я на машине.
— А… Что ж, причина уважительная. Ваше здоровье.
Он кивнул и отпил глоток нарзана. Шанталь, улыбаясь, спросила:
— Надо полагать, моя игра вам тоже не понравилась?
— Пожалуй…
— И что же именно… вам не понравилось?
— А вы действительно хотите это знать?
— Конечно, — не совсем искренне сказала Шанталь.
Он качнул головой:
— Что-то не верится.
— Почему?
— Да потому, что вы, как мне кажется, из тех, кто больше привык к комплиментам, чем… к серьезному, деловому разговору.
Слышать это было уже неприятно. Шанталь улыбнулась, но и сама почувствовала, что улыбка вышла не слишком естественная.
— Категорично сказано… А откуда такая уверенность?
Он мягко поправил ее:
— Это не уверенность, а ощущение. Я ведь сказал — «как мне кажется».
— Вы всегда так точны в формулировках?
— По возможности. Профессия у меня такая.
— Да, инженер — это звучит… хотя и несколько расплывчато… А все-таки, чем же именно вам не понравилась моя игра?
Ему явно не хотелось говорить об этом, и Шанталь добавила:
— Давайте, кройте правду-матку, уж как-нибудь выдержу.
— Ну что ж, попробую… Не понравилась именно потому, что это игра.
— Простите, не поняла.
— Вы неестественны. Вы, может быть, и совсем неплохо играете — в обычном смысле слова. Но только играете, а не живете. Той верной, любящей, понимающей жены, что была задумана, у вас не получилось.
— А что же получилось?
— Да как вам сказать… Просто красивая женщина с оригинальной внешностью, но, по сути, довольно ординарная и безликая и, простите, не слишком умная. Тут, конечно, беда еще и в сценарии, да и режиссер явно не из гениев.
— А вы что, читали сценарий?
— Да, Сергей показывал.
— Даже так? — удивилась Шанталь и подумала, что это, вероятно, один из консультантов фильма, хотя и странно, что она ни разу не видела его на съемках. — Давно вы знакомы с ним?
— Давно.
— А он знает ваше мнение о сценарии?
— Естественно, — сказал он таким тоном, словно другого ответа и быть не могло.
— Вы что, всегда говорите то, что думаете?
— По возможности, — знакомыми словами ответил он.
— Это качество тоже необходимо в вашей профессии?
— Разве только в моей? В вашей, я думаю, тоже, как и во всякой другой.
Шанталь засмеялась.
— В идеале это было бы, конечно, неплохо. Но у нас так случается далеко не всегда.
— Да уж наверно… За сегодняшний вечер я наслышался столько, что можно подумать — вы создали шедевр. Всегда у вас так?
— На премьерах — да. Это же все-таки праздник. Но ведь наверняка и у инженеров на праздниках бывает нечто подобное…
Ответить он не успел — подошел Сергей и, широко улыбаясь, положил обоим руки на плечи.
— А вы, я смотрю, нашли общий язык… Я хотел попозже вас свести. Все-таки вы как-никак родня!
— Какая еще родня? — с недоумением спросила Шанталь.
— Вот те раз! — Сергей рассмеялся. — Ты что ж, не догадалась, кто это?
— Нет.
— Да это же прототип твоего возлюбленного по фильму, мой брат Кент!