«Товарищи офицеры» в другом варианте также имеются – в исполнении Валерия Стельмащука. В каком порядке читать эти книги – решайте сами. Я бы посоветовал придерживаться хронологии написания и начать с повести. Почему – поймете, когда прочитаете.
И последнее. Хочу обратить ваше внимание на то, что концовка фильма и финал его литературного первоисточника имеют одно весьма существенное различие, но вот какое именно – не скажу. Предлагаю самим прочитать книгу, посмотреть экранизацию и сравнить.
А счастье было так возможно…
Когда в 2013 году Нобелевская премия по литературе была присуждена канадской новеллистке Элис Манро, читающая публика в нашей стране замерла в недоумении. Ну, если уж вышла у шведских академиков такая разнарядка присудить свою награду непременно женщине и обязательно из Страны кленовых листьев, то почему бы им было не отметить, скажем, Маргарет Этвуд, уже увенчанную к тому моменту премией Букеровской и весьма хорошо в России читаемую и почитаемую? Нет, нашли какую-то Манро, у нас практически неизвестную. А когда российский читатель узнал, что западные критики величают писательницу «Чеховым в юбке» или даже «канадским Чеховым», возмущению не было предела. Ну, Антон Палыч в нехарактерном (если не считать шотландцев) для мужчин прикиде – еще куда ни шло. Сейчас эта гендерная неопределенность даже в тренде. По случаю сразу вспоминается спектакль «Служанки» недавно почившего в бозе режиссера Романа Виктюка. Но «канадский»? Это уже совсем ни в какие ворота не лезет! Наш Антон Павлович, наш! Чеховнаш, если угодно! И никаких заокеанских поползновений, аналогий и притязаний не потерпим и не простим! Словом, с творчеством автора надо было срочно знакомиться. «Канадский Чехов» – это даже меня как-то задело. Начать решил со сборника с жизнеутверждающим названием «Слишком много счастья».
И первый же рассказ – «Измерения» – сразил меня чисто по-кортасаровски – нокаутом. Хотя ничто вроде бы не предвещало. Да, беспроигрышная тема: детоубийство никого не оставит равнодушным, и финал вполне себе актуален, хотя и предсказуем – жить как-то надо, жизнь продолжается и т. д. Но вот то, как автор эту тему и этот сюжет в итоге развернула. Взаимоотношения убитой горем матери и убийцы ее детей. Неожиданное спасение там, где ничего, кроме отчаянья и смерти, уже не было и быть не могло. Читая «Измерения», вспомнил все того же Кортасара. Точнее, его рассказ «Лента Мебиуса». Как сообщающиеся сосуды, внешняя и внутренняя поверхности плавно перетекают одна в другую и обратно. Жизнь обрывается в смерть, смерть порождает жизнь и т. д. У Манро никакой фантастики и тем более эзотерики нет. Все предельно ясно. Однако магическая формула великого хронопа сработала и здесь. И жуткая, немыслимая трагедия стала притчей, помогающей осмыслить бытие. И принять – как данность или дар – небытие.
Кто сказал, что новелла – не эпический жанр? Каждый рассказ Манро – не просто отрезок времени, выхваченный из контекста человеческой жизни, но вся эта жизнь целиком и еще много больше – то, что было до, то, что будет после, весь окружающий мир. Как, каким образом можно так писать? Как в десяток-другой страниц можно втиснуть то, на что у других уходят сотни листов, да еще и так, чтобы никакой тесноты не ощущалось? Великое – в малом. Рассказы Манро – будто капли воды, в каждой из которых отражается Вселенная. Читая эту книгу, чувствовал, что, подобно герою Кафки, превращаюсь в насекомое, и мои фасеточные глаза позволяют мне чудесным образом видеть все и сразу.
Счастье и впрямь будто расплескано по этим страницам. При том, что ситуации, в которых оказываются герои, простыми ну никак не назовешь.
История краха одной семьи, истинной жертвой которого оказался вовсе не тот, кто себя таковой воображал, превращается в рассуждение о сути писательского творчества («Вымысел»). Чересчур самостоятельный малыш однажды забредает так далеко от дома, что обратной дороги – даже в облике блудного сына – у него нет и быть не может («Глубокие скважины»). Ворвавшийся в дом к пожилой умирающей от рака женщине убийца-психопат неожиданно для себя сам превращается в жертву… розыгрыша («Свободные радикалы»). Единственная ошибка чуткого материнского сердца навсегда изменяет судьбу ее возлюбленного чада, которое – о нет – не становится от этого более несчастным, однако ведь и счастье счастью – тоже рознь («Лицо»).
Маленькие трагедии – нет, не так – большие, великие трагедии маленьких, самых обыкновенных людей. Уму непостижимо, до чего хрупка и ненадежна эта субстанция – человеческое счастье. Как тонки и невесомы нити, связывающие людей. Как легко – по чьему-нибудь злому умыслу или же просто по неосторожности, стечению обстоятельств – они рвутся!
Чем глубже зарывался в сборник, тем больше изумлялся обилию недовольных отзывов. Ну да, не Чехов. Принцип совершенно иной. Да и глупо было бы. Зачем нам второй Антон Павлович, когда у нас первый есть?
Такое чувство, что мы с коллегами разные книги читали. Как можно впадать в депрессию от чтения этих рассказов? Проза Манро – истинное чудо. Ничего более оптимистического, светлого, жизнеутверждающего, да просто доброго не читал уже не помню как давно.
Заключительная (она же – заглавная) новелла или, скорей, небольшая повесть стала для меня самой большой неожиданностью. Поскольку посвятила ее автор нашей великой соотечественнице – математику Софье Ковалевской. Той самой Софье, к чьей родной сестре – пламенной революционерке, героине Парижской коммуны и сподвижнице Луизы Мишель – Анне Корвин-Круковской безуспешно сватался Федор Михайлович Достоевский. Тем самым как бы протянулась невидимая, но прочная ниточка между Элис Манро и другим литератором-нобелиатом – южноафриканским писателем Джоном Максвеллом Кутзее – автором фантасмагорического романа о Достоевском «Осень в Петербурге». Положительно, эти гении между собой на каком-то ином, недоступном нам, простым смертным, уровне общаются.
И последнее: если уж без ярлыков и аналогий никак нельзя, то канадский – нет, не Чехов – Варлам Шаламов. Так, пожалуй, будет ближе.
Аудиоверсию сборника рассказов Элис Манро «Слишком много счастья» озвучила Ирина Воробьева (студия «Логос»). Запись современная, изначально цифровая, качество отличное, да и диктор в дополнительных рекомендациях определенно не нуждается.
Заставь дурака Богу молиться
Давно хотел поговорить о творчестве канадской писательницы Маргарет Этвуд, а тут – повод. Нет, сразу два повода! Во-первых, в аудиоверсии появился один из самых известных и резонансных ее романов «Рассказ служанки», а во-вторых, в 2019 году вышел в свет роман «Заветы», являющийся продолжением «Рассказа» и принесший автору вторую Букеровскую премию. Книга была оперативно переведена на русский и оперативно озвучена. Словом, грех было упускать такую оказию.
«Рассказ служанки» (1985) – роман-антиутопия, что делает его особенно злободневным сегодня, когда практически все человечество очутилось как бы внутри глобального, общего для всех постапокалипсиса.
Основным движущим фактором романа является небольшое и, на первый взгляд, безобидное допущение: в недалеком будущем люди начали жить по-христиански, сообразно Слову Божию. Оно бы и неплохо, и вовсе даже замечательно, да только всякое слово (а в особенности – то, которое в начале было), если понять его буквально, так норовит извернуться, что превращается в собственную противоположность.
В итоге благие намеренья приводят именно туда, куда и должны были. Главная героиня пытается уверить себя, что перемены в окружающем мире ее не касаются, что она может укрыться от них в скорлупе семейного счастья. Но мир весьма сурово напоминает о себе: сначала она лишается счета в банке, потом – работы, машины, квартиры, затем теряет мужа и ребенка. И вот ей уже не принадлежит ее собственное тело. Оно – сосуд для вынашивания ребенка одного из новых хозяев жизни (в Библии есть соответствующий прецедент!), а сама она (героиня, а не Библия) – всего лишь безмолвная и безропотная Служанка…
Примечательно, что в качестве создателей нового порядка и, соответственно, новых хозяев жизни выступают не сектанты-ортодоксы, не религиозные фанатики, но… топ-менеджеры: маркетологи, бизнес-аналитики, пиарщики и т. д. Не зря героиня в какой-то момент замечает: «Проповедники теперь похожи на бизнесменов».
С чего бы, спросите, таким здравомыслящим людям заниматься такой ерундой, как фашистская диктатура, да еще и с душком средневекового мракобесия? Да, обычная, в общем, история: провели маркетинговые исследования, собрали фокус-группы, составили бизнес-план и решили, что толпой неграмотных, запуганных прихожан-неофитов управлять намного проще и эффективней с экономической, политической и других точек зрения. А поскольку царство Божие и социальное равенство христианство обещает только за гробовой доской, никто не возразит и против неравномерного распределения жизненных благ: еды, предметов роскоши, женских тел… А для тех, кто возразит, есть специальные предложения: электробич, виселица, стальной крюк в кирпичной стене.
Словом, вполне себе грамотное маркетинговое решение.
Вам еще не страшно? Тогда проверьте, снимаются ли деньги с вашей пластиковой карты и на месте ли ваши родные и близкие.
Два слова о переводе Анастасии Грызуновой. На мой взгляд, он более чем удачен. Во всяком случае, текст читается легко, а местами так прямо на одном дыхании, и с завидной регулярностью радует глаз и ласкает слух всяческими словесными кунштюками и кульбитами. Вот, к примеру, героиня думает о неких одеяниях и тут же очень кстати вспоминает фразу из Книги пророка Исайи: «О деяниях рук его не помышляют». Люблю такие штуки.
Роман «Рассказ служанки» был удостоен самой престижной в Канаде литературной награды – Премии генерал-губернатора, а также премии Артура Кларка. Кроме т