едет от меня на Камчатку! Я уже молчу, насколько подобные высказывания непрофессиональны!
– Это что, та самая Катя, о которой ты мне рассказывал?!
– Да.
– Тогда скажи мне, Лена, какого хрена, – она перешла на более допустимые (по мнению ее сына) для женщины ее возраста выражения, – ты все еще тут, а не бежишь за ней?! Усомниться в моем профессионализме ты и дома можешь.
– Мам, я съехал от вас год назад.
– Мало я тебя дураком называла. Беги за ней, говорю! Кабанчиком!
Пока мама не метнула в него чем-то, что лежало у нее под рукой на столе, Данил вылетел из кабинета. Он ожидал перехватить Катю у стойки администратора. Терминалы для оплаты часто тупили и висли, отчего пациенты подолгу задерживались. Но именно сегодня, как назло, все оплаты проходили быстро. Катя уже уехала. Сам виноват, что снова ее упустил. Сам дурак. При следующей встрече он ее уже точно больше не отпустит.
Глава 9Действовать нестандартно
Бумага – углерод, думал он, и человек состоит из углерода. Книги и люди состоят из одного и того же вещества.
Отказаться от кофе во имя белоснежной улыбки было и правда легко, но вот смириться с отсутствием эффекта от кофеина – тяжелее, чем Катя могла себе представить. Сейчас бы она все отдала за возможность пить этот горячий бодрящий напиток в ожидании Вероники Вячеславовны, которая не спешила одновременно и порадовать группу своим появлением, и огорчить контрольной работой. Наверняка вновь попала в пробку возле кофейного автомата. Катя еле держала глаза открытыми и искала способы не уснуть. Вспомнился кот из «Тома и Джерри», который вставлял себе спички в глаза, чтобы веки не закрывались. Такой способ Кате точно не подойдет. Лучше уж преподавательнице поспешить, если она не хочет, чтобы одна из ее студенток уснула прямо на паре, прислонившись виском к стене и слушая, как все вокруг судорожно повторяют темы.
Присоединяться ко всем Катя не собиралась, хотя и знала, что это точно поможет взбодриться. Ей хватило «веселого» вечера в обнимку с учебником по биохимии и последовавшей за этим бессонной ночки (по причине слез, а не зубрежки), из-за чего она себя сейчас ощущала хуже дохлой мухи, которую кто-то попытался безуспешно оживить в водке по старому лайфхаку из интернета.
Всю неделю Катя не готовилась к контрольным, но тем не менее все сдавала, хотя и ужасно. Казалось бы, не стоило и начинать, но черт ее вчера дернул открыть этот гребаный учебник на тарабарском языке. Она наивно подумала, что биохимия поможет ей отвлечься от мыслей о последней встрече с Данилом и прекратить сгорать со стыда и неловкости, но… не вышло. Да и глупо было надеяться, что это вдруг сработает. В отличие от романов, учебники никогда не были для Кати спасением. Тогда почему один из них должен был стать им, еще и сейчас? Северин лишь усугубил ситуацию.
Вместо формул Катя видела их с Нечаевым встречи. Вместо химических реакций – кабинет заведующей, в которой она пыталась успокоиться в день, когда ее чуть не изнасиловали на этой кафедре. Вместо заумного текста про клинические проявления желтух – записку, написанную аккуратным почерком лаборантки с контактами юристов и флешку с записью со скрытой камеры из ассистентской. Видела, как смывает эту флешку в унитаз, а записку поджигает от плиты. Вместо хода лабораторных работ – тест на беременность с двумя полосками, тоже своего рода лабораторка, по определению уровня ХГЧ. Правда, на парах ее разбирали только в теории, но Катя отличилась и смогла сделать ее дома на практике.
Она просто хотела сдать без проблем экзамен и не подвести родителей, но вместо автомата и любви получила лишь нож в спину, ребенка под сердце и отцовское презрение, которое жгло каждый сантиметр ее кожи.
Казалось бы, обычный учебник: бумага да чернила, но Кате казалось, что, перелистывая его, она бежит по строкам своей жизни. И все они после их первой встречи с Нечаевым сливаются в одну чернильно-черную полосу.
И кому она теперь нужна будет такая? С проблемами с доверием, кучей болячек, да еще и с ребенком, которого ее родители выдают за своего сына, рожденного от суррогатной матери.
Рыдающую над учебником Катю нашла Ира. На вопрос старшей сестры: «Из-за чего?», она коротко и емко ответила: «Из-за всего». Слезы не дали произнести что-то больше пары слов, да и этот ответ как нельзя лучше описывал ситуацию. Сдали нервы, а причины, которые к этому привели, уже не так важны.
Из воспоминаний вчерашнего вечера на кафедру биохимии Катю вернуло внезапное появление Вероники Вячеславовны. Так резко могли появиться только два человека – профессор Снейп и мисс Борщ. Вторая тоже понимала, что на должности преподавателя магловского аналога зелий долго не протянет. Только, в отличие от книжного краша и коллеги, она умирать не собиралась. Наоборот, ей хотелось жить, а это куда проще, если не приходится ходить в мед.
Вероника Вячеславовна села за преподавательский стол и окинула взглядом кабинет. Десяти человек она недосчиталась.
«Интересно девки пляшут…» – подумала она. Никак не ожидала такой картины. Между прочим, она не меньше, чем они, не хотела сегодня сюда приходить, но пришла же!
– И где все? Я думала, мы друзья, а они вот так поступают. Что началось-то? На пары же нормально ходили, ребята вы вроде не глупые. А как колок, так не приходит треть.
– У нас с понедельника контрольные каждый день стоят, – слабоумно и отважно подала голос Регина, так и не наученная за первый год учебы, что подобные слова для преподавателя все равно что красная тряпка для разъяренного быка. Каждый препод считает, что его предмет самый важный (особенно если это какой-нибудь английский или философия).
– Ах вот оно как? – Вероника Вячеславовна откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Произнесла она это тихо, но настолько сурово, что даже Катя взбодрилась. – А к моей, значит, все выдохлись? – она прищурилась.
– Типа того, – продолжила, сама того не понимая, закапывать товарищей Регина. Ее не остановило даже то, что Юра аккуратно и незаметно от преподавательницы ткнул ее локтем в бок, давая знак замолчать.
– Ладно. Совсем рафинированные стали. Кто выжил – молодец. А неженкам передайте, что их «мисс Борщ» теперь «мисс Обиженка». Всех, даже у кого уважи будут, на кафедру. Пусть даже не бегают за мной.
– Вот блин… – буркнула себе под нос Регина, на что Юра лишь тяжело вздохнул. Никогда такого не было, и вот опять: его девушка сначала говорит, а только потом думает.
– Так, сколько у нас осталось времени… – Вероника Вячеславовна взглянула на экран телефона, – два двадцать. Вас тут тоже двадцать. Путем нехитрых математических подсчетов… – она открыла калькулятор на телефоне, – по семь минут на человека. Думаю, успею устно всех опросить. Ну что, кто первый?
Юра и Геля повернулись друг к другу и быстро скинулись на камень-ножницы-бумага, кто пойдет первым. Юра благородно уступил даме место, хотя и победил. Глупая детская игра была лишь формальностью и традицией, бежать вперед он не рвался, все равно ждать Регину, которая решит пойти в числе последних.
В целом все по плану. В отведенные на каждого студента семь минут Вероника Вячеславовна успевала и задать каверзные вопросы отличникам, и вытянуть тех, кто был далек от мира академических свершений. Ей даже удалось сэкономить немного времени на особо быстрых ответах своих студентов, видимо, для битвы с настоящим боссом – Региной, которая могла заговорить и заставить забыть о времени любого. Уже через пару мгновений устный опрос превратился в разговор о жизни. Что произошло, Вероника Вячеславовна поняла, только когда надежды уйти пораньше с кафедры не осталось.
Последней села отвечать Катя. За два часа можно было выучить всю тему, но Катя после вчерашнего нервного срыва по-прежнему не питала желания открывать учебник или конспекты. По Веронике Вячеславовне было видно, насколько ее утомила Регина. Катя надеялась, что после такого у преподавательницы не осталось сил мучить последнюю студентку.
– Домой поскорее хочешь?
– Хочу.
– И я хочу. Тройка устроит?
– Да. – Тройка по биохимии – предел мечтаний каждого среднестатистического студента, так что кто Катя такая, чтобы отказываться от подобного?
– Тогда предлагаю сыграть тебе в одну игру.
– Знаю я один ужастик, который начинался так же, – хмыкнула Катя, которая пока не разделяла энтузиазма преподавательницы.
– Поверь, если проиграешь, будет еще страшнее, чем в фильме. Отработка на кафедре, думаю, похуже мучительной смерти будет, – улыбнулась Вероника Вячеславовна. – Тебе нужно ответить на один вопрос. Ответ – одно слово. Согласна?
– Ну давайте.
– Какой билирубин может попасть в мочу при желтухе?
– Непрямой, – быстро выпалила Катя. Ответ она знала только потому, что рядом с ней Юра раза три повторил Регине различия желтух. Про непрямой билирубин, попадающий в мочу, он тоже неоднократно упоминал.
– Молодец, заслуженно. А теперь валим отсюда.
С кафедры биохимии Катя отправилась прямиком в спортивный зал. Нужно было найти преподавательницу и отдать справку, прежде чем уйти домой: сегодня у Кати еще действовало освобождение от физкультуры.
– А я смотрю, твоя рыбка так и не вернулась, головастик, – не упустил возможности подколоть Данила Семен. – Похоже, она отрастила прекрасные ножки, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
– Скорее сбежала от твоих похотливых взглядов, – ухмыльнулся Данил. – Ты прям как подросток, который впервые полуголую девушку увидел.
– Ну-ну. Я, в отличие от некоторых, просто смотрю и руки не распускаю. В такое уж время живем. Чуть девушку тронешь или слово не то скажешь, и все, харассмент.
– Я должен был ей дать упасть и разбить голову? И что ты вообще прицепился ко мне с ней? Вторую неделю подряд припоминаешь.