– Нет. – Катя со скучающим видом поправила стопку с меню. Никита куда-то отошел, значит, можно будет пустить в ход козырь, если Инга продолжит угрожать.
– Очень зря. – В голосе Инги засквозили нотки «мне есть что рассказать начальству».
– Тогда в этот же момент Ираида узнает, чем вы с Никитой в подсобке во время смены занимались.
– Она тебе не поверит… – еле слышно выдохнула Инга. Боевой настрой тут же иссяк.
– Конечно, не поверит, поэтому у меня есть запись на диктофоне с вашими охами, вздохами и голосами. А еще видео, как вы чуточку помятые выходите из подсобки.
– Ты подслушивала и записывала?! Я думала, ты просто стерва, но ты еще и извращенка!
– Давай называть вещи своими именами. Собирала компромат. Ах, Никита, не останавливайся. Да! Еще! Я почти… – изобразила голос напарницы Катя и рассмеялась.
– Какая же ты конченая…
– Я, по крайней мере, в первый рабочий день с барменом в подсобке не трахалась. Там вон за твой столик сели. Кажется, кое-кому пора обслужить не только Никиту.
Никаких записей у Кати не было. Еще чего, забивать этим память на телефоне. С вечными съемками видео для блога ее и так никогда не хватает. В тот день Катя услышала странный шум и приглушенные голоса, когда проходила мимо подсобки. Так что не Инге упрекать коллег в неподобающем поведении на рабочем месте. Тем более когда Катя ни с кем не флиртовала. Но эффект получился именно тот, что она ожидала, – Инга тут же притихла. Остаток смены прошел на удивление без происшествий.
Катя вышла из ресторана и вызвала такси до дома. Она знала, что ее точно укачает, стоит ей полезть проверять соцсети, но ничего не смогла с собой поделать. Из «Тиктока» пришло новое уведомление. Пожалуй, стоило их отключить, еще когда число подписчиков перевалило за десять тысяч, но Катя почему-то этого не стала делать. Ей казалось, что без уведомлений она точно упустит что-нибудь важное.
Под одним из ее видео развели нешуточные словесные баталии. В такие моменты комментарии напоминали Кате микроэкосистему, только вместо консументов первого и второго порядка там были те, кто защищался, и те, кто нападал. И непонятно, кто из них опаснее. Так что к представителям обеих групп лучше не соваться. Скандалы в своем инфопространстве Катя не приветствовала, но, кажется, в книжном сообществе без них никак не обойтись. Что послужило причиной на этот раз, Катя так и не поняла, да и разбираться не сильно хотелось. Возможно, диванные эксперты в белых пальто вновь высказывали свое фи в отношении современных русских авторов и их любовных романов (почему нельзя читать нормальную литературу?!). Катя сделала глубокий вдох. Куда важнее, что роликом делятся и он продолжает выходить в ленту рекомендаций. А эти слова – ерунда. Зачем кому-то позволять испортить тебе день одним или парочкой комментариев?
Катя закрыла видео и перешла в профиль взглянуть на цифру подписчиков. Скоро новый юбилей – пятьдесят тысяч. Надо бы уже начать думать над запуском конкурса. Недостающие три тысячи могут и за неделю прибежать, было уже такое после одного особенно залетевшего видео почти на миллион просмотров. Желательно организовать конкурс совместно с кем-то из авторов. Надо только вспомнить, у кого из знакомых, кто уже раньше приходил для сотрудничества, скоро выходят новинки.
После «Тиктока» она проверила свой канал в «Телеграме». За время, пока Катя порхала между столиками, Книжная Фея, ее блогерское альтер эго, порхала по строкам и выпустила несколько постов. Спасибо чудесным людям, придумавшим отложенную отправку!
Микромир комментариев в телеграм-канале Кате нравился больше. Если в «Тиктоке» экосистема была открытой и высказаться под роликом мог любой желающий, то здесь люди извне практически не приходили. Цифра подписчиков застыла, немного не дойдя до десяти тысяч, и не спешила расти. Экосистема закрытая и оттого более приятная.
В комментариях под постами писали одни и те же девочки, которых Катя за месяцы ведения книжного блога уже успела запомнить. Когда-то их объединила любовь к книгам, и они стали для Кати поддержкой в трудные жизненные времена. И даже больше – стали практически второй семьей. Семьей, из которой не хочется сбежать при первой же возможности.
Ожидаемо – Катю укачало. Она положила телефон на колени и посмотрела в окно, за которым уже мелькали дома частного сектора. Машина затормозила перед высоким черным забором. За ним виднелся второй этаж и крыша большого серого дома.
– Это что, какой-то особо охраняемый объект? – удивился таксист. – Вам колючей проволоки для полноты картины не хватает.
– Да, весь ядерный потенциал нашего города за этим забором. Зона 62. Как в Америке, только лучше. Вы осторожнее, тут камеры понатыканы. – Выходя, Катя сильно хлопнула дверцей машины.
Не говорить же, что этот дом и правда как тюрьма и мысли о проволоке ее не раз саму посещали. Да и камеры у них были. Причем и снаружи, и внутри. Поддержание чистоты на такой большой площади требовало огромного количества времени и сил. Выручал клининг. Контора проверенная, но с видеонаблюдением в разы спокойнее. А что с рождения Егора с уборкой справлялись своими силами, чтобы не было чужих в одном доме с маленьким ребенком, и поэтому камеры давно выключили (но не убрали!) – мелочи.
По пути от калитки до двери Катя зашла в приложение такси и поставила водителю три звезды. Терпеть не могла, когда таксисты лезли не в свое дело, да и манера вождения у него была слишком уж неосторожная, так что заслуженно.
Катя как можно тише зашла в дом и разулась. Взглянула на часы – времени до приема не так уж и много, но, чтобы быстро сходить в душ и переодеться, хватит. Она повесила куртку в шкаф и аккуратно придержала дверцу, чтобы та не хлопнула.
– Кать, он не спит, можешь не тихушничать! – весело крикнула с кухни, совмещенной с залом, мама.
– Хорошо, – откликнулась Катя и зашла в комнату. – Привет, мам! И тебе привет, – заглянула она в манеж. Егор повернул голову на звук ее голоса и улыбнулся. Катя через силу улыбнулась в ответ.
– Погуляешь с ним? Я тут утку запекаю, – мама кивком указала на духовку.
– Я сейчас к окулисту поеду. Почему тебе не выкатить коляску на веранду и не поставить рядом радионяню?
– Катя!
– Именно так ты меня и назвала двадцать лет назад.
– Это ребенок, а не кукла!
– Ну тогда я сделала все, что могла. И про прием я тебе сказала еще неделю назад! Попроси Иру, – пожала плечами Катя. – Она слишком долго балдеет. Мало того, что они почти не учатся сейчас, так она еще и сессию автоматом закрыла. Заотдыхалась совсем.
– Я вообще-то все слышу, маленькая ты негодяйка!!! – закричала со второго этажа сестра. Следом послышался топот на лестнице.
– Ира и так мне весь день помогает.
– Вот-вот! – Ира зашла на кухню. – И вообще-то я все каникулы не фигней страдаю, а научку пишу по акушерству!
– Фу, – Катя изобразила, что ее вот-вот вырвет. – Ну да, как же я могла забыть, что с нами под одной крышей живет человек, который продолжит славить фамилию деда, – Катя закатила глаза.
– Кать, все извилины сосчитала? – хмыкнула Ира.
– Ой, иди ты.
– Надеюсь, наш папа вернется не слишком раздраженным с суток. – Мама подошла к манежу и взяла Егора на руки, тот радостно заугукал, увидев знакомое лицо. – Тогда пойду сама гулять с этим прекрасным молодым человеком. Ир, ужин на тебе.
– Ок, ма. Все будет!
Собираться Кате пришлось в темпе вальса. Она смыла макияж и после быстрого душа надела первое, что нашла в своем шкафу, сменила линзы на очки и убрала волосы в небрежный пучок. Вызвала такси и спустилась в прихожую. Уже одетая, она следила за тем, как машинка уезжает все дальше и дальше от ее дома. Наконец-то водитель осознал свою ошибку и нашел нужный дом. Катя доехала до клиники, собрав все пробки. Чудом не опоздала.
Из кабинета почти сразу вышла врач и позвала Катю. Смотря сквозь крышу домика, Катя молилась, чтобы зрение не слишком сильно упало, и морально готовилась к проверке глазного дна. Но зря переживала, врач сообщила хорошие новости – зрение прекратило падать, глазное яблоко точно перестало расти, так что в обозримом будущем можно будет сделать лазерную коррекцию.
Дождавшись, пока капли для расширения зрачков подействуют, Катя зашла вслед за врачом в другой кабинет, который еще при первом же посещении клиники мысленно окрестила пыточной. По сравнению с тем, что происходило за этой дверью, красная комната мистера Грея выглядела как детская.
От только протертых частей щелевой лампы резко запахло спиртом, а от яркого света тут же заслезились глаза. Не диагностический аппарат, а настоящее приспособление для пыток!
– Екатерина Борисовна, плохие новости… – начала врач, и Катя почувствовала, как ком рыданий подступает к горлу. За последний год она слышала эту фразу слишком часто. И все врачи неизменно коверкали ее имя, будто не было перед ними бумажек, где написан правильный вариант. «Катерина» она. Без «Е». – С левым после лазерной коагуляции все хорошо, но вижу на правом глазу разрывчик сетчатки. В прошлый раз его не было. Надо снова коагулировать.
– Да, конечно, – дала свое согласие Катя, хотя на самом деле хотела совершенно другого – сбежать от этой безболезненной, но жутко неприятной процедуры.
Врач закапала Кате в глаз анестетик, дождалась, пока он подействует, и поставила специальную линзу. Катя поморщилась, как только линза прикоснулась к роговице. Врач включила аппарат и начала запаивать лазером края разрыва. Звук его работы напоминал Кате швейную машинку. В голове быстро возникла картинка, как настоящая игла проходит сквозь все слои сетчатки (сколько их там? Плюс-минус бесконечность?) и впивается прямо в мозг. Захотелось зажмуриться, но линза мешала закрыть глаз. Облегчение Катя смогла испытать, только когда врач отсоединила линзу, та издала мерзкий чпокающий звук.
Катя расплатилась за прием и поехала домой, еле сдерживая слезы.
Откуда вообще взялся новый разрыв? Неужели каждый поход к врачу будет приносить плохие вести? Если жизнь зебра, то когда же наконец появится светлая полоса не только от света щелевой лампы? Почему поломанную жизнь нельзя спаять лазером так же, как и сетчатку? Катя прекрасно знала, когда в ее жизни случился разрыв и она разделилась на до и после. На счастье в любви надежды уже не было, поэтому она наивно полагала, что хотя бы здоровье наладится. Хотелось верить в законы баланса и всемирного равновесия, но каждый новый день показывал Кате, что они – полная брехня.