е гоготание, заполняет каждый уголок его небольшой квартиры теплом и уютом. Он не жалел, что наконец-то съехал от родителей, давно пора было, но вечерами чувствовал одиночество. Если бы не аллергия, завел бы себе собаку или кошку, чтобы хоть кто-то его встречал, но пока довольствовался только аквариумом с рыбками.
Так что при первой же возможности он подорвался и приехал, чтобы устроить сюрприз. Только вот сюрприз чуток не задался.
Калитка очень удачно оказалась открыта, и Данил оказался по другую сторону высоченного забора. Дошел до металлической входной двери и постучался. Не думал, что его услышат – дом-то большой, так что достал телефон, чтобы написать Кате, но дверь открылась.
– Гостей не ждем, – улыбнулась девушка в розовом бархатном спортивном костюме, должно быть, Ира, старшая сестра Кати. Он часто слышал о ней и до того момента, как заболел младший брат Кати, был уверен, что их в семье двое.
Такой «радушный» прием несколько смутил Данила, но не успел он открыть рот и представиться, как Ира обернулась и крикнула так, будто сестра находилась не где-то на одном из двух этажей, а за пределами соседней галактики:
– Кать! К тебе тут мальчик пришел! С цветами! Давай скорее! – Она знала, что Борис уехал по делам, а мама гуляет с Егором за пределами участка, поэтому ни в чем себе не отказывала. – Ладно, проходи, – улыбаясь, она обратилась уже к Данилу, – Катя сейчас спустится. Тапочки не предлагаю.
Ира ушла к себе, чтобы не смущать сладкую парочку.
Катя сбежала по лестнице как была: во фланелевых пижамных штанах, шерстяных носках, футболке с Чарли из «Сумерек», очках и с небрежным пучком на макушке. Она выглядела такой расслабленной и домашней, что Данил тут же невольно подумал о том, как ему хочется, чтобы каждый день, когда он возвращается с пар или из клиники, его встречала она.
– Привет! – Весь словарный запас, который Катя месяцами набирала за чтением книжек, схлопнулся до одного слова от неожиданности.
– Привет. – Со словарным запасом Данила происходили сейчас те же самые изменения. – А я думал, ты в команде Эдварда, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Люблю постарше и с усами. – Перед выходом из комнаты Катя поменяла свою домашнюю футболку с ирисами на первую попавшуюся, но только после слов Данила поняла, на какую именно.
– Мне отрастить усы? – усмехнулся он.
– Тогда уж и постареть лет на двадцать. О, у твоего отца как раз усы. – Катя видела Александра Павловича лишь раз в жизни, но усы, которым позавидует даже отец Беллы, отлично запомнила. – Ладно, думаю, ты пришел поговорить не о моих книжных крашах, – добавила она, взглядом указывая на букет и думая о том, что, если Данил сейчас не затупит и не вернется кто-то из родителей, будет прекрасный момент предложить встречаться. Жаль, парни обычно не понимают таких вещей. Особенно Данил, который либо никуда не спешит, либо не собирается прекращать передружбу с поцелуями время от времени. Конечно, дружбу сексом не испортишь, но после предыдущих недоотношений Катя больше не собиралась соглашаться на подобное. Теперь ей хотелось очертить понятные для обоих рамки.
– А, да. Я тут принес, чтобы ты не грустила, и запоздалый подарок. Как ты просила, без мимоз, – Данил протянул цветы, эклеры и книгу Кате, мысленно отчитывая себя за то, что снова теряется и ведет себя как какой-то школьник.
Катя положила эклеры и подарок на подоконник, а букет, в этот раз без анемонов, но тоже чудесный и нежный, прижала к груди и зарылась в него носом, вдыхая цветочный аромат.
– Спасибо, – улыбнулась она, но вновь подумала, что отец может вернуться в любой момент, тут же стала серьезной и взяла с подоконника запакованный подарок. – Это ведь книга, да? – За быстрой речью она попыталась скрыть свою нервозность и растерянность.
– Да, откроешь? – Данилу начинало казаться, что приехать вот так, без предупреждения, не самая лучшая идея и что вот-вот все пойдет наперекосяк.
– Не сейчас. – Катя открыла шкаф и убрала ее на верхнюю полку. – Прости, я тут немного живу во вселенной «451 градуса по Фаренгейту», – отшутилась она, возвращаясь к Данилу, пока перед глазами мелькали яркие картинки, как отец берет книгу и сжигает ее в камине просто потому, что ее принес кто-то, кто ему не нравится, а ему не понравится любой, кто окажется рядом с его дочерью, чтобы отвлекать от учебы. Конечно, отец раньше книги не жег, но никогда не поздно начать. Каждый раз, когда Катя допускала мысль, что отец не так плох, как хочет казаться, и на самом деле любит ее, просто немного странной, чуть жестокой любовью, он доказывал обратное.
– Книги под запретом? – удивился Данил, который никогда бы не подумал, что истории о первой любви можно приравнять к контрабанде.
– Все, кроме учебников, мой отец считает бесполезной дурью, – честно призналась Катя.
Пока она думала, как лучше поступить, чтобы и Данила не обидеть, и на неприятности дома не нарваться, дверь раскрылась и на пороге появился отец. В голове Кати тут же пронеслось нецензурное слово из шести букв, прекрасно описывающее ситуацию. Данил же, встретившись с суровым взглядом, понял, что не все сюрпризы одинаково приятны.
– Даня, это мой папа, Борис Викторович. Папа, это Даня, и он сейчас уже уходит, – быстро и нервно затараторила Катя, смотря на Данила и посылая ментальные извинения и обещания все объяснить.
Закрыв за Данилом дверь, она тут же достала из кармана пижамных штанов телефон и написала два коротких сообщения.
Катя:
Прости, что так вышло.
Катя:
Я тебе все объясню, как только смогу.
А потом еще одно.
Катя:
Еще раз прости.
Она подняла глаза от телефона и встретилась взглядом с отцом, который уже успел разуться и снять куртку.
– И что это за хуй в пальто?
– Я же сказала, Даня. – Катя собиралась прошмыгнуть мимо отца с букетом, чтобы поставить его в вазу, но ее остановили и конфисковали цветы.
– Лучше бы об учебе так думала, – брезгливо и пренебрежительно бросил он и добавил свое любимое окончание любого упрека: – Как Ира.
Остаток дня Катя рассчитывала провести в своей комнате в слезах и голодной забастовке. Она плюхнулась на кровать и открыла переписки. В диалоге с Данилом было одно непрочитанное сообщение.
Данил:
Все в порядке, я сам хорош, будет мне уроком не вламываться в чужие дома.
Катя тут же написала ответ.
Катя:
И за что ты мне такой понимающий?
Катя:
Мы можем созвониться, обсудить «Лавра»? Или просто поболтать? О чем угодно, только не о моем отце. Пожалуйста. Я все объясню, но позже, пока не хочу об этом.
А в ответ пришло голосовое. Катя достала наушники и включила его. Данил сказал, что пока за рулем, но, как доберется до дома, позвонит. Минут через десять раздался звонок. Все это время Катя лежала, слушая грустную музыку и смотря в потолок. Ответила она, не доставая наушники из ушей.
– Ты когда-нибудь покинешь свой бункер или нет? – Катя представила, будто Данил лежит рядом с ней, голова к голове, плечо к плечу, пальцы переплетены.
– Я пытаюсь. – Она почувствовала, что по щеке катится слеза, быстро утерла ее и убрала наушники в футляр.
– И где в обсуждении «Лавра» мы остановились в прошлый раз?
– Сейчас скажу, – Катя взяла с тумбочки книгу.
И снова начались привычные жалобы, что слог в книге очень сложный и что из-за этого ничего не понятно, а вслед за ними и рассказы Данила про фишечки этой книги. Он все же нашел то интервью и узнал, зачем пластиковая бутылка в средневековом лесу, но рассказать об этом так и не успел, потому что их идиллию прервала Ира. Катя поспешно попрощалась и сказала, что потом напишет.
– Борис зовет тебя ужинать. – Ира одной рукой закрыла за собой дверь и так и осталась около нее стоять, пряча что-то у себя за спиной.
– Не пойду. Видеть его не хочу. – Катя демонстративно раскрыла книгу на случайном месте и уткнулась в нее. Тут же поняла, что она кверху ногами, но менять ничего не стала.
– Он ясно дал понять, что у тебя есть десять минут… – Ира не договорила, но сестра и без слов поняла, что ужин лучше не пропускать.
– Он ведь выкинул цветы? – со вздохом поинтересовалась Катя.
– Да…
– Изверг.
– Лучше и не скажешь. Пока у нас есть еще время, предлагаю распаковать вот это. – Ира подошла к Кате и протянула спасенный от гнева Бориса подарок. Она прекрасно знала все тайники своей сестры, так что, когда не увидела сверток в помойке, рядом с цветами и эклерами, поняла, что его куда-то предусмотрительно спрятали.
Ира села рядом на кровать, достала телефон и начала снимать, как Катя аккуратно рвет упаковочную бумагу, понимает, что это за книга, и начинает восторженно визжать, совершенно не заботясь о том, что ее может услышать Борис. Когда Катя дрожащими руками прижала книгу к себе и заплакала, Ира выключила камеру. Потом из этих кусочков можно будет смонтировать распаковку. Людям нравятся живые эмоции. Хотя, казалось бы, просто книга.
Но плакала Катя не столько от счастья, что наконец-то получила желаемое подарочное издание, сколько от того, что наконец-то получилось что-то спрятать и спасти от отца. Может, такой же фокус получится провернуть и с их с Данилом отношениями? Когда они, конечно же, начнутся не только в ее мечтах.
Катя чувствовала, как над головой завис таймер с обратным отсчетом до… Перед смертью не надышишься, но можно успеть кое-что другое. Она обещала Данилу кружочки в слезах из-за книги, поэтому открыла диалог. Немного не та книга, немного не те слезы, но возможность выйти из своей зоны комфорта и показать себя настоящую отличная. И сказать спасибо тоже.
Катя прочитала ответ от Данила, улыбнулась, оставила телефон на кровати и пошла ужинать, хотя аппетит так и не появился. Да и явно не чтобы она поела звали…