– А я говорил этому белоручке не лезть. Не умеешь – не берись. Если бы сбежал, никто бы ему и слова не сказал. Но нет, блять, впереди планеты всей.
– А Яр метил в сосудистую хирургию, как раз отбор в команду прошел незадолго до сессии. – Даня проигнорировал возмущения друга. Уже не так важно, кто куда полез, кто сбежал, а кто нет. Все хороши. Все виноваты. И в особенности Данил винил самого себя. – И тут такое. Руки ему, конечно, собрали, но восстановиться полностью не вышло.
Пропустив мимо ушей очередное замечание Кира, винившего во всем исключительно Яра, Даня продолжил.
Новый семестр начался весело. Пока нормальные студенты посещали больницы в учебных целях, они там лежали, кто с сотрясом, кто с переломами, кто с ножевым. Пропусков накопилось настолько много, что начинало казаться, что гораздо проще уйти в академ и начать проходить уровень под названием «третий курс» заново. Яр так и сделал и, как только вышел из больницы, забрал документы. Все общение с ним свелось на нет, и ни Данил, ни Кир не знали дальнейшей судьбы своего когда-то очень хорошего и близкого друга.
Силами матери Кира до полиции и суда дело не дошло, замяли. В институте тоже предпочли смотреть на произошедшее сквозь пальцы. Половина участников драки – активисты и спортсмены, регулярно защищающие честь института на соревнованиях. Пришлось сделать вид, что все это одно большое недоразумение. Гололед, неудачно упали. Да, все вместе. Да, в один день. Да, кто-то прямо на ножик-бабочку.
– А при чем тут Семен? – Чай допили, история подошла к концу, а ответ на главный вопрос Катя так и не получила. Если бы Даня с Киром писали бы книги, она влепила бы им троечку и не стала никуда выкладывать отзыв. Экшена и драмы достаточно, персонажи интересные, но тема совершенно не раскрыта.
– Это младший брат Яра, который уже два года винит нас с Киром, что мы его братцу всю жизнь сломали. В принципе, имеет на это полное право.
– Нихера подобного! Мы не виноваты, что Яр не умеет ни пить, ни драться!
– Не так важно. Я не настроен сейчас это выяснять. – Отчасти Даня понимал Семена и считал, что заслужил все его слова и выходки в свой адрес, но Кира было не переубедить.
– А сейчас по закону жанра вы должны мне сообщить, что этот Семен наглухо отбитый и мне теперь угрожает реальная опасность и срочно нужно бежать из города, да? – За насмешкой Катя попыталась скрыть свой страх.
– Нет, – отрезал Кир, – он больше к тебе не полезет. Он мальчик понятливый, одного раза ему хватит. И, как и старший брат, белоручка.
– Да уж… – Как бы она ни хотела полностью поверить в эти слова, не смогла. Прикосновение к околокриминальному миру совсем не радовало. Дома придется собирать тревожный чемоданчик. Ну так, на всякий пожарный.
– Не благодари, Дань, – улыбнулся Кир.
– Не благодарю, – серьезно ответил Даня, который до последнего надеялся, что получится скрыть этот темный эпизод своей жизни от Кати, хоть и понимал, что рано или поздно все подобное говно всплывает. Призракам прошлого ни время, ни расстояние не помеха, и чем тщательнее ты от них прячешься, тем больше шансов, что они тебя достанут.
Разговор дальше не шел, так что ребята решили разойтись по домам.
Пока они ехали, Катя не проронила ни слова, пытаясь переварить услышанное. Заговорила она, только когда Даня затормозил около ее дома:
– И ты тоже?.. – Она не понимала, как четче сформулировать этот вопрос, надеясь, что Даня и так догадается.
– Я пытался их разнять. Подобные уличные бои не для меня. – Он правильно понял суть ее вопроса. – Я стараюсь держаться подальше от подобного, но… ты сама видела и слышала Кира, когда он рядом, это просто невозможно. И так было всегда. – Даня откинул голову на подголовник и прикрыл глаза на пару мгновений и продолжил, только когда открыл их: – Я хотел помочь Яру, но мне прилетел нож под ребра, и это быстро вывело меня из строя. Это и моя вина тоже. После того случая я получил разрешение на хранение и ношение оружия, чтобы в следующий раз все пресечь на корню. Уверен, что тем одного вида ствола хватило бы, чтобы сбежать.
– Memento mori… – прошептала Катя фразу, что вертелась у нее на языке с самого начала этого разговора.
– Memento mori, – повторил Даня, открыл глаза и устремил невидящий взгляд перед собой. – Пара сантиметров от сердца и пара лет, полных мыслей, что я один из тех, кто поставил крест на мечте близкого друга.
– Но не ты же его спаивал, не ты потащил на улицу, не ты начал ругаться с теми парнями, не ты сломал ему руки. Ты вообще мало мог повлиять на ситуацию. Мне кажется, если человек настроен на конфликт, его уже не остановить. Ты сделал все, что мог.
– Но этого было недостаточно… – Даня посмотрел на нее. – Ладно, я не хочу, чтобы ты грузила свою чудесную головушку этим. – Он потянулся, чтобы чмокнуть Катю в лоб, но она увернулась и обхватила его лицо ладонями и погладила по щеке.
– Но я хочу грузиться! Дань, я люблю тебя, а «любить» – это не только книжки вместе обсуждать, но и проблемы разделять, так что будем вместе гнать твою вину ссаными тряпками! – Окончание фразы получилось менее романтичным, чем она ожидала. И почему во все моменты их сближений обязательно фигурирует моча?! Катя не сдержалась и прыснула со смеху.
– И я тебя люблю, чудо мое. – Даня предпринял еще одну попытку поцеловать Катю. На этот раз в губы. На этот раз успешную.
Глава 17Борщ
Солнце не просто взошло, оно нахлынуло как потоки переполнило весь мир.
На кафедре микробиологии все было как обычно.
Все так же пахло каким-то рыбьим кормом и затхлостью исторического здания. Хорошо, что не плесенью, как на некоторых других кафедрах.
Все так же исписывали десятки страниц лабораторными работами и изрисовывали различными колбочками. Тетрадь с прошлого года казалась теперь Кате настоящим сокровищем – старые лабы подписывали повторно, что освобождало Катю от стирания пальцев о синюю ручку до кровавых мозолей. Из минусов – пары все равно нужно отсиживать.
Все так же преподавательница сказала, что вернется через пятнадцать минут, а пропала на час. Видимо, потерялась среди тускло освещенных желтоватых коридоров или ушла за двери со значком биологической опасности, куда вход был разрешен только сотрудникам кафедры в костюмах биозащиты и коту Василию, жившему в этом корпусе. Хотя, с учетом того, что фотография этого кота висела на стенде с коллективом кафедры наравне с профессорами, доцентами, преподавателями и ассистентами, все же только сотрудникам. Катя бы совершенно не удивилась, если бы в один из дней узнала, что в их вузе совершили научный прорыв только потому, что Василий опрокинул какую-нибудь пробирку на чашку Петри. Пуф! Лекарство от всего на свете найдено! В конце концов, именно так из-за случайности и неосторожности и происходят все великие открытия.
Мысли Кати о роли котов в науке прервал голос Регины, вкинувшей очередную странную тему для обсуждения, лишь бы отвлечь всех от рисования колбочек и чашек Петри (конечно, за нее же потом все Юра нарисует).
На этот раз Разумовскую интересовали вопросы физиологии вампиров. Почему Белла в книге слышала, как бьется сердце Эдварда? Он же мертв. А секс? И как она смогла забеременеть? И самое главное: что они делали во время ее месячных?
Женя тут же оживилась и сказала, что ответы на первые три пункта давала сама Майер.
Пока девочки увлеченно искали нужную статью в интернете, Катя, ничуть не удивленная, что Регина в очередной раз свела разговор к сексу, беременности и месячным, сама залезла в телефон, но с несколько иной целью.
Катя:
Ты никогда не думал, что было бы прикольно совместить форматы книжных онлайн- и офлайн-клубов?
На такой вопрос Катю навели два момента.
Во-первых, ее девочки, которых заинтересовали посты про книжку, которую она читала к новому собранию книжного клуба, тоже начали ее читать и обсуждать в комментариях. Катя их прекрасно понимала: сдержанная черная минималистичная обложка и яркий обрез, покрытый причудливым узором, так и манили купить и поставить на полочку. Что уж там, Катя и сама повелась на оформление этой подарочной серии и оформила предзаказ (который потом и оплатил Даня в день, когда они наконец-то начали встречаться), хотя всегда с опаской смотрела на фэнтези, боясь запутаться в мироустройстве, персонажах и уйме сюжетных линий. Наравне с желающими прочитать книгу из телеграм-канала были и люди из «Тиктока», кто с легкой руки назвал оформление «нейросетной кашей» и позором издательства, но Катя не обращала на эти комментарии внимания – недовольные будут всегда.
Во-вторых, Регина, которая начала сейчас обсуждение «Сумерек», которые вдруг взялась перечитывать в середине апреля, хотя все знают, что их время – октябрь. И мысли об этих двух ситуациях настолько сблизились в мозгу Кати, что вопрос появился сам собой.
Данил:
Периодически. На самом деле давно думаю над тем, как вывести наш клуб за пределы меда.
Катя:
И как успехи?
Данил:
Сама видишь, пока никак.
Катя:
Может, тогда пора прекратить думать и начать действовать?)) Мне кажется, из моей идеи может получиться что-то стоящее.
Данил:
Хочешь, я заеду за тобой после учебы, посидим у меня, побрейнштормим на эту тему?
Катя:
А-а-а-а.
Катя:
Теперь это называется «брейнштормить»?))
Данил:
Да.
Данил:
Возьмем китайской лапши навынос, будем есть ее прямо из коробок вилками, потому что палочками не умеем, обложимся блокнотами и будем сначала думать, как провернуть это объединение форматов, а потом долго-долго выбирать книгу.
Катя:
Все это звучит очень заманчиво, да и отец сегодня на сутках, но…