– Так тут и правда всего на пару дней.
Катя, загибая пальцы, начала перечислять свой длинный список предметов первой необходимости, и Даня с мамой рассмеялись настолько громко, что со второго этажа послышался плач Егора, возмущенного досрочным пробуждением.
– Так, дети, пойду успокою другое дитя. Жду тебя домой до возвращения отца, хорошо вам повеселиться. – Она подмигнула, прекрасно понимая, как же будут веселиться дети, которые, к сожалению, уже давно не дети, и убежала наверх.
Когда ребята вышли на улицу, Даня, улыбнувшись, сказал:
– Мама классная у тебя.
– Знаю.
– А готовишь ты так же вкусно, как она?
– Нет…
В последовавший короткий вздох, казалось, уместилась вся тяжесть бренности бытия.
Глава 18Мозговой штурм
Что было только моей тайной,
Что было только моей болью,
Могу тебе открыть, я знаю,
И я пройду весь путь с тобою.
Из-за внезапного маминого порыва накормить всех вокруг борщом есть совершенно не хотелось, и планы пришлось чуточку поменять: отложить заказ лапши и сразу приступить к мозговому штурму.
Катя достала из рюкзака пухлый блокнот, исписанный настолько, что страницы пошли волнами, и протянула Дане.
– Кажется, его не было в твоем списке вещей.
– Я просто не успела до него дойти, вы засмеялись уже на косметичке. – Катя пожала плечами и достала еще один блокнот, положила себе на колени, а потом и еще, из-за чего поймала на себе вопросительный взгляд Дани. – Что? «Обложиться блокнотами» было образным выражением?
– Что-то вроде того.
– Ну, значит, я бабка и много пишу от руки. В заметках у меня тоже всякого полно, но так приятнее. Вот тут, – она взяла узкий и вытянутый блокнот с черной обложкой и фиолетовыми цветами на ней, – список.
– Список?
– Мои сотрудничества. Тут записаны книги, которые мне высылают авторы, чтоб я их подсветила в своих соцсетях. Сейчас я наконец-то начала получать деньги за то, что книжки читаю, – не без гордости добавила она.
– В смысле? Тебе за это платят?
– О-о-о… – протянула Катя, расплываясь в улыбке, – ничего ты не знаешь, Джон Сноу! Что ж, придется тебе проводить экскурсию в изнанку книжного мира.
Катя и забыла, что не все, кто читает книги, понимают, как именно работают книжные блоги и насколько там порой бывает «все куплено». Конечно, баснословные суммы в этой сфере не крутились, но вместе с зарплатой официантки соцсети помогали сумме ко дню побега ощутимо расти. Она кратко пояснила суть сотрудничества сначала на бартерной (тебе присылают книжку, скорее всего, даже с автографом, а может, даже и с мерчем: открыточки, закладочки, акриловые стенды, свечи… короче, все, на что автору хватило фантазии и денег, а ты в оговоренные сроки стараешься прочитать книгу, снять контент по ней и выложить отзыв, желательно уложившись в дедлайны), а потом и на коммерческой (см. пункт выше, только за это еще платят, и нужно потом перед налоговой за свои доходы отчитываться) основах.
– Во-о-от, – подытожила Катя, – так и живем.
– А я думал, ты для души блог ведешь.
– Так я и для души, а денежка душу отлично греет! – хихикнула она.
– Я думал, мне досталось настоящее чудо, а ты оказывается маленькое меркантильное чудовище! – засмеялся Даня, но тут же получил тычок под ребра и сменил тему: – А это что? – Он открыл пухлый блокнот, что держал в руках.
– А это мой читательский дневник. Правда, веду я его не очень регулярно и очень хаотично. – Она склонилась вместе с Даней над блокнотом. – Вообще, у меня любая книга как читательский дневник, судя по обилию пометок на полях.
– Теперь хочу увидеть одну из таких, – задумчиво протянул Даня, перелистывая страницу.
– Возможно, однажды. – Катя положила голову Дане на плечо. – Только не знаю, какую тебе дать.
– Самую любимую? А то ты так и не рассказала, что это за книга.
– Я подумаю.
Даня продолжил шуршать страницами. Какие-то были почти пустые – только название и под ним «Потраченного времени жаль» или другие краткие тезисы, отражающие, что книга Кате не очень-то и понравилась. Но чаще на таких страницах были названия тем учебных дисциплин меда.
– Нет, ну а что? – оправдывала Катя такое странное ведение читательского дневника. – Прочитала? Прочитала. Аж целых пятьдесят страниц! Шляпа?
– Конечно, шляпа, – подтвердил Данил, который тоже искренне ненавидел тему с микрофлорой по микре.
Какие-то страницы исписаны черной гелевой ручкой; почерк у Кати был красивым, но таким мелким и убористым, что Даня не понимал половину слов.
А на каких-то были целые коллажи с вырезками из журналов, распечатанными картинками и всевозможными наклейками. А одному хоккейному циклу, где каждое из названий книг начиналось с «не», Катя выделила целых пять разворотов. Видимо, читала залпом или, выражаясь ее же терминами, «впала в книжный запой».
На одном таком под названием «Невместе» и между изображениями голубых гортензий и хоккейной формы было окошечко, свободное от картинок, где полупечатным шрифтом Катя написала:
Даня, увидев это, не удержался и рассмеялся.
– Кать, прости, но мой отец уже занят.
– Ах, – она схватилась за место, где в ее понимании проецировалось сердце, – снова по больному. Не дам, значит, ее тебе читать, раз ты меня обижаешь.
– Кать, не дури, – Даня чмокнул ее в висок.
– Не буду, но книгу не дам. – Она скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась.
– Почему же? – Он закрыл блокнот и положил его на журнальный столик.
– Там все равно девчачье, и тебе будет неинтересно. – Катя все еще сидела отвернувшись и изучала дальний угол гостиной. Либо она не заметила, либо в прошлый раз колонки Алисы не было.
– Но мне интересна ты. – Даня обнял Катю со спины и приблизил свое лицо к ее шее, чтобы можно было щекотать ее своим дыханием.
– А все, а надо было раньше, – выдохнула Катя, которая уже звучала не настолько категорично. Она чувствовала, как пальцы Данила забрались под край футболки и теперь неспешно выводят причудливые узоры на ее голой коже чуть выше линии джинсов. Если это уговоры, то она согласна побыть несговорчивой еще немного, чтобы продолжать нежиться под его прикосновениями.
– Намек понят, – Даня убрал руки. – Нет так нет, не настаиваю, – добавил он, не сдерживая улыбки.
Катя в этот момент была готова его прибить. Начать дразнить и дать заднюю? Так не пойдет! По крайней мере не сейчас, когда она перед выходом откопала из ящика комода кружевное недоразумение бордового оттенка.
Сняв очки и положив их на журнальный столик, чтоб не мешались, она повернулась к Дане и, сверкнув праведным гневом (нельзя же так резко убирать руки, когда девушка уже настроилась прибалдеть в объятиях любимого!) и желанием в глазах, утянула Даню в поцелуй, попутно пересаживаясь с дивана к нему на колени. «Нет уж, настаивай!» – читалось в ее действиях. Данил ухмыльнулся – именно такую реакцию он и ожидал. Его руки вновь заскользили под ее футболкой. Поцелуи стали все настойчивее и требовательнее. Катя заерзала у него на коленях, предвкушая нечто большее. Пара мгновений промедления, и уже такой ненужный элемент ее гардероба улетел куда-то в сторону. Катя чуть отклонилась назад, чтобы Данил смог оценить, как кружева облегают ее округлости, но скрывают все самое интересное. И что темно-бордовый – точно ее цвет. Даня тут же одной рукой подхватил ее под поясницу.
– Упадешь же, чудо мое.
– Я в надежных руках.
В этом белье Катя и так чувствовала себя на все сто, но, увидев, что дыхание у любимого перехватило, стала на все двести.
Свободная рука Дани заскользила вверх, от талии к ребрам, пока косточка лифчика не легла в промежуток между большим и указательным пальцами.
Мысли о мурашках, бабочках и щекотке, которую некоторые считают афродизиаком, и взгляде Дани, в котором читалось: «Хочу тебя здесь и сейчас», слились в голове Кати в одно яркое цветное пятно, которое, к сожалению, просуществовало не дольше ядра нестабильного атома. Катя и сама сейчас ощущала себя таким атомом.
«Шрам! – новая мысль запульсировала у нее в висках. – А что, если он увидит шрам?! – Всего секунду назад все было так хорошо, но эти мысли было уже не остановить, по крайней мере, без помощи извне. – А если он начнет задавать вопросы?!» – Легко быть решительной только в мыслях, а на деле…
От обиды хотелось заплакать. Катя проморгалась. Ну почему прошлому нужно обязательно напоминать о себе так внезапно и все портить?! Именно в моменты, когда ты наконец-то смогла двигаться дальше и хочешь просто жить и наслаждаться мгновениями рядом с любимым. Нет, это она сама все испортила! Снова! Вечно все портит!
Поток мысленного самоунижения прервался ровно в тот момент, как Даня притянул ее за поясницу к себе поближе и заметил секундное замешательство на ее лице. В следующее мгновение он накрыл ее губы своими. Катя прикрыла глаза, положила руку ему на шею и провела вверх, зарылась пальцами в волосы.
«Все в порядке», – твердила она себе.
«Все в порядке», – вторил ее мыслям Даня своими прикосновениями.
Его правая рука, что остановилась под косточкой лифчика, продолжила свой ход. Сначала накрыла грудь, а потом чуть сжала ее сквозь кружевную ткань. С губ Кати сорвался легкий стон. Левая рука незаметно переместилась с поясницы вверх по спине, отчего Катю охватило мелкая дрожь предвкушения, и скользнула к застежке. Даня ловко расправился с крючками.
«Он что, левша? – тут же пронеслось в голове Кати. – Или проворачивал подобное настолько часто, что теперь справляется одной левой? Мне стоит из-за этого переживать?»
Она прервала поцелуй, пытаясь отдышаться, и повела плечом, чтобы лямка смогла свободно соскользнуть и обнажить грудь.
– Может… перейдем в спальню? А то мне кажется, твои рыбы меня вовсю осуждают.