– Но я рада, что она хотя бы на время вернулась домой. – Регина не заметила, что с Катей что-то не то. – Знаешь, я по ней очень скучаю, хоть она меня часто бесит и от нее постоянно воняет сигаретами.
Никакого взгляда «я все про тебя знаю», никаких полуулыбок и ухмылок, только искренность и открытость. Катин тревожный паровозик сбавил скорость.
– Но ты сама куришь!
– Это другое. – Словно в подтверждение своих слов, Регина осмотрелась в поисках лишних глаз и, самое главное, носов и, не найдя ничего, достала из кармана электронную сигарету и выпустила облачко пара с ароматом личи.
– Нет, то же самое.
– Зато пахнет вкусно.
– И не поспоришь… Знаешь, я тебя очень понимаю. Мы с Ирой хоть и живем в одном доме, но мне ее тоже порой очень не хватает, особенно когда она исчезает в своих дурацких учебниках и статьях по акушерству.
– Эта учеба в меде вечно все портит, – посмеялась Регина.
– Да! Мешает жить!
Необходимость умываться ледяной водой, чтобы привести себя в чувство, отпала, и Катя смогла вернуться к работе. Рутинные действия и фразы снизили тревожность и вернули в ее мысли рациональное зерно.
С чего Катя вообще взяла, что эта Гоша остановилась у родителей? И почему ей обязательно обсуждать рабочие вопросы дома, когда она точно должна знать, какая у нее младшая сестра? Да и во время пар Регина не раз успела упомянуть, что они с Юрой наконец-то съехались. Значит, шансы, что она сможет что-то подслушать, минимальны. Да и почему ее вообще волнует, что обо всем сможет узнать один конкретный человек, когда подробности ее прошлого могут потенциально стать достоянием всего города?
Если Катя все же решит позвонить Роману, то Регина тут же станет наименьшей из проблем, сколько бы прожигающих взглядов она ни кидала.
Хотя ответ на вопрос «Что делать?» в отношении визитки был очевиден, Катя чувствовала, что ей нужна помощь и поддержка, которую может дать только девушка девушке. Она не хотела ничего утаивать от Дани и отдаляться от него, но сейчас ей нужна Ира. Она была рядом с самого начала и точно будет готова пойти вместе до самого конца, скольких нервов это бы ни стоило. Каким бы понимающим и поддерживающим ни был Даня, тогда его не было рядом и он не знает всей истории. Конечно, это только потому, что они элементарно не были знакомы раньше, но все же. Это решение должен принимать женский консилиум по вопросам мужчин-негодяев.
– Как Клара? – спросила Катя, садясь к Дане в машину и опережая расспросы про ее день. Рассказать, конечно, есть что, но время не самое подходящее.
– Я уже дочитал четвертую часть, а она так и не украла кларнет! Мне кажется, я трачу время впустую, – отшутился он, а Кате стало так легко-легко на душе и пусто в голове от смеха, что она лишь утвердилась в своем намерении пока что не рассказывать Дане о внезапном появлении Романа, чтобы не портить момент.
– Но ты хотя бы, как она, не идешь по полю в заброшенный сарай и не уничтожаешь какие-то КОТЭ-машины, думая, что это поможет излечиться девочке-подростку. Вот кто действительно тратит время впустую!
– А мне кажется, в этом есть смысл. – Что мнение по поводу книги у них не сошлось и на этот раз, совершенно не удивило Даню. Пусть они оба и читали между строк, но тексты, которые они видели перед собой, разительно отличались друг от друга. В этом и заключалась вся прелесть их обсуждения книг, ведь когда человек рядом думает точно так же, как и ты, быстро становится скучно. С таким же успехом можно встать перед зеркалом и поговорить со своим отражением.
– И какой же? Помимо того, чтобы заполнить сто страниц хоть какими-то действиями?
– Солнце – ее Бог, а тот сарай для нее – храм, куда она приходит помолиться за здравие своей подопечной. Это ведь так похоже на людей, когда они отчаялись, им больше некуда идти и остается только надеяться на чудо. Только люди соблюдают посты и прикладываются к мощам, а она сломала машину, загрязнявшую воздух и закрывавшую своим дымом Солнце. Причем ее поведение немного синтоизмом отдает, там грязь связывают со злыми духами.
– Хочешь сказать, что робот придумал себе религию? Я даже не думала об этом в таком ключе. Мне казалось, она просто ведет себя как в том меме: действия глупенькие, результаты сомнительные. А это все как-то… жутко…
– Мне кажется, так и должно быть. Жутко. Мы и моргнуть не успеем, как нейросети нас всех выживут. С их помощью уже пишут дипломные работы. Они отчасти заменили художников и переводчиков, так недавно еще и песни писать начали. Ответ на вопрос, может ли робот из куска холста создать шедевр, кажется, скоро изменится. А вдруг и мы с тобой живем в симуляции и на самом деле не больше, чем искусственный интеллект в искусно сделанной оболочке?
Катя чуть подзависла, задумавшись о его словах. Симуляции, нейросети, искусственные интеллекты… все это взрывало мозг…
– Что началось-то? Нормально же общались, – наконец выдавила из себя Катя. – Если мы где-то и живем в ненастоящем мире, то в любовном романе.
– Вариант с симуляцией мне нравится больше.
– Почему?
– Потому что, будь мы в любовном романе, тебе не кажется, что автор мог отсыпать нам побольше постельных сцен? – усмехнулся он.
– Ну уж извини, меня постоянно трахают учеба, работа и вечные дедлайны.
– Ну уж придется тебя извинить, но только потому, что очень тебя люблю.
– И я тебя. Как думаешь, мы можем вынести тему религии на обсуждение на собрании клуба или не стоит и это слишком тонкий лед?
– Почему нет? Я бы вынес. За оскорбления чувств верующих переживаешь?
– Да. Мы же не знаем наверняка, кто к нам может подключиться, и не хотелось бы никого обидеть, даже случайно.
– Не думаю, что это может кого-то задеть. Наоборот, смотри, даже робот-андроид преисполнился верой, потому что вера именно то, что помогает нам двигаться дальше в трудные минуты. Для кого-то это вера в Бога, для кого-то вера в людей, для Клары – в Солнце.
– Значит, сразу запишу в форму, чтобы не забыть. – Катя достала телефон из кармана и принялась быстро печатать.
Хотя Катя и написала Ире, что им предстоит долгий серьезный разговор и нужно срочно отложить все свои дела, когда она вернулась домой, та все еще страдала над статьей для научного журнала. Сроки сильно поджимали.
– Это правда очень важно, – Ира с мольбой посмотрела на сестру.
– Ладно… у нас еще вся ночь впереди. – Кате хотелось возмутиться: как какие-то буквы могут быть важнее ее проблем? Но быстро вспомнила, что каждая публикация, каждый балл приближают сестру к заветной мечте – поступить в ординатуру в Питер и сбежать из дома, так что покинула комнату без лишних слов. В конце концов, весь мир не крутится вокруг нее, хотя порой так хочется.
Катя пошла к маме и Егору. Запоздалый материнский инстинкт начал пробуждаться, и ее наконец-то начало тянуть к своему сыну. Правда, она еще совершенно не понимала, что значит быть матерью, но рядом была ее мама, готовая в любой момент помочь, показать и рассказать. Ну и еще книги, часть из которых она нашла в приложении на телефоне, а другую уже заказала через интернет. Возможно, нужно было раньше изучать вопросы материнства, но тогда ей казалось, что даже после рождения сына она сможет всю жизнь поддерживать легенду, что она ему просто старшая сестра. Сейчас же, смотря, как улыбается и смеется Егор и, кажется, пытается произнести по слогам «ма-ма», Катя осознавала, насколько глупым было решение, которое приняла ее семья.
Когда Ира расправилась со всеми замечаниями своего научного руководителя (смысл которых заключался в том, чтобы переписать добрую половину статьи) и зашла в комнату младшей сестры, та уже почти уснула под очередную аудиокнигу в наушниках. Ира осторожно потрясла сестру за плечо и спросила, не спит ли она. Услышав отрицательный ответ, она легла рядом с Катей. Появившийся из ниоткуда Дымок запрыгнул на кровать и лег у них в ногах.
– О чем ты хотела поговорить?
– Секунду. – Катя достала наушник (аудиокнига тут же сама остановилась) и убрала его в футляр, а футляр – под подушку. – Помнишь, у меня была возможность подать на Нечаева в суд?..
– Такое забудешь… – Ира прислонилась головой к голове сестры и прикрыла глаза.
В тот день их пораньше отпустили с практики. Вернувшись домой, Ира застала на кухне их старой квартиры странную картину. Катя стояла у плиты и держала горящую бумагу в руках.
– Письма от тайного поклонника утилизируешь? – не удержалась от шутки Ира, потому что прекрасно знала, какие отношения и с кем скрывает сестра. Но на тот момент даже не догадывалась, чем же они закончились, хотя и предполагала, что неформальные встречи с преподавателем ни во что приличное вылиться не могут.
Катя от неожиданности вздрогнула – приход сестры застал ее врасплох – и выронила из рук горящую бумагу. Вместо того чтобы тут же броситься спасать квартиру от возможного пожара, она тупо уставилась на огонь. Ира поняла, что пора брать все в свои руки, схватила со стола графин с водой и залила листок. Катя все еще стояла и смотрела в одну точку, будто бы была не человеком, а роботом и попавшая на нее вода вывела из строя все механизмы.
– Что ж… Как раз надо сегодня помыть полы, значит, начнем с кухни. – Ира так и не поняла, что же сказала не так и почему Катя в слезах убежала, судя по количеству шагов и тому, как хлопнула дверь, к себе в комнату.
Произошедшее Катя объяснила не сразу. Ей понадобилась пара дней, чтобы собраться с силами, а потом Ира узнала о таком, что никогда не забывается. Катя попросила не рассказывать об этом родителям, особенно отцу, и Ира выполнила просьбу без лишних «зачем» и «почему». Она уже хранила свою похожую тайну, прибавившийся к ней вес еще одной оказался совершенно неощутим.
Ира открыла глаза, но младшая сестра продолжать не спешила.
– Ты там не уснула? – она прервала тишину и слегка боднула Катю головой.
– Нет. – Слова вертелись на языке, но так не хотели с него слетать. Пока она молчит, ничего не было, но стоит только заговорить… – Судьба дает мне еще один шанс сделать это.