слишком много народу. Слишком много ушей услышат все твои оговорки и глупые шутки. Слишком много глаз увидят каждую опечатку в презентации (хотя они с Даней несколько раз перечитывали ее). Это больше не посиделки в кафе с чашечкой кофе в близком кругу. Это теперь серьезное мероприятие. Катя никогда не думала, что страдает от страха публичных выступлений, но сейчас ей хотелось со скрипом сползти по мягкому, обитому искусственной кожей не то стулу, не то креслу и спрятаться под столом. Как лампочка загорелась новая мысль: «А что же будет на суде, когда Дани не будет рядом?..»
– Это встреча для форсированных. – Даня понял, что пора брать все в свои руки, и дал Максиму отмашку включать презентацию.
Катя хихикнула от шутки и почувствовала, как ее тревогу отбросило на пару шагов назад и она больше не сможет дотянуться до нее своими когтями.
В целом собрание мало чем отличалось от всех предыдущих. Все так же пытались вспомнить сюжет. Все так же люди, не успевшие дочитать книгу, жалели, что не понимают какие-то локальные мемы. Регина все так же шутила к месту и нет, отчего по залу прокатывалась волна непринужденного теплого смеха.
Кто-то рассказал, как по симптомам Джози пытался собрать полную картину болезни и поставить ей диагноз. Кто-то упомянул книгу про андроидов и электроовец. Регина тут же возмутилась, как в печать пропустили роман с названием, пропитанным зоофилией. Юра тут же воскликнул: «Регина!», а Даня бросился объяснять смысл названия. Девочка, читавшая «Клару и Солнце» не в первый раз, чуть ли не постранично расписала все красные флажочки, исходящие от мамы Джози, доказывая, что концовка не такая уж и шокирующая.
«Ну конечно, не шокирующая, когда ты читаешь книгу не в первый раз», – хмыкнула про себя Катя.
Единственное отличие от всех предыдущих встреч – большой экран, на котором показывали не только презентацию, но и лица людей, для которых километры между городами не стали помехой, чтобы принять участие в обсуждении. Кате казалось символичным, что подобные технологии к собранию подключили именно для книги про мир будущего и роботов-андроидов, которых совершенно не отличить от людей, пусть выбор и был сделан совершенно случайно. Но, может, случайности и неслучайны?
Катя подала Максиму знак включить последний слайд. Под конец встречи ее тревога окончательно испарилась, и она смогла сказать подобие заключительного слова.
– Книга июня – «Авиатор» Евгения Водолазкина. Встреча, как и всегда, в последний четверг месяца. О точном месте и времени напишем в группе, кьюаркод на экране. Спасибо всем, кто сейчас был с нами очно и дистанционно.
«Блин, последняя фраза звучала очень коряво…» – начала заниматься самокопанием Катя, но Даня сжал ее руку, лежащую теперь на столе, и она тут же поняла, что в любом случае молодец, как бы криво-косо ни сформулировала последнюю мысль.
Пока все расходились после общего фото, к Кате подошла парочка девочек со словами, что давно были подписаны на нее, но никогда бы не подумали, что они с ней из одного города. Они спросили, можно ли сделать селфи. Катя рассеянно кивнула, не понимая, в какой момент успела стать знаменитостью, фотографию с которой хотят получить, и широко улыбнулась, тут же отмечая про себя узнать у Дани, как часто можно отбеливать зубы (и сделают ли ей скидочку?), потому что оттенок на камере оказался немного не таким, каким бы она хотела его видеть.
– Все-таки стоило переживать из-за накрутки голосов не со стороны Регины, – ухмыльнулась Катя, когда все разошлись, а они с Даней остались вдвоем, чтобы сдать работникам библиотеки конференц-зал ровно в том же состоянии, как он и был до их прихода.
– Не понимаю, о чем ты, – улыбнулся Даня и притянул Катю к себе, – даже не я предложил эту книгу.
– Да? А кто же? – Катя привстала на носочки и выдохнула эти слова ему в губы. Между их лицами оставались считаные миллиметры, а в голове заиграла мелодия песни про библиотеку, что была популярна в «Тиктоке» пару лет назад, и чем настойчивее Катя ее прогоняла, тем громче она становились.
– Ты ее не знаешь. – Даня надеялся, что Катя не станет продолжать этот глупый диалог, который им нужен был, только чтобы заполнить чем-то ожидание сотрудницы библиотеки, и позволит скрасить его чем-то более приятным.
– Значит, презен… – договорить ей не дали, но Катя была не против, чтобы ее затыкали так почаще.
Если бы сейчас кто-то спросил Катю, как она себя чувствует, она бы без раздумий ответила: как самый счастливый человек во всех мирах, настоящих и выдуманных. Даже несмотря на то, что май заставил ее хорошенько так помаяться.
Сначала раздалось негромкое покашливание. Предупреждение, которое так и осталось незамеченным.
– Молодые люди, вы местом, случайно, не ошиблись? – незаметно появившаяся сотрудница библиотеки скрестила руки на груди. Ее тон тут же напомнил обоим помощницу Меланью из книги, что они обсуждали сегодня, восклицавшую: «Никаких шур-мур мне тут!»
Катя тут же отскочила от Дани и поправила на себе пиджак. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Кажется, им придется искать новое место для встреч книжного клуба.
– Прошу прощения, мы слишком долго вас ждали, – не растерялся Даня.
– Значит, в следующий раз приду побыстрее. Или мне, наоборот, не торопиться? – посмеялась она.
Глава 31Утечка информации
Иногда гораздо проще справиться со своим личным кошмаром, если знаешь, что у других тоже не лучше.
Чтобы вся группа позабыла о предстоящей контрольной и душная аудитория, в которой почему-то всегда пахнет каким-то рыбьим кормом, заполнилась увлеченным гулом голосов вместо судорожных повторений материала, многого не надо. Всего лишь, чтобы кто-то (Регина!) вбросил одну неосторожную фразу: «Смотрите, что пишут!» А дальше оно само, как снежный ком, пусть за окном и стоит конец мая.
В их небольшом городе редко происходило что-то достойное обсуждения, но этот случай оказался одним из таких. Тем более в центре скандала оказался их мед. Преподаватель, который там работал в прошлом году, если уж быть совсем точным. Тут уже точно не до методов диагностики в микробиологии.
Когда Катя, опоздав на несколько минут, зашла в аудиторию, все ненадолго утихли. Ей это показалось немного странным, но она не придала этому значения и села за одну из дальних парт. Но тот факт, что, когда ребята заговорили вновь, она не услышала заумных микробиологических слов, некоторые из которых даже не могла выговорить, насторожил ее. Она вслушалась. Какие-то заявления. Какой-то скандал. Какой-то сын владельца крупной фармкомпании. Какой-то суд над ним. Какой-то препод. Какой-то мед. Стоп! Мед вполне конкретный! Их мед! Разрозненные кусочки стали складываться в стройную мозаику.
«Неужели?.. Но… им же обещали…» – Мысль обожгла так сильно, что Кате захотелось закричать, но вместо этого она привстала со своего места, чтобы можно было дотянуться до сидящей спереди Регины и коснуться ее плеча.
– Что происходит? – спросила Катя, когда одногруппница обернулась. Последнее, чего ей хотелось, – чтобы теория подтвердилась.
– Коть, а ты не в курсе?
Сил поправлять Регину и противиться давно прилипшему прозвищу не было. Катя одним лишь взглядом дала понять, что, знай она, вряд ли стала бы задавать настолько глупые вопросы.
– Сейчас пришлю! Не новость, а просто песня! А говорили еще, что у нас спокойный город и никакого криминала.
Кто-то тут же возразил про бандитские группировки девяностых и какой-то сахарок, но Регина лишь отмахнулась.
«Скорее похоронный марш», – подумала Катя, просматривая один за другим посты в новостных пабликах ВК и телеграм-каналах их города.
В самих статьях не было ничего примечательного. Сухие факты, ни один из которых не был для Кати в новинку. Настоящий же ад разверзался немного ниже. Катя чувствовала, что зря спускается вниз по спирали этих кругов, но позволила потоку негатива засосать себя в самое пекло. Поздно выбрасывать телефон в окно и удалять странички во всех социальных сетях. Самые страшные догадки подтвердились. Оставалось только надеяться, что виновных в утечке этой информации найдут и накажут.
Их имена нигде не фигурировали (здесь надо отдать должное Маргарите, свое обещание она сдержала), но это лишь сыграло на руку общественности. Гораздо легче винить жертву, когда ты лишил ее имени и больше не видишь в ней человека. У Кати еще могли быть какие-то чувства, которые любой мог задеть и разбить одним неосторожным движением, а у «пострадавшей», «девушки», «студентки» или у нескольких менее культурных синонимов – нет. Но проблема была в том, что новости в интернете сейчас читала не обезличенная жертва, а Катя. Будет ежечасно проверять новостные паблики и каналы тоже Катя. И скроллить бесконечные ленты жестоких комментарии под ними – она же.
Ей казалось, что самое страшное и тяжелое: попытка изнасилования, разговор с сестрой и содействие следствию – позади, но она ошиблась. Самое страшное и тяжелое – встреча с обществом, что ожидаемо встало на сторону силы, а не правды, – начиналось только сейчас.
Катя давно думала о татуировке, но если раньше она хотела перекрыть какими-нибудь цветущими веточками шрам от кесарева сечения, то теперь всерьез подумывала набить себе короткую фразу «Не читай комментарии» на запястье. Именно оттуда она сейчас узнала о себе много интересной, но не самой приятной информации. Конечно, диванные эксперты были же рядом с ней на кафедре и свечку держали. И в голову к ней могли залезть, чтобы узнать и поведать всему миру, что именно она хотела. Да даже если так. Даже если и были. То почему никто не остановил его?..
С каждым новым комментарием появлялось все больше вопросов. Откуда они узнали про ее ребенка? Какие, на фиг, алименты? В смысле, она и другие девочки все придумали, чтобы содрать с него денег, и побольше?