да переживать из-за отца? Он бы точно не был в восторге от подобной выходки (особенно вкупе с уходом из медицинского), но Катя теперь решила теперь жить по принципу: «Что не нравится отцу, то нравится мне». К тому же скоро придут результаты генетической экспертизы, на которую Кате пришлось согласиться, и факт, что ее сын от Нечаева, станет достоянием всех в зале суда. В любом случае поздно что-то скрывать.
Белок так и не прибавилось. Одна-две пронеслись где-то на верхушках, но спускаться отказались, из-за чего Катя вполголоса возмущалась почти все время, что они гуляли.
– Я забрала документы из меда… Давно хотела, и вот да… – вдруг прервала свой поток негодования она.
– И кем ты будешь, когда вырастешь? – в шутку спросил Даня. Он совершенно не удивился. Катя неоднократно упоминала, что вернуться в вуз ее заставили родители, а она сама не видит себя в медицинской сфере.
– Счастливой мамочкой этого ангелочка, – она кивнула в сторону коляски со спящим Егором, что толкала перед собой, и тихо рассмеялась. Иру бы точно хватил удар, если бы она услышала подобное заявление. – А ты?
– Челюстно-лицевым хирургом, – ответил Даня, которому куда больше хотелось бы быть чудесным мужем этой мамочки ангелочка.
– А туда и после стомата можно, что ли? – удивилась Катя.
– Да, просто орда на год дольше, чем у лечебников, будет.
– Ммм… прикольно… еще три года безудержного веселья.
Следующие пару минут шли молча, пока Катя прикидывала все за и против своего предложения. Она знала, что пробиться в ординатуру, тем более на бюджет, не так-то и просто, на части направлений бесплатное обучение не было даже предусмотрено, но… если она сейчас скажет, а Даня согласится, то на следующие три года он уедет в Москву, а она, скорее всего, останется одна… Но все же Катя заснула свой эгоизм куда подальше и заговорила:
– У меня дедушка челюстно-лицевой хирург и уважаемый профессор. Его недавно позвали в Москву преподавать. Я могу позвонить ему, сказать про тебя. Он там не последний человек, у него получится договориться. Или целевое тебе достанет. Или еще что-то в этом роде. Мой дедуля все может. – О том, что именно он своими знакомствами устроил ее отцу всю карьеру, она умолчала.
– Спасибо, я пока хочу своими силами попробовать, но я буду иметь в виду. – Желание Кати помочь польстило Дане, но он решил не принимать поспешных решений. Надо все взвесить. Ну и вдруг он все же сможет пройти здесь на бюджет и без всяких связей.
– Как знаешь, заодно со стариками моими будет повод познакомится, – улыбнулась Катя. – Давай, наверное, возвращаться по домам потихонечку.
Новость об уходе из института была не последней, что Катя собиралась сообщить Дане. Из нее, согласно давно составленному плану, вытекала другая – переезд.
– А еще я съезжаю от родителей, – как бы невзначай бросила она, хотя по внутренним ощущениям ее всю трясло. Когда пару месяцев назад начинала готовить свой побег, не учла одного – что возьмет с собой Егора. Она понимала, что жить одной с маленьким ребенком будет очень тяжело, даже если мама, Ира или Даня будут ей помогать, но находиться под одной крышей с отцом больше не могла.
– И куда же? – Даня надеялся, что это шутка.
– Пока не знаю, но я уже начала искать квартиру, чтобы снимать.
– Переезжай ко мне, – выпалил Даня, которому совершенно не нравилась идея, что его девушка будет жить одна с ребенком, да еще и непонятно где. В его картине мира все съемные квартиры их города были непременно с соседями-алкашами, драными обоями и тараканами.
– К тебе переехать родители не разрешат. Скажут, только после свадьбы. Они у меня старой закалки.
– То есть куда-то там можно, а ко мне нельзя? Какие-то двойные у тебя стандарты. – Логики он совершенно не уловил, да ее, скорее всего, и не было. Должно быть, Катя так отшутилась, чтобы не выдавать конкретных причин. Неужели именно она сомневается в серьезности его намерений?
– Ты не понимаешь: никуда нельзя, а к тебе вдвойне нельзя, – поставила точку Катя в этом разговоре.
Они дошли до ее дома, Даня уехал продолжать грызть гранит науки.
Катя не придала особого значения словам Дани про переезд к нему, тем более не подумала, что он всерьез воспримет ее слова про свадьбу. Так что следующие дни она даже не вспоминала об этом разговоре.
Катя и Даня старались не думать о предстоящих трудностях в виде его экзаменов и ее суда, но они неумолимо приближались.
Сессия оказалась самой легкой за все пять лет обучения Дани, потому что портить красный диплом ему никто не стал. Закон зачетки, работающей на тебя, после того как ты поработал на нее, в действии. Единственное, о чем жалел Даня, что очень мало времени проводил с Катей и Егором. Впереди оставался последний экзамен, но его должны были поставить автоматом, так что он решил позволить себе сделать передышку и до выпускного не думать о маячащем после него аккреде. В конце концов, перед смертью не надышишься.
Последние дни он очень много думал над словами Кати. И об ординатуре, и о переезде только после свадьбы.
Ему нравилась перспектива завершить обучение в Москве. Он узнал и что за институт, и кто именно дедушка Кати. Этого, в принципе, было достаточно, чтобы принять плохо обдуманное решение. Однако стоило подумать не только о том, что он получит при переезде, но и том, что потеряет, становилось очевидно, что всяких «но» больше, и чаша весов склонялась в другую сторону.
Данил не хотел быть никому обязанным, ни дедушке Кати, ни больнице в случае заключения целевого. Да и в родном городе его держало многое: книжный клуб, работа в клинике и, конечно же, Катя с Егором. Вряд ли она сможет поехать вслед за ним в Москву. Вдали от родителей, ее или его, которые в любой момент смогут помочь, да еще и в незнакомом городе, им вдвоем с маленьким ребенком будет тяжело. Конечно, рядом будут Катины бабушка с дедушкой, но что-то Данилу подсказывало, что вскоре самим старикам понадобится помощь.
Так что, если они переедут вместе в Москву, пока Даня будет пропадать то на работе, то на учебе, Катя будет безвылазно сидеть дома одна. У нее будут книжки, чтобы не соскучиться, но это определенно не то будущее, которое он для нее хотел бы.
А если Катя останется, то пережить долгую трехлетнюю разлуку ему будет не легче.
Даня окончательно решил, что никуда не поедет, и написал Ире, потому что предстояли долгие поиски кольца (хотя они предстояли вне зависимости от того, уедет он или нет), которое точно понравится Кате, а в этом вопросе советчицы лучше ее старшей сестры, как ему казалось, не было.
А в перерывах между бесконечными переписками с кучей фотографий колец (Даня был уверен, что половину Ира отбраковывает просто из-за вредности) они с Катей и с Егором выбирались на прогулки в лесопарк и не оставляли попыток накормить белок. Даня давно решил, что они здесь дикие и сидеть на корточках в ожидании, пока какая-нибудь спустится вниз и возьмет орех, бесполезно, но Катя не теряла надежду, хотя уже начинала потихонечку подъедать фундук.
– Да оставь ты ее, вдруг она бешеная, – сказал Даня, когда Катя в очередной раз сошла с дорожки и стала шуметь орехами в руке, чтобы привлечь внимание белки, зависшей на стволе дерева. Дане пришлось остановиться вместе с коляской.
– Тс! Я, может, еще более бешеная, чем она.
Белка убежала. Опять. Но Катя не расстроилась. Пока белки бунтуют, они будут возвращаться сюда снова и снова, а это для Кати было куда важнее.
– Приходи ко мне на выпускной, – вдруг предложил Даня, когда Катя вернулась на дорожку и они продолжили идти рука об руку.
– А я уж думала, ты не предложишь! – Ее глаза тут же загорелись. – А на какую часть?
– На обе, если ты не против провести час с моими родителями и посмотреть, как ректор вручает всему курсу дипломы.
– Конечно, не против! Я буду сплетничать о тебе с твоей мамой, и мы будем смеяться так, что нас выгонят, и тебе будет за нас стыдно. – Все возможные вопросы со стороны Натальи Дмитриевны Катю уже не пугали.
– Уверен, что вы проведете время куда интереснее, чем я.
– Да! А потом в ресторане я напьюсь так, что тебе будет стыдно за меня снова.
– Но ты же не пьешь.
– Ради такого начну. И надеюсь, ты понимаешь, на какие муки обрекаешь себя.
– Как-нибудь один вечер я переживу.
– А я не про вечер, – чуть зловеще хихикнула Катя. – Мне нужно будет платье, и ты пойдешь со мной по магазинам его выбирать. Кстати, какого у вас цвета мантии?
– Черные с белыми вставками. А почему ты не можешь пойти по магазинам с Ирой?
– Потому что. – Интонацией Катя дала понять, что ее ответ не подразумевает продолжения.
– Исчерпывающе. Спорить бесполезно?
– Бесполезно.
– Я переживу этот шопинг?
– Куда ты денешься, тебе еще аккред сдавать.
За эту неделю поисков (что же тогда будет, когда придется выбирать свадебное?!) Данил настрадался больше, чем за все свои пять лет обучения в медицинском. Подходящее платье нашли ровно за день до выпускного. Светло-серое, чуть ниже колена, с открытыми плечами и спиной. Катя долго крутилась перед зеркалом. Куколка, не иначе. Пусть она и говорила, что хочет что-то скромное, чтобы не затмевать выпускниц, которые точно ей этого не простят, но в день X в глазах Дани она выглядела так, что все остальные на ее фоне тут же померкли.
Из зала ни Катю, ни Наталью Дмитриевну, ни тем более Александра Павловича никто не выгнал. Вместо сплетен и смеха лишь слова и слезы мамы Дани о том, как же быстро летит время, ведь только вчера в школу пошел, а теперь выпускник медицинского. Видя, как ректор вручает Дане красный диплом, Катя растрогалась настолько, что сама чуть не пустила слезу, но все же не заплакала – макияж, над которым так долго старалась Ира, портить нельзя!
Выпускники и их приглашенные гости высыпали на улицу, и настал момент, которого так ждали девушки и которого всеми возможными способами пытались избежать парни, – фотосессия! На территории всего медгородка вовсю цвели розы, которые уже какой год служили отличными декорациями для фотозоны. Пара дней, и эти фотки появятся на аватарках во всех соцсетях минимум у половины курса, как будто только ради этого и учились.