Страницы учебника пошли волнами от влаги. Дверь еле слышно скрипнула, и Катя услышала сначала шаги старшей сестры, а потом топот Дымка. Второй полезный навык после беззвучных рыданий, когда твой отец не самый приятный человек на земле, – узнавать по скрипу половиц, кто из родственников приближается к тебе.
– Это скоро закончится, – Ира нежно погладила Катю по плечу.
– Это не закончится никогда. – Катя прикрыла лицо руками. – В моей голове столько воспоминаний с ним, что порой мне хочется прострелить себе висок, лишь бы меня прекратило откидывать в прошлое.
– Что тебе сказал Борис на этот раз? – Ира продолжила гладить Катю, но теперь по спине. Она уже привыкла, что причина таких резких перепадов настроения сестры заключается либо в отце, либо в том преподе, либо в них, вместе взятых.
– Все то же, разве что шлюхой не назвал, и на том спасибо. Хотя он это и имел в виду. Какая же я дура… а ты говорила… надо было тебя слушать…
– Кать, все имеют право на ошибку. Просто твоя оказалась чуть больше, чем мы ожидали.
– Ага, еще и расти продолжает каждый день. Ладно. – Катя убрала руки от лица и посмотрела на сестру. – Ир, мы ведь прорвемся? – Ее голос был полон надежды.
– Конечно прорвемся.
– И сбежим из этого дурдома «Ромашка»?
– Скорее из дурдома «Борис». Или «Барбарис».
Катя хихикнула, отчего Ира улыбнулась, продолжая гладить сестру по спине.
– В Питер? – задала новый вопрос Катя.
– В Питер сбегу я, не забирай себе все мои идеи!
– А я куда? Я думала, я с тобой.
– А ты – куда тебе сердце укажет.
– Но оно пока молчит.
– Значит, пока не время. А вообще, спать пора. Давай туши свет, закрывай все и ложись.
Глава 5Золотая рыбка
По воде способен идти лишь тот, кто не боится утонуть.
– Ты в порядке? – поинтересовался Юра, когда понял, что его соседка по парте уже десять минут смотрит на страницу учебника, и непохоже, что она повторяет или экстренно пытается запомнить незапоминаемое.
– Да. – Катя быстро проморгалась, возвращаясь в реальность. Попытка доучить тему перед парой была изначально провальной. Стоило ей только взглянуть на этот дурацкий учебник, как мысли тут же унесли ее куда-то в прошлое. – А что такое? – Она постаралась не подавать вида, но вопрос одногруппника сильно смутил ее. Раньше перемены в ее настроении замечала только сестра.
– Выглядишь так, будто перед тобой не синтез гема, а пошаговое руководство, как топить котят, – попытался шуткой разрядить обстановку Юра, но быстро понял, что она не очень смешная. Катя даже не улыбнулась. Что ж, шутить он никогда не умел.
– Мне кажется, синтез гема еще хуже. Ты только посмотри эти формулы! И как это запомнить? – Катя прислонилась головой к стене у окна.
– Да ладно, ты же не первый раз все это изучаешь. Наверное, тебе сейчас легче, чем нам… – Катя резко повернула голову, посмотрела на него так, что он начал опасаться, как бы на второй части пары на него как бы случайно не пролили реактивы. – Наверное…
– Ну как тебе сказать. Первый семестр я вообще не помню. А второй… – Она осеклась, пытаясь что-то придумать, не рассказывать же про все сцены, которые живо предстают перед глазами, стоит открыть учебник. – Он же на первом базируется, – нашла что сказать она. – Короче, как снежный ком. По шизе еще хуже.
– Ну ничего, ты ж на половину пар не ходишь, быстро все повторишь и нагонишь. Например, вместо написания конспектов по философии. – Юра закрыл учебник, чтобы вид страшных формул больше не беспокоил его соседку по парте.
Кате хотелось ответить: «Что началось-то? Нормально же общались». Юра ей нравился и казался единственным нормальным человеком здесь. Пока не озвучил мысли всех косо смотрящих на нее. Да, она не ходит на половину пар, но что с того? Как будто ей не хочется пожить? Имеет на это право. Она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.
– Я работаю после пар.
Катя ощущала, что работает одновременно на трех работах. К сменам в кафе добавлялись неоплачиваемые часы в роли домработницы и изредка няньки Егора и теперь уже полноценная работа книжным блогером (зря, что ли, они с Ирой провели весь вечер, разбираясь с приложением «Мой налог»?). К удивлению Кати, с ней осталось даже больше авторов, чем она могла ожидать, и парочка даже внесла предоплату. Читать книги и получать за это деньги, что может быть лучше?!
– Серьезно? В больнице, что ли?
– И ты туда же! – Катя прикрыла лицо рукой. Теперь Юра заговорил прям как ее отец. Приплыли. Если бы еще и волосы у одногруппника были бы светлые, то она бы охотно поверила, что переместилась в прошлое и встретила более молодую версию своего отца. Интересно, а он уже тогда терапевтов, медсестер и стоматологов за людей не считал или это пришло только спустя годы работы хирургом?
– Куда?
– Туда, – Катя раздвинула пальцы и в образовавшиеся щелки посмотрела на Юру, – к помешанным на медицине. Порой мне кажется, что меня окружают люди, которые считают, что центр вселенной – мед, а все остальное крутится только вокруг него. Чувствую себя белой вороной в красном фартуке. – Она убрала руки от лица. – Официантка я. Закатывать глаза и фукать можно, я привыкла.
– Прости, если задел, я не хотел. Да, я, как и многие из тех, кто сидит тут, как ты говоришь, помешан на медицине. Но ты точно не белая ворона. Скоро прилетит к нам еще одна, которой тоже жить нравится больше, чем учиться тут. И фукать не буду, ты не первая официантка в моем окружении. И с чего я вообще должен? Работа как работа. Точно не хуже, чем санитаркой в больнице.
– Тут ты прав, – хихикнула Катя. Юра только что полностью реабилитировался в ее глазах.
Пара уже началась, а Вероники Вячеславовны так и не было. Студенты запереживали и полезли в чат курса смотреть фото расписания с преподавателями. Вдруг их мисс Борщ заболела и сейчас на замену придет Стерлингова, которой из года в год пугали второкурсников. Но фортуна сегодня была на их стороне. В соседних кабинетах пары вела заведующая и еще парочка ассистентов. Да и Вероника Вячеславовна все же пришла к ним на пару, правда, задержавшись на полчаса, и со стаканчиком кофе в руках. Но пришла же!
– Извините за опоздание, я в пробку попала. – Для полного сходства с котом из мема ей не хватало только круассана в другой руке. – У кофейного автомата. Ох уж эти перваши, нет бы пропустить преподавателя. Но да ладно, – улыбнулась она, подходя к своему столу. – Ой, я забыла ваши журналы. Придется сегодня вам поверить на слово. Кого нет?
– В седьмой все на месте, – тут же подала голос Геля.
– В восьмой нет только Разумовской, – подхватил Юра.
– Разумовской? Ее ведь и на прошлой паре не было? – Вероника Вячеславовна снова устроила бунт против стульев и села на стол. – У нее уваж будет? А то бедолага заколебется сегодняшнюю тему отрабатывать.
– Да, у нее больничный, – прикрыл свою девушку Юра.
Если Регина чем-то и болела, то только воспалением хитрости, про которое так любят шутить учителя в школах. А еще отсутствием всякого стыда и совести. Умотала на каникулах с родителями к сестре в Лондон и так и не вернулась. Пока Регина смотрела на Биг-Бен, Юра смотрел на слайды лекций и конспекты с пар, попутно прикрывая свою девушку на дисциплинах, где не отмечали, потому что уж очень сомневался, что она сможет получить уваж. Хотя это же Регина, такая зубы заговорит любому, в том числе и теткам в деканате, и они ей уваж поставят, только чтобы она наконец-то замолчала.
– Тогда ладно, вернемся к нашим азотосодержащим веществам. Думаю, пока меня не было, вы, конечно же, все повторили. Все закрываем, достаем двойные листочки. Два вопроса. Первый – синтез гема. Второй сейчас придумаю.
Студенты с обреченными вздохами начали закрывать конспекты с учебниками и выдергивать листочки из тетрадей. Слух у Вероники Вячеславовны всегда был хорошим, так что она услышала среди шуршаний и шорохов парочку нелестных слов в свой адрес. Ну ничего, она не злопамятная, но память на лица у нее хорошая. А коллоквиум уже скоро. Наконец-то все подготовились к написанию внеплановой самостоятельной и посмотрели на нее. Вероника Вячеславовна изо всех сил старалась до последнего сохранить серьезное лицо, но не выдержала и рассмеялась.
– Да расслабьтесь, не будет ничего. Просто всегда хотела это сказать. Должно же быть хоть что-то веселое в работе здесь. – Она снова засмеялась, студентам же шутка не понравилась.
Уже через несколько минут все дружно пришли к выводу, что тема крайне дурацкая, формулы и реакции запомнить невозможно и остается лишь поставить свечку и молиться, чтобы в билете на экзамене не попался вопрос по этой теме. Вероника Вячеславовна быстро на пальцах объяснила сложные моменты, указала, на что стоит обратить внимание к экзамену и оставшееся время до перерыва развлекала свои группы рассказами с учебы и «Скорой». В тему входили еще желтухи. Уж что-что, а мужчин с циррозом и кожей разной степени желтизны она повидала достаточно.
– Что ж, – Вероника Вячеславовна взглянула на экран телефона, – перерыв двадцать минут. Идите за реактивами. Я глянула, там опять с той игрушкой дьявола лабы, так что все сегодня, Юр, на тебе. И прихвати свою подружку с собой, – она кивнула в сторону Кати, и по кабинету тут же пронесся едкий шепот, – а то она совсем заскучала, пусть хоть так развлечется. И не ждите меня, начинайте сразу, а то есть вероятность, что я не захочу к вам возвращаться и снова задержусь.
Когда преподавательница вышла из кабинета, Катя обреченно посмотрела на Юру:
– И за что мне такие мучения?
– Настолько не хочешь выполнять лабораторную со мной в паре? Мне обидеться? – Он открыл тетрадь с лабами, чтобы посмотреть, какие реактивы им нужны на этот раз.
– Дело не в тебе, в принципе не хочу больше иметь ничего общего с биохимией.
– Я все сделаю сам, а ты просто рядом постоишь для вида. Договорились?