К 10 августа на «Хасанском фронте» сложилась патовая ситуация. Ну, «не летели наземь самураи», а ведь еще тремя днями раньше было отрапортовано, что «наша территория очищена от останков японских войск и все пограничные пункты прочно заняты Красной Армией». В ночь на 11 августа Штерн, планируя еще одну генеральную атаку, подтянул к передовой 8000 человек пополнения и потребовал подвезти 5000 винтовок и 40 пулеметов. Однако утром из Москвы пришел приказ о перемирии. В 12 часов военные действия были прекращены.
Кроме неоправданно больших потерь в личном составе, советская сторона потеряла 72 танка, 32 орудия и огромное количество стрелкового вооружения — 1939 винтовок, 756 пистолетов и револьверов, 132 пулемета. Что выглядит довольно необычно для наступавшей стороны и может быть объяснено только полным отсутствием системы материального учета. Оружие и массу другого имущества, вплоть до тракторов, просто «потеряли».
По всему Союзу гремели победные фанфары, однако в Кремле понимали, что экзамен на боеготовность Дальневосточный фронт не сдал. В приказе наркома обороны № 0040 от 4 сентября 1938 года среди основных недочетов в боевой подготовке и устройстве войск на первом месте стояло «недопустимо преступное растаскивание из боевых подразделений бойцов на всевозможные посторонние работы». И конечно — «сидевшие рядом с Блюхером многочисленные враги народа умело скрывались за его спиной, ведя свою преступную работу по дезорганизации и разложению войск». В результате «все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности, что в данной обстановке, как и вообще в условиях ДВ, изобилующего горами и сопками, является азбукой боевой и тактической выучки войск». Этим же приказом В.К. Блюхера отстранили от командования Дальневосточным фронтом и направили в распоряжение Главного совета РККА, а сам фронт расформировали на две отдельные армии с непосредственным подчинением наркому обороны. Осенью 1938 года на Дальнем Востоке пролился дождь награждений и присвоений внеочередных званий и прокатилась новая волна арестов. Был арестован ряд лиц начальствующего состава, в том числе командующий 1-й Краснознаменной армией К.П. Подлас и начальник штаба армии К.П. Помощников, командиры дивизий и полков. Маршал Блюхер недолго находился «в распоряжении»: его взяли 22 октября и убили в ходе «следствия». 10 марта 1939 года Василия Константиновича за «шпионаж в пользу Японии» и «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре» приговорили к высшей мере наказания «посмертно» — его тоже можно занести в список безвозвратных потерь.
Японское военно-политическое руководство, опасавшееся «удара в спину», удостоверилось, что Красная Армия не способна помешать операциям в Китае.
С точки зрения японского командования разведка боем прошла успешно. Выяснилось, что русские воюют неважно даже в условиях численного и технического превосходства, а их военачальники не отличаются инициативой. Эти выводы, сделанные на основании локальной приграничной стычки, а также желание принудить СССР отказаться от военной помощи Китаю толкнули Токио весной 1939 года на развязывание широкомасштабного конфликта с использованием танков и авиации. С формальной точки зрения инцидент выглядел бы как столкновение Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го из-за спорных территорий у реки Халхин-Гол, которым, соблюдая «союзнические» обязательства, окажут помощь части Красной и Квантунской армий. В общем, «урок, преподанный японским захватчикам у озера Хасан, не пошел им впрок».
Сначала события развивались не слишком удачно для советско-монгольской стороны: в ходе июльских боев японским войскам удалось захватить часть территории МНР по восточному берегу реки Халхин-Гол и прочно на ней закрепиться, японская авиация господствовала в воздухе, выявился ряд недостатков в боевой подготовке советских войск. Оборонявшиеся удержали за собой плацдарм на восточном берегу, но снова, как на Хасане, возникла патовая ситуация. Между тем в Европе явно запахло порохом, в Кремле давно мечтали «вмешаться в эти дела» и готовились принять исторические решения, «военные игры» на Востоке необходимо было быстро и решительно заканчивать.
Для решения этой важнейшей политической задачи была проведена коренная реорганизация и усиление советско-монгольской группировки. В соответствии с постановлением Главного военного совета от 15 июля 1939 года 57-й особый корпус был переформирован в 1-ю армейскую группу под командованием комдива Г.К. Жукова. В начале августа в состав группы входили 82, 36 и 57-я стрелковые дивизии, 6-я и 11-я танковые, 7, 8 и 9-я мотоброневые, 212-я авиадесантная бригады, 1-й стрелковый полк 152-й стрелковой дивизии, 191, 192, 193-й отдельные стрелковые батальоны, 6-я и 8-я кавалерийские дивизии МНРА и другие части. Всего группировка насчитывала более 70 тысяч человек, 438 танков, 385 бронеавтомобилей, 617 орудий и минометов.
Координация действий советских и монгольских войск, организация тылового обеспечения были возложены на фронтовую группу, которую возглавил командарм 2 ранга Г.М. Штерн. В Монголию были направлены самые опытные боевые летчики, дравшиеся в небе Испании и Китая. Старшим был заместитель командующего ВВС РККА комкор Я.В. Смушкевич. Артиллерийский штаб возглавил еще один «испанец», начальник артиллерии РККА комкор Н.Н. Воронов. Политической работой руководил начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис.
В конце июля советское командование начало разрабатывать план наступательной операции, которая должна была закончиться полным разгромом японской группировки. Замысел состоял в том, чтобы, сковав противника с фронта, ударами по флангам окружить и уничтожить его между рекой Халхин-Гол и монголо-маньчжурской границей — И.В. Сталин категорически запретил переносить боевые действия на сопредельную территорию. Расчет строился на внезапности и отсутствии у неприятеля танковых и механизированных резервов для нанесения контрударов. Главная роль отводилась мотоброневым бригадам. Советские клинья должны были сомкнуться в районе Номон-Хана. Для проведения операции создавались три группы войск: южная, центральная и северная.
Подготовка операции проводилась буквально «по учебнику». Серьезное внимание было уделено организации централизованного управления, созданию группировки артиллерии и правильному распределению огневых задач. Были созданы артиллерийские группы поддержки пехоты (ПП) и артиллерийские группы дальнего действия (ДД).
Южная группа под командованием полковника М.И. Потапова действовала в составе 57-й стрелковой дивизии, 8-й мотоброневой бригады, 6-й танковой бригады, 8-й кавалерийской дивизии МНРА, дивизиона СУ-12, стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады, 37-го противотанкового дивизиона и роты танков ХТ-26. В артиллерийскую группу ПП входили 57-й артиллерийский и 57-й гаубичный артполки — всего 5 дивизионов, группа АДД состояла из 1-го дивизиона 185-го артполка РГК.
В центральной группе войск, которая должна была сковать японские войска огнем на всю глубину и не дать им возможности маневрировать к флангам, были созданы две артиллерийские группы ПП: группа поддержки пехоты 82-й стрелковой дивизии в составе 82-го артиллерийского полка и артиллерийского дивизиона 5-й стрелково-пулеметной бригады и группа поддержки пехоты 36-й мотострелковой дивизии в составе 175-го артиллерийского полка; всего в двух группах было 7 артиллерийских дивизионов. В состав группы АДД входили 2-й и 3-й дивизионы 185-го артиллерийского полка РГК, 1-й дивизион 126-го артиллерийского полка и отдельная 122-мм пушечная дальнобойная батарея.
Северная группа, которой командовал полковник И.П. Алексеенко, объединяла 7-ю мотоброневую бригаду, 601-й стрелковый полк 82-й стрелковой дивизии, два танковых батальона 11-й танковой бригады, 87-й противотанковый дивизион и 6-ю кавалерийскую дивизию МНРА. Непосредственную поддержку должен был осуществлять 82-й гаубичный артиллерийский полк.
Начальникам артиллерии 57-й, 82-й стрелковых и 36-й мотострелковой дивизий было приказано выделить по одной 76-мм батарее на каждый стрелковый полк для сопровождения пехоты огнем и колесами.
Артиллерийская подготовка предусматривалась продолжительностью 2 часа 45 минут; в последние 15 минут вся артиллерия должна была произвести мощный огневой налет по переднему краю обороны противника.
Артиллерийские группы поддержки пехоты должны были уничтожить и подавить огневые средства противника на переднем крае и в глубине обороны, воспрепятствовать проведению противником контратаки, сопровождать огнем наступление пехоты и танков. Артиллерийским группам дальнего действия были поставлены задачи подавления японской артиллерии; при этом особое внимание обращалось на подавление зенитных батарей противника, которые могли нанести урон нашей авиации. Кроме того, группы ДД должны были подавить резервы противника и воспрепятствовать подходу резервов из районов Номон-Хан-Бурд-Обо, Джинджин-Суме и озера Яньху.
В резерве 1-й армейской группы находились 212-я авиадесантная, 9-я мотоброневая бригады, два стрелково-пулеметных батальона и танковый батальон 6-й танковой бригады.
Начало наступления было назначено на 20 августа.
В ходе подготовки операции штаб 1-й армейской группы уделил особое внимание маскировке и мероприятиям по введению японского командования в заблуждение относительно своих намерений. Советские части демонстративно готовились к глухой обороне, имитировали строительство укреплений, передавали ложные запросы на инженерное имущество и зимнее обмундирование. Дезинформация достигла своей цели, но при этом, чтобы не встревожить «самураев» раньше срока, командирам подразделений запретили проводить свою разведку. Поэтому многие части накануне наступления не обладали информацией о характере обороны противника и его силах.
Японское командование тоже усиливало свою группировку. 10 августа в составе Квантунской армии была сформирована 6-я армия, объединившая все части, действовавшие в рай