Пар, электричество, мощные суда с их машинами, которые победно борются с свирепыми волнами, мало-по-малу, удаляют поэзию Случая из нашей жизни; они превращают путешествия, столь опасные прежде для наших дедов, в обычные морские, прогулки; судьба мало-по-малу утрачивает свою власть над человеком, становясь вместе со всеми стихиями покорной царю темных просторов; поэзия уходит со страниц современных путешествий; они так не схожи с таковыми Купера и Жюль Верна; те острова, что раньше навевали ужас своей отдаленностью и мрачной затерянностью скоро рискуют превратиться обыкновенные захолустные, полные одинокой скуки, полустанки на которых не останавливается экспресс, бегущий между мировыми портами Филиппин, Гонолулу; которые уже и теперь блещут ярким светом фешенебельных отелей и ресторанов с меню не уступающим таковым Лондона и Парижа; но имена островов, брошенных среди океана длинными узорами с севера на юг, говорят многое, напоминая о поэзии дней недавно бывших.
Мне всегда кажется, что океан – это голубое небо, но которому разметались прихотливые схемы созвездий, групп островов, лежащих на синей шали моря, как таковые в бездонных глубинах ночных небес… Кажется, что они находятся между собою в кружном земном союзе, вот послушайте!
Вдали от берегов Японии лежат три группы островов Ога-Сава-Ра; японские мореплаватели три века уже знали об их существовании. Давно уже этим островам были даны имена.
Самые северные назывались «Жених и Невеста», южнее «Остров Отца» «Ани» и «Ооо-То» младшего и старшего братьев.
С каждой вершины этих островов к югу отчетливо видны группы скал, плывущие над беспредельным океаном это «Острова Матери», сестер, племянниц и др.
На старых испанских картах, впрочем, виденные мной острова называются: «Azzo Bispo».
«Чичиджима» – «Остров Отца».
Англичане, путешествуя по свету, не выпускают из рук записной книжки.
Базиль Чемберлен близко и всесторонне ознакомился с Японией; его ученый взгляд, сквозь лупу внимания, посмотрел даже на козявок суши, затерянных среди водных безмерностей; быв на островах я мог слышать легенды, но маститый мистер Чемберлен дает факты: Если читатель сравнит сведения об островах «Ога-Сава-Ра» помещенные в этой заметке, с такового члена географического общества Англии, то заметит, что они идентичны.
Я не был подобен тем путешественникам, которые начитавшись заранее о стране, едут туда и, как по описи господина Яишницы, проверяют есть ли «на лицо дом на каменном фундаменте» и т. и.
Русский человек привык к равнине, я предполагая заочно внешний вид архипелага, мыслил его рядом, почти отмелей, положенных среди вод. Оказалось – что будто зубчатая корона затонула в глубинах; острова – это зубцы её, которые кое-где выткнулись из волн; смотришь со стороны, на некотором отдалении и в голову не придет, что по этим отвесным скалам можно уйти от челнока к вершине; и мысль не зародится, что на этих срывах можно построить хижину, посадить сахарный тростник и кушать ананасы.
На английских картах на месте, о котором я пишу, небрежно ткнуто несколько точек; отчетливое наименование гласит: «Бонин» англичане взяли японское, несколько иначе звучавшее название Мунин, означавшее эти острова, необитаемыми. «Ога-Сава-Ра» известны также еще и под именем Архипелага Кука.
Человек первоначально поселился на наиболее крупных кусках суши и лишь постепенно последнее время стал не брезговать крупинками территорий столь малых, что взобравшись на центральную вершину острова озираешь море со всех сторон замыкающим свое вечное ревнивое объятие.
Японцы утверждают, что им эти острова были известны еще в дни восходящие к концу шестнадцатого века; произведенный нами анализ английского наименования этих островов указывает, что даже японцы, уже давно столь нуждающиеся в новых землях для избытка населения своей страны, называя эти острова необитаемыми, до 1863 года не обращали на них внимания.
Только 1875 год Ога-Сава-Ра делаются объектом японского внимания и японской административной культуры.
Европейским мореплавателям острова эти становятся известны лишь 1827 года, когда их посещает капитан Бичей, давший различным группам довольно обширного архипелага наименования и подробно нанесший их на карту.
Острова затеряны среди океана, они окружены не только отдельными скалами, торчащими, как зубы, из пучины… нет мореплавателя сторожат всюду здесь и лилии мертвых белых коралловых рифов.
Еще сто лет тому назад моталось по океану много разного беспокойного люда.
Заблудившиеся мореходы. угнанные бурей от далеких островов Гаваи.
Привыкшие к холодным водам, владельцы китобойных судов находили здесь часто не только гибель судна, но и судьбу.
Их корабли разбились о неведомые рифы, шумный вал выбросил на берег обломки.
Первое население островов Ога-Сава-Ра и возникает столь странным, романтическим, случайным образом; эти пришельцы берут себе в жены дочерей «Канаков», говорит Чемберлен, «и эта комбинация производит на свет весьма своеобразный маленький народец, не превышавший числом семидесяти особей».
Теперь когда население превышает восемь тысяч человек, этот народец, остатки которого живут в деревне «Окумура», не бросается в глаза среди нынешнего, основного, типично японского, населения. Но во время нашего пребывания на островах, три четыре раза нам пришлось видеть тех кто был первыми хозяевами маленьких клочков земли, столь уединенных и столь заброшенных среди безмерных, необозримых водных пустынь Великого.
Когда привыкнешь к японскому разрезу глаз, о котором знаменитый анатом Плосс говорит, что этот тип в человеческой породе атавистически донес до нас воспоминание о тех эпохах, когда у человека существовало третье веко, так как мы видим его настоящее время у птиц; Когда привыкнешь видеть всегда эту странность, то как то особенно поражаешься вдруг встретить местного аборигена, несомненно, но глядящего прозрачным тёплым январским вечером, открытыми лучистыми глазами, как-бы сошедшим с некоторых картин «Гогена»; в пустынных диких зарослях возвышенностей острова, среди широких листов древовидною папоротника, и спрутообразного Pandanus’а.
Напугав неожиданным появлением, предстал один издавна обитавших среди этих заброшенных скал: небольшого роста, с длинными руками, желтолицый, с прямыми жесткими волосами, торчащими кверху. Во всех этих встречах с первого взгляда в душе возникал целый ряд образов и воспоминаний, переносящих в наше подсознательное, полуфантастическое, полугрезовое, полунаучное знакомство с странами еще более экстравагантными, с морями еще более цветными.
Кладбища, вообще, говорят многое; в степных местностях они – единственное, что может археологу рассказать о жизни прежде бывших. Одного взгляда достаточно бывает, чтобы понять многое. Я был на «Ошиме» – остров, видимый с берегов Японии: Куда ни ткнешься, у берега всюду попадаются кладбища, запутавшиеся кустарниках, над которыми разноцветные пауки ткут воздушные свои тенета.
Кладбища строются, растут с той же быстротой, с какой дряхлеют города; кладбища это, как-бы тень, отброшенная городом… уходящая в землю все дальше, распластывающаяся, как лишай, все более!
На Ога-Сава-Ра кладбище совсем молодое. здесь мало затерянных и забытых могил, но, уже о многих пришельцах сюда, об их прошлой жизни, полной до краев приключениями, может быть преступлениями, не узнает никто; все эти тайны мирно погребены на возвышенности, с которой видны: вся бухта, последние зубцы скал и далекий, недавно столь опасный, к гавани севера путь.
Природа очень хитра, она чтобы увеличить площадь суши на малых островах взносит на них горы, перерезанные лабиринтом глубоких долин; природа знает об особенностях фигуры шара.
Я думал, что если бы острова не были покрыты горами, океан давно бы смыл их с лица своих морщинистых вод.
Когда живешь на острове, то, видя в одну сторону океан, а другую стену гор, хочется узнать, что делается на противоположном берегу. Таким образом возникают прогулки. Эти прогулки очень несложны, они не требуют проводников, ни специальных карт; полтора часа, обливаясь потом, под палящими лучами солнца, безжалостного, не смотря на «разгар зимы», на жидкие тени пальм, приходится взбираться на вершину хребта гор, занимающих остров, чтобы оттуда внезапно увидеть в роскошной раме тропической растительности группы пустынных, лишённых подчас, даже, деревьев, малых островов, жмущихся к «Острову Отца», как бы ужаснувшихся мрачного океана, простирающегося на восток.
Поднявшись на вершину, вам остается или остановиться и любоваться простором вод, теперь уже, раскидывающимся у ваших ног и на восток, и на запад, или же начать спускаться обратно или вперед, причем, продолжал путешествие, вы должны помнить, что спустившись зигзагами по отвесной, невероятно красивой, но и невероятно крутой стене, придется вновь преодолевать ее на обратном пути.
Карабкаясь по горной тропинке, в чаще тропической растительности, цепляющейся над обрывами породы дерев, непривычной и не знакомой нашим краям…
В Японии были уже изредка видимы: и бамбук, и некоторые виды пальм, растущие «на воле», но экземпляры сих пород здесь часто отказываешься признать, до такой степени они похорошели, произрастая более «по-домашнему».
Спускаясь каменистой тропинкой, случается встретить или молодых островитян, несущих на спине солидный груз, или же женщину, которая приветствует, слегка со страхом, уступая дорогу. Если по этим тропинкам существует движение, то несомненно, что каждая из них ведет не только к какой-нибудь круглой бухточке, с красивой натуральной аркой в скалах, с шумным прибоем, швыряющимся на бархатные подушки пляжа, усыпанною обломками хризолита и крупинками горного хрусталя, искрящихся в солнечном свете!.. Нет, бесспорно, эти тропинки протоптаны не для живописных красот, которым сердца местных жителей, боюсь, равнодушны, (общее правило, что человек не ценит того, что имеет): а целью этих тропинок служат уединенные хижины, спрятавшиеся в густых листах банановых пальм, «та