— Голубчик, тебе дурно, видимо, от полета, — проронил Арун Гиридхари, и, проведя по краю ноздрей ссасуа слегка подсохших, перехватил его плечи из рук Гдора, да, потянув на себя, прижал к собственной груди. Притом он немного разомкнул стыки на дхату, возле шеи Камала Джаганатха, таким образом, высвобождая его грудь из плотной ткани.
Кованные ворота между тем полностью раскрылись, и негуснегести, приобняв, повел юного авгура внутрь чертогов. Куда, однако, вошли лишь рабы, Ури и велесвановцы, оказавшись в огромном холле, центральную часть которого занимала широкая, винтовая лестница. Каменные ступени лестницы загнутые по спирали с тем не опирались на стены или опорный столб, они словно парили в воздухе, не имея перил или привычных перемычек между собой. Вместе с тем сама лестница и ширина, длина ступеней, рассчитанная под шаг взрослого велесвановца, поражала своей массивностью.
Внутри чертогов стены, как и лестница, ровный потолок и пол сияли приглушенным голубым светом, не то, чтобы имея таковой цвет (абы он смотрелся белым), а именно истончая данное сияние. Они казались также каменными, имеющие в своем строение тончайшие слои, уложенные в виде черепицы на крышах домов солнечников, а посему и поражающих тем удивительным блеском. В самих стенах первого этажа просматривались четыре одностворчатые двери, приземистые, с чуть выступающими по их прямоугольному окоему обналичниками почти синего цвета, тем на них и указывающие.
— Голубчик, — снимая с головы юного авгура капюшон и оглаживая чешуйки на его лбу, проронил по-велесвановски Арун Гиридхари. — Ты сможешь подняться по лестнице, или тебя донести? — вопросил он, все еще продолжая прижимать к себе ссасуа.
— Все благополучно, ассаруа, я дойду сам, — немедля отозвался Камал Джаганатх, и, шагнув вперед ближе к лестнице, вроде вышел из объятий негуснегести. Однако, не покинув хватки Аруна Гиридхари, ибо последний, опять же враз переместил руку на предплечье ссасуа, придерживая подле.
— Тогда не торопись, голубчик, шагаем на ступень вместе, — дополнил ассаруа, и, поравнявшись с юным авгуром, легохонько качнул головой.
Велесвановцы враз ступили на нижнюю ступеньку, коя тотчас дернулась, и синхронно с иными подножками лестницы извиваясь по загнутой спирали, понеслась вверх. Одновременно, с этим будто выпуская из пола очередные ступени. Движение лестницы происходило плавно, несмотря на это, Камал Джаганатх глянув вниз на мелькание света и самих подножек, качнулся, вроде снова почувствовав слабость в ногах.
— Голубчик, ты устал? — заботливо вопросил стоящий рядом Арун Гиридхари, и вновь приобнял ссасуа за талию.
— Какая-то слабость, ассаруа, — все-таки пояснил свое состояние Камал Джаганатх, и улыбнулся, узрев, как резко прыгнул на ступень Ури, а вслед за ним также торопливо стали шагать рабы, порой подталкивая друг друга локтями.
— Слабость и шум в голове, знаешь, точно у меня в диэнцефалоне вновь ковырялись, — добавил юный авгур, разворачивая голову и вскидывая взгляд вверх на лицо негуснегести. — Помнишь, я тебе рассказывал, как сие творил со мной Девдас.
Зеленовато-коричневая кожа впалых щек Аруна Гиридхари нежданно покрылась синими мельчайшими пятнами, указывая на его тревогу, а в голубо-алых радужках промелькнул редко появляющийся испуг.
— Будем надеяться, это только усталость от перелета, — протянул негуснегести, стараясь той молвью снять единожды тревогу с себя и ссасуа. — Не действия тарховичей, абы они порой устраивают такие проверки, для заинтересовавших их диэнцефалонов.
— Что ты имеешь в виду, ассаруа? — беспокойно переспросил Камал Джаганатх, не сводя взгляда с лица негуснегести и той настойчивостью требуя ответа.
Ступень, на которой стояли велесвановцы, наконец, достигла уровня второго этажа и въехала в находящуюся там круглую каменную площадку, также не имеющую каких-либо перил, и нависающую без видимых опор вроде как в воздухе. От самой площадки в четыре стороны отходили хрустальные покатые мостки, стыкующиеся с двухстворчатыми диагонально лежащими дверями, массивными в сравнение с теми каковые находились на первом этаже чертогов. Арочные навершия этих дверей были инкрустированы резьбой и драгоценными камнями, только белого и бледно-голубого цвета. Здесь сами стены и двери, белые, сияли все тем же приглушенным голубым светом, а зрительно расположенный потолок смотрелся зеркальным, отражающим и саму движущуюся лестницу, и стоящих на ступенях Ури, рабов, и замерших на площадке Аруна Гиридхари и ссасуа.
Хрустальные мостки поигрывали своей прозрачностью, пуская по преломляющимся внутри них граням легкую зябь сияния и вовсе почти белого цвета. Негуснегести продолжая придерживать юного авгура за талию, выбрал левый от них мосток и направился по нему к двухстворчатой двери, ощутимо не желая что-либо пояснять, он все же сказал:
— Стать частью расы тарховичей не так просто. Они используют только определенных параметров диэнцефалоны, из так называемых вторичных, двитиах жизней. А именно диэнцефалоны высокоразвитых рас. Ежели их заинтересовал диэнцефалон, они предлагают такому созданию стать одним из них, сменив прежнее тело, на организм тарховичей. Вместе с этой сменой новый тархович получает не только значимо продолжительный срок жизни, но и особое место в Веж-Аруджане, знания, возможности.
Арун Гиридхари прервался, давая возможность ссасуа уяснить все им сказанное и коль надобно задать вопрос. А тем временем створки двери, к которой они шли по хрустальному мостку, видимо, среагировав на их приближение, стали медленно открываться внутри помещения, живописуя подобную приемной палате чертогов на Велесван комнату.
Ее прямоугольная форма с высоким потолком (правда не прозрачным, а зеркальным покрытием) один-в-один повторяла вид стен приемной палаты, обтянутых белой тяжелой тканью с выполненными на них растительными узорами из золотых и серебряных нитей с добавлением разнообразных по оттенку драгоценных камней, в виде длинных витых ветвей, стеблей, небольших листочков и крупных цветов. Пол был покрыт широкими квадратными, плетеными половиками, из ярко-вишневого бархата.
Впрочем, в отличие от комнат на планете Велесван, эта была меблирована, не только тремя широкими белыми, кожаными креслами с вычурно загнутыми подлокотниками и спинками, стоящими вдоль стены расположенной напротив двери, но и тремя столиками коротконогими, многоугольной формы и рубинового цвета, точно также изготовленными из драгоценного камня. Столешницы которых по рубежу были огранены серебряными вставками и фиолетовыми крупными камнями, похожими на аметист солнечников. На столешнице стояли серебряные, пузатые кувшины с изогнутыми ручками и по два маленьких ковша только полусферической формы, как и у велесвановцев, имеющие длинные ручки.
Хотя обращала своим видом расположенная справа, впритык к стене кровать, для Камала Джаганатха будто вышедшая из прошлого королевских семей землян. Высоко приподнятая над полом кровать имела широкий матрас укрытый алой бархатной материей, и две спинки сделанные, как и сама рама из желтоватой кости какого-то животного. Ибо ее зримая полупрозрачность и твердость имела местами едва заметные тончайшие трещины, вероятно, нарочно не убранные. Сами спинки представляли собой удивительную по красоте дугообразную резьбу в неких местах украшенную голубоватыми, круглыми камнями. Из той же кости были сотворены четыре изогнутых в виде спирали столба поместившихся по углам кровати, удерживающие на себе кровлю из вишневого бархата без какого-либо рисунка на полотне. Столбы, укрепленные между собой брусьями, были увенчаны нависающими на кончиках тонких шпилей знаками славянского бога Велеса, медленно вращающихся вокруг оси и сияющих желтовато-голубым светом. С вершин брусьев спускались по четыре стороны от самой кровати алые, легкие, шелковые занавеси, по краю расшитые голубыми нитями и убранные желтым кружевом.
В комнате не имелось окон, тем не менее, находилась одностворчатая дверь в стене, лежащей напротив ложа, сейчас только сомкнутая.
— Ты, думаешь, ассаруа, тарховичи хотят меня забрать у тебя? — наконец, откликнулся вопросом Камал Джаганатх продолжая оглядывать комнату и легонько передернул плечами от волнения.
— Забрать они не смогут, голубчик, — успокоительно проронил Арун Гиридхари, и, выпустив из объятий ссасуа, нежно огладил его голову, и короткие косички оранжевых волос. — Понеже любое изъятие происходит в первую очередь по согласованию с самим изымаемым. Обаче они явно работой твоего диэнцефалона заинтересованы. Посему я и не хотел, абы они знали о твоем прибытие. Поелику днесь будет сложнее заручиться помощью амирнарха Раджумкар Анга ЗмидраТарх, без того, дабы не показать тебя их главному дхисаджу Ковин Купав Куну, давно жаждущему с тобой познакомиться.
— А я могу отказаться с ним знакомиться? С этим главным дхисаджем? — встревожено спросил Камал Джаганатх и так как негуснегести слегка подтолкнул его в спину, повелевая присесть или прилечь, неспешно направился к стоящему напротив креслу.
Двери между тем медленно принялись смыкаться, пред этим впустив внутрь комнаты Ури, замершего обок стены, и оставив трех рабов на мосту в дозоре.
— Конечно, можешь голубчик, — пояснил Арун Гиридхари и тотчас прервался, словно обдумывая свою дальнейшую речь, так, что ощутив его волнение, остановился и юный авгур, разком обернувшись. — Но сие будет выглядеть весьма непочтительно в отношение главного дхисаджа, каковой за три колохода выдавая мне консультации, осуществляя пусть и удаленно, но неизменно и быстро помощь при лечение тебя, не разу не потребовал контрибуционной платы, как то положено. Думаю, что таковой отказ повлечет за собой определенные ответные меры в направлении меня и нашей расы. И велесвановцы могут лишиться вельми мощного расположения и попечения главного дхисаджа Ковин Купав Куна, который хоть и негласно является первым созданием по важности и власти после амирнарха. Понеже, поколь ничего не ясно я прошу тебя голубчик, находится, только в сей комнате.