он, именем атанийца привлекая внимание юного авгура несколько рассеявшееся при наблюдении космической дали в иллюминаторе. — Вызвал в вас негодование, оное я первый раз наблюдаю в велесвановцах, — дополнил он, и, выдвинув вперед ноги, разком качнул вправо-влево кончиком хвоста, словно огладившего полотно почти черного, ровного пола. — На самом деле за выплаченную контрибуционную плату Иошинори намеревался купить у меня планету. Планету в моей системе Истра. Одначе сейчас из-за вычета ему не удастся сие сделать.
НгозиБоипело Векес прервался, и, подавшись вперед с дивана, встал. Он шагнул в направление стола юного авгура, и, подняв кувшин, налил в его бокал воды, да легохонько качнув головой в сторону тарелки с мясом, дополнил:
— Поколь могу предложить вам мясо, абы это основной источник нашего питания. Хотя на самой Ладодеи вас также угостят обилием овощей и корнеплодов. — Камал Джаганатх качнул головой, отказываясь от еды, так как не проходящее волнение внезапно вызвало в нем отвращение к ней. — Итак мое предложение следующее, — проронил верховный правитель, пристраивая кувшин вновь на стол и воззрившись снизу вверх на ссасуа. — Ежели вы пойдете на уступки, а именно не станете пытаться убежать с планеты Ладодеи, и не будете читать мысли моих сродников, коих я к вам пристрою. Я не только выплачу вычет атанийцам, но и удовлетворю ваше желание и убью Иошинори. Как вы и хотели, объявив, что сие делается по вашему указанию.
Юный авгур теперь и сам перевел взгляд на НгозиБоипело Векес и легохонько вздрогнул. Ибо и дотоль услышанное, и сейчас озвученное верховным правителем вызвав подтверждение его догадок, по поводу чтения мыслей, напрочь похоронило мысли об уничтожение Иошинори.
— Вы только не пугайтесь Камал Джаганатх, — тактично протянул НгозиБоипело Векес, очевидно, по-иному поняв волнение ссасуа. — Я не стану марать своих рук. Атанийцы сами уничтожат своего февтвевола, и преподнесут его голову вам, лишь затем получив вычет и как итог планету. Обаче они не ведают, что выкупаемая ими планета находится вблизи от более мощной Трады, где сосредоточена часть моих мобильных сил. Понеже атанийцам не только не удастся вырваться из-под моей власти, вспять того они погрязнут в вечных повинностях за право пролететь мимо Трады. — Верховный правитель приоткрыл рот и достаточно жизненно засмеялся, с той же радостью пояснив, — вы, поверьте мне, Камал Джаганатх, до чего же противны эти бродячие кооры. В свой срок атанийцы всего только на вайтэдром перундьаговцев обменяли целую систему. — Людоящер медленно опустился на присядки, и его хвост изогнувшись, пролег почитай до стоящего напротив дивана, и, сравнявшись ростом с ссасуа, низко договорил, — атанийцы не заслуживают вашей жалости, Камал Джаганатх. А Иошинори такое жестокое, подлое существо, коли ему заплатить продаст и родного сына.
Юный авгур еще мгновение медлил, понимая, что его молчание верховный правитель определил как страх за выдвинутые в сторону атанийского февтвевола угрозы, посему и вопросил:
— Откуда вы знаете Векес, что я прочитал ваши мысли?
Верховный правитель слышимо усмехнулся, и, вскинув руку пристроив ее на правое плечо ссасуа, явственно обрадовано отозвался:
— Несколько это грубовато у вас получилось. Верно, вы в данном чтение не опытны, или слишком встревожены. — Он прервался, очевидно, жаждая услышать ответ, но так как юный авгур не отозвался, добавил, — одно, тем не менее, могу отметить. Таким образом, как вы вывернули события мною виденные, ваши способности напоминают способности тарховичей. Его превосходительство негуснегести также является чтецом, и по моей юности он пару раз читал у меня мысли. Одначе в его способностях читаются мысли данного момента времени, он опять же может вызвать какофонию, шум в диэнцефалоне, но и только. Тарховичи, в мощную хватку оных, как чтецов я когда-то попал. Они отличаются особыми копаниями в твоем диэнцефалоне, прямо-таки выуживая из него все, что их интересует.
— Я не хотел вас задеть Векес. Также как дотоль никогда не читал мысли, сие вышло видимо случайно, — торопливо протянул юный авгур, припоминая как когда-то в его диэнцефалоне пытались поковыряться таусенцы, а после Прашант и Девдас, притом как ему казалось, вызывая в нем не нынешние моменты времени, а прошлое, наполненное особой болью и переживаниями. И как знал Камал Джаганатх, из пояснений Аруна Гиридхари, данные всплески прошлых переживаний не были прочитаны таусенцами или велесвановцами, а являлись способностью его диэнцефалона хоть как-то от данного чтения себя защитить.
НгозиБоипело Векес очень нежно пожал плечо юного авгура, вкладывая в сам жест особую мягкость, точно видел перед собой близкого сродника, который тронул его за живое своей честностью, открытостью и чистотой.
— Случайно, но достаточно сильно, я вам скажу, Камал Джаганатх, — дополнил верховный правитель, и теперь сместив руку, огладил перстами правую щеку и нижнее веко правого глаза ссасуа. И вовсе с непохожей на него теплотой сказав, — вы такой удивительный, пресветлый авгур. Вроде бы похожи на негуснегести и вашу расу, обаче, явственно от нее отличаетесь, словно информационные коды в вас совсем не те, что наполняют его превосходительство. Вероятно, тарховичи не только ваш диэнцефалон, но и тело создавали с особыми замыслами. Так, что насчет моего предложения? — враз переводя тему и поднимаясь с присядок, вопросил он. — Скверно будет, если ваши слова для Иошинори станут только пустой угрозой, — дополнил верховный правитель, несомненно, желая, дабы юный авгур пошел ему на уступку.
Камал Джаганатх, впрочем, не стремился торопиться, желая, перед тем как дать слово и с тем связать им себя по рукам и ногам, выяснить еще одно его интересующее. Посему несколько подумав, коротко пересказал НгозиБоипело Векес свою последнюю фантасмагорию про Самира и его желание сотрудничать с существами Галактики Ланийкдан, направленных на возобновление войны с Веж-Аруджаном и возврата под их руководство части Галактики Вышень долею принадлежащей расе асгауцев.
Весь тот срок, каковой юный авгур неторопливо рассказывал увиденное и пояснял причину, по которой Арун Гиридхари разорвал согласительный пакт, НгозиБоипело Векес стоял подле него, слегка вздев голову, так, чтобы было невозможным заглянуть в его глаза и прочитать мысли. Но как только Камал Джаганатх смолк, он, медленно развернувшись, направился к своему дивану и замер подле него, резко передернув мощными плечами, отчего и под материей халата зримо зашевелилась мышечная их масса.
— Не понимаю Векес зачем вам надобно расчленять Вышень и чем так вас раздражает дайме асгауцев? — закончил свой рассказ вопросом юный авгур, продолжая пронзительно смотреть на фигуру людоящера, не осознанно желая вновь проникнуть в его мысли, пусть бы и текущие в данный момент времени.
— Так, что насчет моего предложения, относительно Иошинори? — вопросом на вопрос отозвался НгозиБоипело Векес, и степенно повернувшись, с той же величавостью опустился на диван, точно предоставляя возможность Камалу Джаганатху видеть его лицо, на котором прямо-таки замерли все черточки, или все же читать сами мысли.
— Добро, Векес. Я согласен на ваше предложение. И не стану пытаться убежать с планеты Ладодея. И постараюсь не читать мысли ваших сродников, — протянул, наконец, юный авгур. Впервые в жизни своего искусственного диэнцефалона, не только этой плоти, но и первой вынося смертельный приговор живому существу, и с тем, не ощущая какой-либо к нему жалости. — Взамен чего, вы исполняете свою часть уговора, касаемо смерти Иошинори.
— Вы, не представляете себе, Камал Джаганатх, — откликнулся явно удовлетворенный верховный правитель, и, расслабившись, прилег на спинку полудивана. — До чего на самом деле примерзкий субъект этот дайме Хититами Сет. Каковой постоянно шастует по твоему лицу взглядом жаждая выудить и сделать свои мелочные выводы на основании всего только дрогнувшей губы. Хититами Сет неизменно голосует против любого моего решения в Великом Вече Рас, запрещает летать моим судам через его системы, вплоть до их уничтожения, — и на округлом подбородке НгозиБоипело Векес, где кожа с розоватым отливом имела гладкость, выступили красноватые, мелкие пятна. — Дайме не раз науськивал против меня прпацманцев, коредейвов и даже перундьаговцев. Хотя знает, что с князем перундьаговцев руксам Баоша Ялись Дьаг у нас теплые отношения. В целом, Камал Джаганатх это долголетняя и обоюдная ненависть, в коей по непонятной мне причине стал участвовать ваш необыкновенный диэнцефалон. Относительно Самира, — как-то и вовсе враз перепрыгнул людоящер с одной темы на другую, определенно, более не желая говорить о дайме асгауцев. — Я бы никогда не стал его расчленять, или вредить ему. Ведь большей части правителей высокоразвитых рас известно, что Самир лучший лоцман в гиалоплазматических Галактиках, и любимец, баловень его превосходительства Аруна Гиридхари.
НгозиБоипело Векес смолк и тотчас отвернул вправо голову, выскальзывая из взора юного авгура, которому показалось, али может он это все-таки прочитал, что рассказано ему было очень мало. Ибо людоящер о политике, межрасовых раздорах не стал распространяться, не потому как не доверял Камалу Джаганатху, просто, как и ассаруа, считал его слишком юным и неопытным. Впрочем, слова о том, что Самир считался любимцем и баловнем Аруна Гиридхари, болью ревности обожгло диэнцефалон юного авгура, мгновенно отозвавшись не менее острой болью в раненном плече. Отчего даже приятно стало осознавать, что затеянная негуснегести защита своего любимца обернулась похищением его же ссасуа. Так как из объяснений ассаруа явствовало, увиденное в фантасмагории грядущее нельзя изменять по причине того, что вновь возникшее будущее может ударить, в первую очередь, потому кто его принял. Однако, погодя, на место этому чувству пришла томительная тоска по сыну Павке, оставленном без попечения умерщвленных родных и томившемся в детском доме солнечников. А после тугое, как и само дыхание, понимание, что возможно появление его — Камала Дж