– М-м… да, – ответил Селлерс.
Я только пожал плечами.
Прошло еще две минуты.
– Что делает полицейский, – нарушил молчание я, – когда его водят за нос, запираясь в ванной?
– Я ей сейчас покажу, что делает полицейский, – рассвирепел Селлерс.
Он поднялся и, приблизившись к двери в ванную, раздельно произнес:
– Открывайте!
– Еще минуточку.
– Открывайте, – повторил он.
– Я к этому не готова.
– Или вы открываете дверь, или я ее вышибу.
– Вы не посмеете, – послышался голос изнутри. – Я имею право пойти в ванную. Я…
Селлерс сделал два шага назад, поднял правую ногу и с силой врезал тяжелым ботинком чуть пониже дверной ручки.
Дверь содрогнулась.
– Выходите, иначе я разнесу ее в щепки.
– Да говорю же вам, что я не могу…
Селлерс примерился и нанес второй сокрушительный удар правой.
Послышался треск, и дверь с шумом распахнулась. Она едва удержалась на петлях. Миссис Честер, в домашнем халате, высунулась из окна. До земли было около девяти футов.
– Только не это, – предупредил Селлерс.
– Как вы посмели! – возмутилась женщина. – Как вы посмели вламываться в мою ванную!
– Вы просидели в ней без малого пятнадцать минут, – заявил сержант. – Этого вполне достаточно для того, чтобы почистить зубы, причесаться, напудрить нос, принять душ и все такое прочее. Я не позволю вам водить меня за нос, я хочу знать правду. А теперь выходите.
Миссис Честер бросила прощальный взгляд на окно, повернулась и решительным шагом вышла из ванной.
Селлерс опустился в свое кресло, указав ей на стул с прямой спинкой.
– Садитесь сюда, – сказал он. – Лэм, ты оставайся на кровати. – И повернулся к ней, жуя сигару: – Итак, вернемся к тому, как вас сбила машина.
– Какая машина? – удивилась женщина.
– Мы располагаем документом, в котором вы утверждаете, что вас сбила машина, которая затем скрылась с места происшествия.
– Это было очень глупо с моей стороны.
Селлерс нахмурился.
– Говоря откровенно, – продолжала женщина, я сама была во всем виновата. Я отвернулась, но продолжала идти и налетела на эту машину.
– Когда переходили дорогу?
– Да.
– А как быстро двигалась машина?
– Почем я знаю. – Она пожала плечами. – Я начинаю думать, что она вообще стояла на месте.
– Что? – заорал Селлерс.
Женщина кивнула и повернулась ко мне:
– Извините, Дональд, за то, что я вас обманула. Вы такой милый мальчик, но никуда не денешься – мир жесток. Знаете, своя рубашка ближе к телу.
– Что это значит – стояла на месте? – спросил Селлерс.
– Я не утверждаю, что это так и было. Я сказала, что «начинаю так думать».
– Полиции вы сообщили обратное, – напомнил сержант.
– Они просто не дали мне сказать. Ваши коллеги исходили из предположения, что машина двигалась, потому что меня сбили на переходе.
– Так вас все-таки сбили?
– Ну, понимаете, я могла сама налететь на машину. Точно я не знаю. Я шла по пешеходному переходу и неожиданно почувствовала удар в плечо, и упала. А потом вижу – вокруг суетятся люди, кто-то кричит: «Надо вызвать „Скорую“», и…
– И что случилось с машиной?
– Она уехала.
– Тогда это была попытка скрыться.
– Да, пожалуй, она скрылась.
– Вы сообщили водителю машины свою фамилию и адрес? – спросил я.
– Нет. А зачем?
– Но вы уехали в карете «Скорой помощи»?
– Да.
– В этом была необходимость?
Женщина игриво улыбнулась мне и ответила:
– Я ожидала от вас этого вопроса, но, боюсь, что не смогу на него ответить. Как-никак – я беспомощная одинокая вдова, которая вынуждена рассчитывать только на себя.
Селлерс хмыкнул.
– И потом, – продолжала миссис Честер, – тут есть одно странное обстоятельство. Уголовный кодекс гласит, что если автомобилист сбил пешехода, то он обязан остановиться и оказать ему помощь, но там ничего не говорится о том, что он должен останавливаться и оказывать помощь, если на автомобиль налетел пешеход. По крайней мере, мне так кажется.
– Вы штудировали Уголовный кодекс? – поинтересовался я.
– Я его просматривала.
– Вы подписали некое соглашение, которое вам подсунул Дональд Лэм и по которому вы получили от него десять тысяч долларов? – спросил Селлерс.
– Нет, – заявила она. – Все было совсем не так. Дональд Лэм представит вам истинные факты.
– Я хочу, чтобы вы представили мне истинные факты, – настаивал Селлерс.
– Хорошо. Дональд Лэм обратился ко мне, представившись продавцом журналов. Мы разговорились, и я рассказала ему об аварии. Тогда он сказал, что знает одного человека, который время от времени приобретает исковые заявления за наличные, чтобы затем самому подать иск в надежде получить гораздо более крупную сумму. Я дала ему понять, что такое предложение меня бы заинтересовало.
– Вы хотите сказать, что он заплатил вам за то, чтобы иск не был подан? – спросил Селлерс.
– Святые небеса! – удивилась женщина. – Да ничего подобного. Третье лицо перекупает мои претензии в надежде заработать на этом.
Селлерс озадаченно уставился на нее, потом на меня:
– Ты знаешь, Шустрик, это дело пахнет неприятностями. Я очень надеюсь, что твои руки чисты.
– Все это для меня совершеннейшая новость, – сказал я, – кроме того, что я действительно говорил ей, что не являюсь представителем страховой компании и не могу заключать никаких соглашений. Просто я сказал, что знаю одного человека, который иногда перекупает у потерпевших иски о возмещении ущерба, надеясь таким образом заработать.
– Изображаешь из себя умника? – спросил Селлерс, сверля меня взглядом.
– По ее словам, на этом деле можно было неплохо заработать, если только машину найдут.
– Понятно, – сказал Селлерс. – И по чистой случайности человек, который собирался на этом нажиться, оказался водителем той машины.
Его слова потонули в грохоте. Кто-то колотил в дверь, затем раздался мужской голос:
– Немедленно откройте!
Миссис Честер проворно вскочила и бросилась открывать дверь.
На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, с широкими плечами, бычьей шеей, красным лицом и блестящими, карими, широко расставленными глазками. Выступающая челюсть делала его похожим на профессионального боксера.
– Что вы здесь делаете, черт побери? – требовательно спросил незнакомец.
Селлерс поднялся ему навстречу, сжимая в зубах свою сигару. Вид у него был агрессивный.
– Можно узнать, черт возьми, кто вы такой?
– Я – Марвин Эстеп Фаулер, адвокат, – ответил тот. – Я представляю интересы миссис Честер и хотел бы знать, что здесь происходит. А теперь отвечайте, кто вы такой?
– Я – сержант Селлерс. – И он вынул из кармана кожаный бумажник и продемонстрировал адвокату свой значок.
– Минуточку, – сказал Фаулер сержанту, когда тот хотел уже было убрать бумажник в карман.
Он взял бумажник, взглянул на значок и сказал:
– Ага, Лос-Анджелес?
– Совершенно верно, – ответил Селлерс.
– Я никогда не думал, что пределы Лос-Анджелеса простираются прямо до Невады, – съехидничал адвокат.
– Нет, конечно, – согласился сержант.
– Выходит, вы действуете за пределами юрисдикции?
– Я руковожу расследованием, и весьма важным.
– В таком случае вам надлежит обратиться в полицейское управление и заниматься расследованием вместе с местным офицером полиции, под его ответственностью.
– У меня нет времени на пустые формальности, – поморщился Селлерс, но кончик его сигары все же опустился на несколько дюймов.
Адвокат повернулся ко мне:
– А вы кто?
– Меня зовут Лэм, – представился я, – Дональд Лэм.
– Вчера вечером я говорила вам о нем, мистер Фаулер, – вставила миссис Честер. – Это тот человек, который дал мне деньги и заставил подписать соглашение, согласно которому я отказываюсь от претензий к тому, кто меня сбил, или, – она добавила с улыбкой, – к тому, на которого я налетела. Только я не стала уточнять, на кого именно.
– Вы передали записку, что ждете меня в ванной? – спросил адвокат у миссис Честер.
– Он вышиб дверь, – ответила она, указывая на Селлерса.
– Что он сделал? – переспросил Фаулер.
– Высадил дверь ванной.
– Покажите!
Она подвела адвоката к разбитой двери.
– Черт меня побери, – сказал Фаулер.
– Если я вас правильно понял, – раздельно произнес Селлерс, поворачиваясь к миссис Честер, – вы вошли в ванную, открыли окно и выбросили на улицу записку. Это так?
– Совершенно верно, – широко улыбаясь, ответила она. – Мне нужен был адвокат. Я думала, что имею право позвать его, и бросила из окна записку одной ужасно милой девочке, которая прочитала ее, улыбнулась и кивнула, давая понять, что все поняла. Она побежала к телефонной будке и позвонила по номеру, который оставил мне мистер Фаулер.
Лицо Селлерса потемнело. Он перевел тяжелый взгляд на Фаулера, а потом с Фаулера на меня.
– Как прикажешь это понимать, Шустрик?
– Никак. Я предоставил вам информацию, которой вы так добивались. Обо всем остальном я и сам слышу впервые. Вы сами позволили ей пойти в ванную комнату и запереть дверь.
– Вы в чем-то обвиняете мою клиентку? – спросил Фаулер у Селлерса. – То есть у себя, в Лос-Анджелесе?
– Даже не знаю, – задумчиво протянул Селлерс, потом внезапно повернулся к миссис Честер: – Вы раньше не имели отношения к автодорожным происшествиям?
– Ну… – начала она неуверенно. – Я…
– Не отвечайте ему, – не дал ей договорить адвокат. – Вы не обязаны это делать.
Селлерс с хмурым видом жевал свою сигару. Немного помолчав, он сказал:
– Мне кажется, я начинаю что-то припоминать. – После этих слов он на минутку задумался, наморщил лоб и вдруг опять повернулся к миссис Честер: – Ваше имя и фамилия?
– Миссис Харвей В. Честер.
– Это фамилия вашего мужа. Вы ведь вдова?
– Да.
– Вас зовут Тесси… Т-е-с-с-и, разве не так? – резко спросил сержант.