н ребенок, родившийся в центральной части страны, который сейчас обучается в одном из монастырей поблизости от китайской границы.
Мы сняли лагерь еще до рассвета и от реки направились в южном направлении к невысокому перевалу на гребне холма, поросшего лесом. Недавно построенная дорога была покрыта грязью вперемешку с песком. Машины то и дело увязали в этом месиве, и приходилось вытаскивать их с помощью лошадей.
С вершины перевала, на который мы поднялись, открылась чудесная панорама с волнообразными холмами. Спуск вывел нас к широкой речной долине Баин-гол, где протекала узкая речушка с коварным и топким руслом. У береговой полосы застряло несколько машин, следующих из Урги. Они пытались перебраться через реку, но вода залила моторы. Шоферы предостерегали нас от безрассудной переправы, но мы решили рискнуть, тем более, что несколько всадников предложили нам свою помощь. Сложив багаж в кузов и покрыв радиаторы брезентом, мы привязали к бамперам канаты, а их концы всадники прикрепили к передним лукам седел. Потом все уселись, водители включили зажигание, и верховые с дикими криками погнали лошадей к противоположному берегу. Во все стороны летели брызги, но машины благополучно достигли цели.
За Баин-голом лежали прекрасные пастбища. На склонах гор паслись табуны лошадей и стада верблюдов. Мы прошли мимо развалившихся каменных лачуг — остатков китайских ферм, разрушенных во время гражданской войны 1919–1921 гг. Гористая местность тянулась до Кара-гола — другого притока Селенги, орошающего широкую плоскую долину. Мы остановились на ночлег у деревянного моста, соединяющего берега реки. Ночь была ясной, но очень холодной, и утром небольшие лужицы покрылись тонкой коркой льда.
На рассвете мы снова отправились в путь по красивой гористой местности с долинами, покрытыми травой, и холмами, поросшими лесом. Эти холмы являются отрогами Кентайских гор. Здесь генерал П.К.Козлов, замечательный русский исследователь, сделал блестящее открытие, обнаружив старинные ткани, выполненные в так называемом «зверином стиле». Местность, по которой пролегал наш путь, всегда вызывала восторг. За несколько миль до Урги дорога вывела нас в широкую долину реки Тола, к югу от которой возвышается величественная Богдо-ула, гора, покрытая девственным лесом — прибежище многочисленных животных. В столице монгольских первосвященников под лучами яркого солнца сияли крыши монастырей и храмов.
При въезде в город, на маленьком пропускном пункте все путешественники обязаны предъявить заграничные паспорта, полученные в монгольском пограничном комиссариате. Мы остановились около небольшой деревянной лачуги и вручили паспорта мрачному монгольскому солдату в остроконечном меховом шлеме и бушлате цвета хаки. Он унес наши документы в барак и долго не появлялся. Наше терпение иссякло, и мы вошли в дом, чтобы узнать о причине задержки. Два унтер-офицера играли в шахматы, а солдат с нашими паспортами ждал, когда его начальство закончит партию. Мы возмутились, и наши бумаги тотчас же были отмечены, а офицеры продолжили свою захватывающую игру. В Урге не считаются со временем, так же, как и в любом другом месте Центральной Азии.
Для штаб-квартиры нам посчастливилось найти небольшой четырехкомнатный дом с двумя просторными дворами и конюшнями. В данный момент я не имею возможности описывать разнообразную каждодневную деятельность экспедиции. Нам следовало готовиться к длительному путешествию по Центральной Азии через Монголию и Тибет в Индию и тщательно изучить маршрут. Из Монголии профессор Рерих отослал картины с уникальными видами страны и эпизодами из ее жизни в Рериховский музей в Нью-Йорке.
Современная Урга — город резких контрастов, типичных для страны, переживающей путь коренных реформ. Современные транспортные средства, такие, как самолеты и автомобили, соперничают с овеянными веками длинными вереницами величественных верблюдов и с неуклюжими повозками, запряженными волами.
Старая ламаистская Урга представляет большой интерес для исследователя буддизма. Урга, или Улан-Батор-Хото, — столица автономной Монголии, и самый большой ее город находится у места слияния рек Толы и Сельбы, примерно в ста семидесяти милях от Кяхты на сибирской границе. Он расположен на территории Тушетуханского аймака, или провинции. При спуске с Долан-Дабхурских гор, на северо-западе от Урги, открывается вид на город, лежащий в широкой долине реки Толы, протянувшейся на двадцать миль с востока на запад и на девять миль с севера на юг. Над долиной возвышается Богдо-ула, через которую проходит южная граница лесов в этой части Монголии. На востоке долину прикрывают низкие отроги хребта Баин-Хутула, достигающие значительной высоты в окрестностях Урги. На севере лежат сильно изрезанные хребты горной гряды Чингилту-улы и ее северо-западного ответвления Далан-Дабхура, а на западе высятся горы Сангийн-улы. В верховьях Толы, с юго-западной стороны, долина остается открытой.
Растительность в долине очень скудная, большинство окрестных холмов покрыто травой. Вдоль реки Толы, у подножия Богдо-улы и по направлению к Сангийн-улы изредка встречаются небольшие рощицы.
Леса в окрестностях Богдо-улы — подлинный национальный парк Монголии, где начиная с XVIII века строго запрещены рубка деревьев и охота. Это место считается священным, и во времена правления лам здесь два раза в год совершались жертвоприношения. Начало этого культа относится к 1778 г., когда императорскому двору было представлено прошение от лица правителей Урги с просьбой, чтобы императорский двор узаконил культ священной горы. Основанием для прошения была вера в то, что у подножия горы Богдо-ула родился Чингисхан. Петиция была принята, и император с удовольствием издал декрет, повелевавший отсылать два раза в год из Пекина нужное количество ароматических палочек и кусочков шелка
Лесной заповедник Богдо-улы представляет огромный интерес для естествоиспытателя. Здесь, на лесных склонах священной горы, он может изучать флору Монголии и наблюдать жизнь многих крупных животных, почти исчезнувших в других регионах страны. Закон, запрещающий охоту на зверей и рубку деревьев, действителен и при новом, республиканском правительстве Монголии, сохранившем полицейские посты в многочисленных ущельях. На южном склоне горы стоит монастырь Манджушри-хит, известный на всю Монголию аскетизмом монахов и ученостью настоятеля, который оказывает значительное влияние на политическую жизнь страны.
Урга занимает обширную территорию и состоит из неизменного центра, где в холодные зимы проживает большинство горожан и вокруг которого кочевники ставят большое количество войлочных юрт.
Европейцам город был известен как Урга, что соответствует монгольскому слову «ургу», т. е. «великолепный лагерь, дворец». Но монголы никогда не употребляли это название, хотя возможно, что оно существовало еще с древних времен, когда долина Толы была резиденцией важных религиозных сановников. Монголы неизменно называли город Икхе-кюрен, что значит «Великий монастырь». В обиходе называли просто кюреном, а на китайско-монгольском — Дакюре (Та-кюре, в китайской транскрипции — Та кью-лунь) Тибетцам известно его последнее название (Так-ху-ре) В ноябре 1924 года Икхе-Кхурулдан, или Великий Народный Хурал Монголии, переименовал Ургу в Улан-Батор-Хото, или «Город Красного Богатыря» Но, несмотря на это, повсеместно употребляется название, освященное веками.
Самые первые исторические справки об Урге, относящиеся к 1649 г., можно найти в монгольской хронике «Эрдени-йин ерикхе». Там говорится, что Ундур Геген, первый в истории Кхалки Джецюн там-па Хутукхту, или шестнадцать раз рожденный, согласно ламаистской традиции, возвратившись из Тибета, основал в Ном-ун Икхе-кюрене семь монашеских школ, или дацанов (по-монгольски — аймак). Икхе-кюрен в долине реки Толы был, вероятно, только временной резиденцией знатного кхалкинского инкарнированного ламы. Ундур Геген провел остаток своей жизни в Джехоле, Долон-норе и Пекине (он умер в Пекине в 1723 г.). Известно, что его преемники жили в разных местах Внешней Монголии. Монастырь Икхе-кюрен не был постоянной обителью, с 1719 г он переезжал с места на место.
В 1741 году постоянной резиденцией Джецюна там-па Хутукхту стал Икхе-кюрен, или Урга. С этого момента и начался расцвет монастыря. В 1756 г была основана первая теологическая школа для изучения цан-нид, или высшей метафизики буддизма. Школе разрешили присуждать ученые степени, и в монастырь начали стекаться ламы. О растущем влиянии монастыря незамедлительно узнали китайцы. Для них очень большое значение имело создание постоянного административного и религиозного центра на территории Монголии, т. к. это облегчало контроль за беспокойными монгольскими племенами. В 1741 г. они организовали пост «шандзот-ба» (слово заимствовано из тибетского языка «чан-цзо-па», «пхьяг-мдзод-па»), на который возлагался надзор за огромным имуществом Хутукхту и его крепостными. В 1758 г., после падения власти ойратских племен, китайское правительство посадило в Урге императорского резидента, который был официально направлен для помощи шанцзотбе в управлении городом. Это официальное лицо вело все дела, касающиеся пограничных вопросов. Тремя годами позже, в 1761 году, из Манчу был прислан чиновник, чтобы помогать первому резиденту, который с тех пор стал считаться монгольским принцем. Икхе-кюрен и соседняя торговая колония постепенно превратились в постоянное поселение. В 1779 г. в Пекин было направлено послание с просьбой разрешить монастырю обосноваться на берегах реки Селби.
Вскоре в окрестностях монастыря появились довольно крупные русская и китайская торговые колонии. Ламы протестовали против того, чтобы китайские торговцы строили свои лавки около монастыря. Они даже несколько раз посылали петиции в Пекин, но столичные власти не всегда хотели идти на уступки, они обычно тянули время, и китайская торговля в Урге процветала. Неудовлетворенные ламы отодвигали монастырь ближе к реке Толе, но всякий раз возвращались на прежние места. После долгих проволочек китайские власти все-таки предписали торговцам не располагаться рядом с монастырем и не мешать ежегодной процессии Майдари. В результате всех этих действий в шести милях к востоку от кюрена возник большой торговый центр, известный под названием Маймачен. Постелено недовольство лам по отношению к торговцам утихло и в настоящее время кюрен окружен многочисленными лавками и большими торговыми фирмами.