м опаловым оттенком. Миражи колышутся в горячем воздухе — озера и острова, покрытые растительностью.
Перед нами — три дня пути по безводной пустыне, и люди и животные каравана степенно двигаются по едва видимой тропе. Сохранение силы верблюдов — главная забота в течение этих длинных переходов через безводные пустыни. В противном случае опасность становится неминуемой. Мы пересекаем узкое ущелье, заблокированное огромными валунами, невысокий непрочный гребень массивных гор, известных под названием Хан-ин-нуру, так же, как и большинство горных хребтов Юго-Западной Гоби, простирающийся с северо-запада на юго-восток. С обеих сторон дороги возвышаются острые камни гранита, переходящие в темные, почти черные массы базальта. Вершины гор увенчаны фантастическими образованиями из выветренных камней, которые принимают форму неприступных замков или цитаделей, охраняющих караванный маршрут.
Снова каменная пустыня — черный гравий Гоби. Верблюды идут в своем равномерном темпе, степенно поворачивая головы в поиске конца каменной пустыни, которая режет подошвы их ног. По пути мы встречаем большое количество фаллических изображений, вырезанных на маленьких белых камнях, лежащих на поверхности гравия. Монгольские погонщики уверяют нас, что создателями этих изображений были китайские торговцы.
Мы пытались пройти как можно больше. Как волшебны рассвет и закат в пустыне! Внезапно тени заката вспыхивают темно-фиолетовым, и огромная равнина светится фиолетовым сиянием. Через несколько секунд большая часть интенсивного блеска и цветов блекнет и обширное пространство пустыни погружается в фиолетовую темноту. На удивительно темном небе Центральной Азии появляются звезды. При исключительной сухости атмосферы они кажутся необычайно яркими, подобными тысячам ламп, горящих вокруг невидимого алтаря. К одиннадцати часам восходит луна и освещает своим мягким голубоватым светом пустыню — мертвое сердце Азии, покрытое мрачным черным камнем. К полуночи караван останавливается, ставятся палатки, и верблюды привязываются внутри лагеря.
Палящий жаркий день следует за тихой звездной ночью. Трудно себе представить обжигающий жар, излучаемый поверхностью камней пустыни. Мы решаем отправиться раньше, несмотря на высокую температуру, чтобы достигнуть скорее обещанного колодца. Верблюды, которые во время зимы способны путешествовать шесть или семь дней без глотка воды, в весеннее время сильно страдают от жажды. Они становятся сонными, и ветер разносит их протяжные крики. Их глаза становятся бесцветными и унылыми.
Мы отправились в путь около двух часов дня по едва видимой тропе, ведущей на юг. Со всех сторон простирается то же самое черное каменное царство. Мы идем весь день и вечер. Около полуночи останавливаемся, чтобы дать отдых утомленным животным. Никакие палатки не ставятся, и все проводят ночь под открытым небом. На рассвете мы загружаем верблюдов и снова движемся вперед. Некоторые из верблюдов так ослабели, что их приходится поить из наших фляг. К полудню высокая температура становится нестерпимой, и все в караване считают часы, приближающие нас к скалистому хребту, который простирается далеко к югу в туманной атмосфере палящей пустыни.
В четыре часа, после мучительного перехода по трудной местности, мы достигаем колодца Алтан-усу. Это место расположено у подножья массивного горного хребта с многочисленными сухими руслами рек. Около двадцати лет назад китайские золотодобытчики из Кансу имели обыкновение прибывать сюда и добывать золото, которое они находили в песке сухих русел рек. Обломки китайских лачуг указывают на то, что место было плотно населено. Теперь все опустело. Наши монголы говорят, что оно имеет дурную репутацию из-за убийств и других преступлений, совершенных здесь. Горные хребты Гоби изобилуют золотоносным песком, и в прошлом китайские старатели имели обыкновение посещать эти отдаленные места. После того, как Джа лама захватил этот район, добыча золота была прервана.
Алтан-усу и горы южнее ее часто посещались грабителями, и банды Джа ламы все еще действуют в многочисленных узких ущельях. Сильно пересеченная местность и запутанная система массивных скалистых холмов напоминает одну из границ Афганистана. Местность изобилует укрытиями для грабителей, используемыми всевозможными преступниками, которые заполонили торговые маршруты.
Поэтому мы решаем предпринять все возможные предосторожности и посылаем разведывательный отряд перед основной колонной каравана. С этого времени лагерь должен защищаться удвоенным количеством часовых в ночное время и все должно быть устроено так, чтобы в любой критической ситуации около половины охраны было готово к действию. Для этого решено, что половина людей будет спать вооруженными и одетыми.
На следующий день (9 мая) мы дали верблюдам краткий отдых и отправились в путь только в четыре часа дня. Дорога поднималась на плоский мыс и вела в узкое ущелье. В некоторых местах мы находили высушенную траву и следы лошадиных копыт. Очевидно, люди были недалеко. Наши проводники часто поднимались на близлежащие холмы и внимательно исследовали местность.
Наши разведывательные группы обыскивали ущелье перед колонной каравана и сообщали знаками, если проход был свободен. Некоторые из караванщиков, у которых не было оружия, несли палаточные шесты, помещенные в ружейные чехлы. С расстояния это выглядело, как будто бы целый караван был вооружен до зубов. Мы прошли мимо места бывшего лагеря, следов очагов из камня, куч аргала и лошадиного навоза. Навоз был все еще свежим, и все выглядело так, как будто лагерь был перемещен только за несколько дней до нашего прихода. Наши проводники сообщили, что во времена Джа ламы ущелье охранялось крепким фортом с вооруженными бандитами.
Мы пересекли крутой перевал, который вел через горы Артсегин-нуру, вступили на широкую каменистую равнину и остановились только в одиннадцать часов в полной темноте. Пока еще не встретилось никакой воды, хотя около лагеря располагалось сухое русло реки. На юге-юго-западе возвышался массивный Икхе Мацу Шань и его продолжение Бага Мацу Шань. Весь этот район был когда-то местом действий Джа ламы и его банд. Его бывшие последователи часто посещают близлежащие горы и часто грабят караваны, так как память о Джа ламе все еще живет среди его людей. Китайские власти из Аньси неспособны остановить разбой и предпочитают оставить все так, как есть.
Вокруг нашего лагеря мы находим многочисленные пустые патроны, напоминание о присутствии разбойников. Наш монгольский проводник-лама сказал, что на этом месте было большое сражение. Позже мы находим многочисленные скелеты мертвых лошадей и верблюдов в ложбине недалеко от нашего лагеря. Караван был уничтожен здесь.
Портнягин и я охраняли лагерь по очереди. При обходе лагеря мы обнаружили огромные фигуры ступ, построенные из белого булыжника на черном гравии. По словам монголов, это была работа пленников Джа ламы. Это место называется Сукхаи-Бом, оно получило свое название от кустов можжевельника, найденного недалеко отсюда.
Ночь была тихой, и мы не заметили ни людей, ни животных поблизости.
В путь мы отправились днем. Земля стала сырой, и мы проходили через большие участки земли, покрытые соляной коркой. Верблюды, чувствуя присутствие воды, передвигались быстрее. Все было тихо, так как караванные колокольчики были связаны, как предосторожность против возможных столкновений.
Мы послали наш разведывательный отряд вперед, чтобы найти место для лагеря на ночь. Высокие силуэты наших людей на верблюдах исчезли в темноте. Мы знали, что находимся недалеко от крепости Джа ламы, которая все еще была занята остатками его людей. Караван перестроился в компактную колонну, и наездники были выдвинуты, чтобы защитить фланги.
Внезапно мы увидели огонь, блеснувший на расстоянии. Был ли это лагерь кочевников, или это были наши люди? Караван остановился, и мы с Портнягиным отправились на разведку. Скоро мы услышали голоса наших людей, ориентирующие нас в темноте.
Мы решили остановиться здесь, так как местность была трудной для продвижения ночью. Был найден ручей с пресной водой, и мы могли напоить верблюдов. Через час маленький ровный участок земли был покрыт палатками и лагерь засветился в темноте, бросая вызов крепости, которая, как упоминалось выше, была недалеко отсюда.
Ночью лагерь охранялся удвоенным количеством караульных, а остальная охрана экспедиции получила строгий приказ быть готовой к любой опасности. Люди спали вместе с оружием. Ночь была исключительно темной из-за облаков, но соседние холмы казались полностью безлюдными
Ранним утром мы довольно сильно удивились, неожиданно обнаружив устрашающий замок Джа ламы непосредственно к югу от нашего лагеря. Не было никаких сомнений в том, что необходимо занять замок, вместо того чтобы оставаться в лагере, так как в случае, если он занят грабителями, они могли бы легко напасть на наш лагерь. Ранним утром профессор Рерих решил разведать окружающую местность и занять форт. Следуя его инструкциям, я приказал половине нашей охраны сопровождать нас с Портнягиным к крепости. Люди, обычно весьма дисциплинированные, ответили дружным отказом. Они сообщили нам, что были готовы бороться против китайцев, тибетцев или монголов, но никогда не будут входить в крепость Джа ламы или драться с его людьми.
Все наши убеждения были тщетны, и мы должны были идти одни. Было решено, что мы должны подать знаки нашими винтовками с вершины сторожевой башни, в случае если крепость будет безлюдной. Выстрелы с нашей стороны означали бы, что мы встретились с каким-то сопротивлением. Мы быстро продвинулись и заняли первую сторожевую башню, откуда мы могли легко наблюдать за крепостью. Она казалась полностью безлюдной. Тогда мы вошли в первый внутренний двор. Мертвая тишина. Ни собак, ни людей, только кучи мусора, оставленные прежними жителями Второй двор был также пуст.
Крепость стоит на небольшом холме, тыльной стороной к невысокому гребню, который является частью Бага Мацу Шаня. Основное здание, которое служило резиденцией самого Джа ламы, представляет собой двухэтажный квадратный дом с плоской крышей, имеющий маленькие подобия башен, выступающих на каждом из четырех углов. К нему ведут два внутренних двора, окруженные высокими кирпичными стенами. Во внутренних дворах расположены помещения для охраны, конюшни и складские помещения. В самом доме большая дверь. На первом этаже — большой зал с очагом в центре. Маленькая каменная лестница ведет на второй этаж, где были расположены личные комнаты Джа ламы. Крепость выглядела совершенно запущеной. Комнаты и потолки почернели от пожара. Окна не имели рам, и состояние полов было такое, что они могли бы выдержать только двух или трех человек одновременно. Внутренние дворы были полны мусором и грязью, скелетами рогатого скота и собак.