На следующий день мы опять вышли рано, огибая берег озера. Путь сначала шел по широкой песчаной равнине, затем по песчаным дюнам, имеющим форму полумесяца, с обрывистыми западными склонами. Узкое горное ущелье привело нас к перевалу Бага-Цайдам-йин-кётёл высотой около 10000 футов. Перевал находится на горной гряде Бага-Цайдам-ин зумби-йин-ула, которая формирует водораздел бассейнов двух соленых озер. Спуск с перевала был пологим. На ночь мы расположились на берегу маленькой реки с топким дном, названной на русских картах Таталин-голом.
Недалеко от нашего лагеря находился каменный трон Далай ламы, проходившего здесь в 1904 г. Трон был воздвигнут преданными последователями, которые собрались в этом месте, чтобы встретить долгожданного правителя Тибета во время его поездки в Монголию.
Ночью часть наших лошадей напугали куланы, или дикие ослы, и те умчались в сторону Ихэ-Цайдам-ин-нора. Поиски вокруг Бага-Цайдама ни к чему не привели, и двое наших торгутов поехали к Икхэ-Цайдаму. Караван выполнил только небольшой переход и снова остановился на юго-западном берегу озера. Рядом с лагерем мы обнаружили источник пресной воды. Убежавших лошадей вернули в лагерь только после полудня и в таком истощенном виде, что мы решили остаться еще на день около озера, послав караван верблюдов вперед, чтобы вовремя пересечь соляную пустыню Центрального Цайдама. Из-за отсутствия пресной воды на пути лошади и мулы могли бы перекрыть расстояние только одним безостановочным переходом. Остановка на ночлег означала бы потерю большинства животных, сильно страдавших от соляной пыли. Верблюды выдерживают такие переходы лучше, так как могут обходиться без воды до трех дней.
У Бага-Цайдама к нам присоединились двое корчинских лам, которые шли из Сертанга в Лхасу, чтобы принять участие в мон-лам-чен-по — собрании по поводу празднования Нового года. Они попросили разрешения присоединиться к нашему каравану, потому что боялись бандитов. Мы не возражали, но при условии, что они будут выполнять некоторую работу в лагере и помогать в погрузке верблюдов. У них было шесть хороших лошадей, четыре из которых они продали экспедиции.
4 сентября мы вошли в соляную пустыню Цайдам. Нас должны были сопровождать двое местных проводников до Теиджинера, расположенного на южной стороне этой очень опасной соляной пустыни. Эти люди хорошо знали дорогу и, особенно, опасные места у озера Дабасун-нор, которое лежало в центральной части пустыни.
Утро было прохладное, и мы насладились ездой по берегу озера Бага Цайдам и синей поверхностью вод, сверкающей в лучах утреннего солнца. На берегах озера водилось множество водоплавающих птиц, и воздух наполнялся их пронзительными криками. Тропа привела нас к горам Карголжи-йин-ула — зубчатой стене скал. Пройдя через узкое ущелье, загроможденное огромными камнями и осыпями от соседних скал, мы вышли на обширную каменистую равнину. На юге в знойном мареве дремала соляная пустыня. К западу простирались низкие песчаные гребни. В течение трех часов мы шли по раскаленной каменистой равнине. Свет был настолько интенсивным, что мы едва могли смотреть на сверкающую белую тропу.
Около полудня мы остановились около ручья пресной воды, текущего из ущелья гор Карголжи-иин-ула. Здесь мы пробыли до заката солнца с тем, чтобы начать движение через соляную пустыню прохладным вечером и продолжить его в течение ночи.
Наши верблюды ушли днем раньше, и мы теперь продвигались только легкой колонной из лошадей и мулов, несущих лагерное снаряжение и продовольствие. В наш временный лагерь пришли из пустыни два монгола из Теиджинера. Их костюмы с красными тюрбанами были такими же, что и у курлукских монголов, но черты лица обоих мужчин были совсем другими и напоминали кочевников Северо-Восточного Тибета. Они сообщили нам плохие новости: ручей с пресной водой в Олун-булаке на противоположной стороне пустыни пересох, и нам придется идти до Коко-Арала, расположенного гораздо дальше, на территории теиджинерских монголов. Они были очень встревожены недавними конфликтами на китайско-тибетской границе и рассказывали о подробностях стычки, которая произошла две недели тому назад.
В пять часов дня был дан сигнал отправления и все стали седлать своих лошадей. Пять часов мы шли по каменистой пустыне, спускающейся к югу. На западе пылал темно-красный закат, а на востке небо было погружено в холодную фиолетовую мглу. К одиннадцати часам мы добрались до цепи песчаных дюн. Лошади бесшумно ступали по мягкой почве пустыни. Ни звука! Только луна светила над фантастическим ландшафтом пустыни с темными силуэтами всадников, вытянувшихся в одну длинную вереницу. К югу от нас соляная пустыня Цайдама сияла специфическим безжизненным светом. Невозможно описать словами этот заброшенный район Азии. Это был утомительный переход. Узкая тропа петляла по огромным скоплениям соляных отложений с бездонными колодцами между ними. Один неосторожный шаг лошади — и седок будет сброшен в одну из этих многочисленных ям вдоль тропы. К юго-западу находилось озеро Дабасун-нор — недоступное пространство соленой воды, окруженное солеными болотами. В четыре часа утра мы достигли южного края топей, и здесь почва стала твердой. И люди и животные были полностью истощены, и мы решили сделать короткий привал. Лошадям и мулам дали несколько глотков воды из фляг, чтобы им стало немного легче. В течение нескольких часов мы отдыхали у костра.
С восходом солнца мы снова были в пути. К югу возвышались горы Нейжи-Андак — северная опора нагорий Тибета. День обещал быть очень жарким, и наши измученные животные едва передвигали ноги. Но нам предстояло пройти значительное расстояние. Около полудня мы решили остановиться среди зарослей можжевельника. У госпожи Рерих снова был небольшой сердечный приступ, который всегда случается в жаркое время. Наш полковник продолжал путь, надеясь нагнать караван верблюдов, который, вероятно, был где-то к югу от нас. В 6 часов вечера мы возобновили движение. Пейзаж изменился, и мы ехали среди густых зарослей можжевельника. Прекрасные пастбища покрывали солончаки. Стемнело так внезапно, что мы едва не потеряли направление. Наше внимание привлекли три огня над землей, но мы не могли понять, чьи они. Возможно, это было монгольское стойбище? Внезапно мы увидели появившуюся из темноты высокую фигуру нашего полковника. Он развел эти костры, чтобы вывести нас на лагерь, который расположился на берегу маленькой речушки Джал-цен-гол. Мы решили остаться в лагере на следующий день и дать нашим животным хороший отдых.
6 сентября мы были в оазисе Коко-арал. Мужчинам были розданы дополнительные патроны. Теперь мы должны были следить за грабителями, которыми кишит граница Цайдама и Тибетских высокогорий. Постоянная опасность, в которой жили пограничные племена, здесь была очевидной. Монголы разъезжали группами по семь или десять хорошо вооруженных человек и внимательно следили за тропами со стороны гор. Лошади были стреножены и держались около лагеря. Мы организовали дозор для разведки местности и дороги на 2–3 мили впереди основной колонны каравана. Его задачей было занимать важные стратегические пункты и оттуда вести разведку. Также была обеспечена охрана тыла. Тибетские грабители имеют обыкновение одновременно нападать с головы и с тыла колонны.
7 сентября мы сняли лагерь и продолжали путь по покрытым травой солончакам. Переправились через Буре-йин-гол, приток Нейджи-гола, и пошли левым берегом реки. Террасы Буре-йин-гола поднимались на высоту 60 футов. Хорошие пастбища и густые заросли камыша и можжевельника покрывали берега реки. Река была мелкой и не более 5–6 метров шириной. Очевидно, она обмелела из-за того, что берега были заняты под пастбища.
Монгольских стойбищ было много, но мы заметили, что некоторые семьи жили в обычных май-ханах, или палатках. Это были беженцы из долины Нейжи, которые были вынуждены покинуть свои пастбища и убежать с парой лошадей. Мы слышали несколько версий о нападении голоков на теиджинерских монголов. По одной из них группа теиджинерских монголов в прошлом году отправилась паломниками в Кумбум и по пути украла несколько овец у голоков. Голоки выследили воров, и их банда напала на монгольские стойбища в долине Нейжи. Во время схватки было убито несколько монголов и голоков и угнано много голов рогатого скота. Это было началом новой племенной войны. Монголы вынуждены были уйти из долины Нейжи, но голоки напали на них даже в Теиджинере, расположенном у подножья гор Нейджи.
Всего за месяц до нашего появления, во время собрания монгольских племен, голоки совершили новое нападение в Нейджи и добрались даже до Буре-йин-гола. Монгольского правителя в Теиджинере патруль оповестил о голокских бандах в долине. Монгольской милиции было приказано бороться с захватчиками. Монголы превосходили в количестве, но голоки оказывали яростное сопротивление, и во время боя трое монголов потеряли жизнь. Голоки потеряли шесть человек и несколько лошадей. Мертвые тела все еще лежали около тропы, и местные монголы задержали карательную экспедицию голоков.
Голоки — источник постоянного беспокойства для Синина и цайдамских монголов. Название «Голок» имеет две интерпретации: одно «мГо-лог» в буквальном переводе означает «повернутые головы», второе «нГо-лог» означает «мятежники». Голоки представляют собой неоднородную этническую группу. По их собственному признанию, они состоят из панагов, ньяронгов, кхампов, беженцев из Амдо, тибетцев и даже монголов. Все недовольные и преступники, которые находили трудной жизнь на территории Китая или Тибета, бежали в горный район вокруг заснеженного Амнемачина и в верховье Хуанхэ. Здесь они растворились в местных горных племенах, и сформировался страшный союз племен голоков. Голоки не признавали ни сининского амбаня, ни правительства Лхасы. Позднее тибетское правительство вынуждено было принять строгие меры, чтобы умерить племена голоков, и так называемые сТод-кьи мГо-лог признали власть тибетского правительства, но «нижние голоки» или сМад-кьи мГо-лог остались независимыми и продолжают оказывать яростное сопротивление мусульманской кавалерии генерала Ма. Мусульманский генерал Синина был вынужден послать несколько карательных экспедиций и расставить усиленные войска на границе с голоками. «Нижние голоки», неспособные продолжать свои нападения на границе с Синином, повернули на запад, и их вооруженные банды появились между горами Дунгбудра и долиной Нейжи.