Лассо, известное киргизским соплеменникам с русско-туркестанской границы, не известно среди хорпов. Чтобы поймать лошадь, они применяют очень странный маневр, который неизменно оказывается успешным. Человек ползет к лошади с рукой, вытянутой по направлению к правой передней ноге животного. Затем он осторожно касается правой ноги и растирает ее, постепенно продвигаясь выше, пока не достигнет шеи лошади и не набросит узду. Этот удивительный способ ловли вредной лошади обычно практикуют по всей Монголии и Тибету. С монгольскими или тибетскими лошадьми это единственный способ приблизиться и овладеть животным.
Общим бичом всех кочевых районов Тибета являются банды разбойников, которые бродят около торговых путей и богатых стоянок. Иногда это банды профессиональных грабительских племен из Северо-Восточного Тибета. Банда состоит из двадцати‑тридцати хорошо вооруженных всадников с легким багажом, перевозимым на вьючных пони, которыми управляют всадники. Отряд может покрывать ежедневно большие расстояния и совершать неожиданные нападения на караваны и лагеря. Разбойничьи лошади, как говорят, — самые лучшие в стране. Они обучены подчиняться странным пронзительным звукам, издаваемым наездником. По свисту всадника лошадь удваивает шаг. Пронзительный, повышающийся звук заставляет лошадь перейти на полный галоп. Такими лошадьми не могут управлять обычные наездники, которые не знают управляющих звуков.
Когда в окрестностях обнаруживается банда грабителей, все стоянки кочевников поспешно перемещаются в горы, в какие-нибудь отдаленные долины, а вожди племен созывают всех имеющихся в распоряжении людей ополчения. Наша экспедиция часто встречала большие отряды всадников, мчащихся на большой скорости. Неподалеку были замечены грабители, и эти люди торопились вступить в бой с бандой.
Во время таких схваток пленных берут редко, а раненых никогда не оставляют на поле боя. Разбойники даже ухитрялись уносить своих мертвых. В голодные годы, которые следуют за холодными и снежными зимами, или после эпидемий и падежа скота, целые районы принимались за разбой. Тогда на подавление направляли правительственные войска.
Племенная милиция утверждена приказами правительства Лхасы. В случае войны каждая палатка должна снарядить одного наездника и дать ему достаточно провизии, чтобы хватило на одномесячный поход. Вооружение, боеприпасы и лошадь человек должен иметь свои. Приказ о мобилизации посылается на куске красной ткани, привязанной к стреле. Стрела отправляется с особым наездником, который скачет галопом к ближайшему вождю и вручает ему эту стрелу. Вождь берет извещение, содержащее приказ, и немедленно посылает нового наездника к другому вождю. Через несколько дней вся округа кишит тяжеловооруженными всадниками. Отряды из Северного и Северо-Восточного Тибета, как упоминается, являются самыми храбрыми во всем Тибете, и там верят, что воин из Восточного и Северного Тибета всякий раз, когда бы он ни пошел сражаться, должен умереть в бою. В недавних боях на китайско-тибетской границе части, собранные из племен Северного и Восточного Тибета, сделали свои имена ужасающими для противников, но понесли тяжелейшие потери.
Кроме военных обязанностей во время национальной угрозы милиция племен несет охрану обширной тибетской границы. Везде по северной тибетской границе, которая проходит через горы Марко Поло, или Ангар Дакчин, стоят милицейские заставы, которые наблюдают за караванными путями из Монголии и Китая. Такая застава обычно состоит от шести до десяти человек, которые живут в черной кочевой палатке. Их обязанность — разведывать окрестности и сообщать ближайшим пограничным властям о приближении караванов. Можно вообразить жизнь на таких заставах, расположенных иногда за сотни миль от самого близкого населенного пункта Тибета и на высоте около пятнадцати-шестнадцати тысяч футов. Людям приходится жить на цампе и охотиться на диких яков и куланов. Зимой такие заставы иногда полностью отрезаны. Много всадников, посланных восстановить связь, погибают в пути, съедаемые волками и медведями.
Кочевые племена Северо-Восточного, Северного и некоторые из племен Западного Тибета, практикуют древнюю религию Тибета, именуемую Бон — поклонение природе, и некромантию. Таинственные ритуалы выполняют дикого вида странствующие священники, одетые в черные одежды. Бон известна в Западном Хоре и удерживает бесспорное влияние во всех хорских племенах. С появлением и учреждением буддизма во времена господства тибетского короля Ти-сронг деуцена (Хри-сронг сдеу-бцан) в восьмом веке нашей эры, религия Бон была изгнана в отдаленные пограничные районы Тибета.
В настоящее время большинство колоний бон-no находятся на северо-востоке Тибета, в области, лежащей между Дерге и пастбищными землями голоков, в дальневосточном Кхаме, в лесном районе Конг-по. Вдоль северного пути в Западный Тибет, как упоминает Наин Сингх, есть колония бон-no Ванг-по (дбанг-по) на северном берегу озера Дангра юм-тшо. В Западном и Южном Тибете также есть значительные колонии бон-по. Провинция Цанг Центрального Тибета богата монастырями бон-no, которые находятся также на границе Непала. Монастырь бон-no, самый близкий к Лхасе, расположен в верхней части Фем-по (фан-по) долины, севернее тибетской столицы.
Во времена господства короля Лангдарма (девятый век) религия бон стала государственной на короткое время. После насильственной смерти короля она снова стала преследуемой, а буддизм — господствующим. Священники были высланы, и большинство их действий пресекалось. Начиная с того времени, религия Бон стала доктриной меньшинства и была вытеснена на отдаленные нагорья, она сохранилась только в немногих семействах, чаще в провинции Цанг.
Наше знание религии бон все еще очень недостаточно. Только очень ограниченное количество текстов было отредактировано и переведено. Остальная обширная литература все еще остается закрытой книгой. Терминология бон-no представляет непреодолимые трудности, трудно добиться услуг хорошо начитанного священника бон-no, который согласился бы поделиться своим знанием доктрины. Собрать информацию об этой первобытной религии — пережитке отдаленного прошлого — труднее, чем о формах тибетского буддизма. Прежде всего общины бон обнаружены в труднодоступных местах, и, во-вторых, знатоки бон-no упорно не хотят предоставлять информацию иностранцу. Они обычно притворяются невежественными относительно принципов их веры и отрицают существование рукописных или напечатанных текстов.
Во время пребывания экспедиции в Хоре, информация относительно книг бон-no была получена только от путешественников, которые посетили их монастыри или видели священные тексты в палатках богатых последователей бон-no. Только после трехмесячного пребывания я сумел завоевать доверие некоторых из священников бон-no и получить доступ в их библиотеки.
Последующие страницы содержат некоторые выдержки из материалов, полученных во время этого пребывания. Детальное изучение доктрины бон будет добавлено к переводу «Йе-шес ни-ма лхай ргьюд», или «Тантры богов солнечной мудрости», обширного бон-по-текста, который находится в подготовке.
Бон — сложная доктрина, в которой древние формы шаманских идей верхней Азии смешаны с верованиями и культами религии природы первобытного населения Северо-Западной Индии. Либо этот примитивный культ идет обратно к индо-европейской старине, либо, как я полагаю, к доарийским слоям населения — все еще невозможно решить определенно.
Существуют две формы бон: одна примитивного поклонения природе, полная шаманистских и некромантических ритуалов, а иногда и кровавых жертвоприношений (в прежнее время были человеческие жертвоприношения, в настоящее время только животные: овцы, козы либо в жертву приносятся заменяющие их глиняные изображения); другая — преобразованная бон, или бон, приспособленная к буддизму. Доктор Дж. ван Манен справедливо указал на связь, которая существует между древней бон и старой школой Падмасамбхавы. Он сообщает:
«Это утверждение должно быть интерпретировано в смысле, что компромисс, произведенный Падмасамбхавой, привел к взаимным уступкам и адаптации, которые делают затруднительным сообщить, где в настоящих культах начинаются и кончаются чисто природные и иностранные буддистские элементы».
В первой форме бон мы встречаем богов неба и земли, солнца и луны, звезд и четырех стран света. К этой форме бон принадлежит цикл легенд о короле Гесере, и доктор А.Х.Франке показал в своей ценной монографии по тибетским брачным песням мифологический характер Гесера и его супруги Бругумы, которые имеют близкую связь со старыми божествами земли. Первобытную доктрину бон все еще представляют странствующие заклинатели, которые никогда не принадлежат к оседлым общинам. Их святые места не отмечены монастырями или часовнями, но представлены алтарями из грубых камней или каменными памятниками в форме менгира или кромлеха. Иногда каменные алтари расположены на вершинах гор, иногда в уединенных пещерах среди скал и высоких пиков. Я убежден, что мегалитовые памятники, обнаруженные экспедицией вдоль всех маршрутов паломников к горе Кайласа, являются именно такими священными местами природного поклонения. Детальное описание этих памятников будет дано в главе, посвященной области Великих Озер Тибета. Эти мегалитовые памятники, менгиры, кромлехи и линии, впервые обнаруженные экспедицией, несомненно, принадлежат к добуддистскому периоду тибетской истории, когда первобытная бон была общепринятой верой в стране.
Преобразованная бон чрезвычайно сложна. Она не только содержит всех божеств Ваджраяны, или тантрической формы буддизма, разработанной Падмасамбхавой, но имеет собственный ряд божеств.
Из моих бесед с ламами бон-no выяснилось, что в форме бон Самантаб-хадра, или Бон-ску Кун-тун бзанг-по, почитается высшим божеством бон-no. Он занимает в секте положение, аналогичное Самантабхадре в тантрических сектах нереформированного буддизма и Ади-Буддха в доктрине Калачакры девятого-одиннадцатого веков нашей эры. Мы имеем причины считать, что Кун-ту бзанг-по, или «Всеблагой» реформированной бон, представляет древнего Небесного Отца примитивной бон. В боне Кун-ту бзанг-по ассоциируется с Ма-бцун-па — Матерью Природой, или Матерью Землей, божеством, которое все еще сохраняет большинство из ее первобытного характера всемогущей Матери Земли. Ее изображения часто находят в амулетницах, или га-у, которые носят бон-по.