Хочешь, продам тебе шляпу,
Эту шляпу в снегу?
Даже на лошадь всадника
Засмотришься – так дорога пустынна.
А утро такое снежное!
Сумрак над морем.
Лишь крики диких уток вдали
Смутно белеют.
Вот и старый кончается год,
А на мне дорожная шляпа
И сандалии на ногах.
Весеннее утро.
Над каждым холмом безымянным
Прозрачная дымка.
В храме молюсь всю ночь.
Стук башмаков… Это мимо
Идет ледяной монах.
Хозяину сливового сада
О, как эти сливы белы!
Но где же твои журавли, чародей?
Их, верно, украли вчера?
Посещаю отшельника
Стоит величаво,
Не замечая вишневых цветов,
Дуб одинокий.
По горной тропинке иду.
Вдруг стало мне отчего-то легко.
Фиалки в густой траве.
Смутно клубятся во тьме
Лиственниц ветви, туманней
Вишен в полном цвету.
В полдень присел отдохнуть в дорожной харчевне
Ветки азалий в горшке,
А рядом крошит сухую треску
Женщина в их тени.
Такой у воробышка вид,
Будто и он любуется
Полем сурепки в цвету.
После двадцатилетней разлуки встречаюсь со старым другом
Два наших долгих века…
А между нами в кувшине
Вишен цветущие ветви.
Ну же, идем! Мы с тобой
Будем колосья есть по пути,
Спать на зеленой траве.
Узнаю о смерти друга
О где ты, сливовый цвет?
Гляжу на цветы сурепки –
И слезы бегут, бегут.
Расстаюсь с учеником
Крыльями бьет мотылек.
Хочет их белому маку
Оставить в прощальный дар.
Покидая гостеприимный дом
Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела…
О, с какой неохотой!
Молодой конек
Щиплет весело колосья.
Отдых на пути.
Вернувшись в конце четвертого месяца в свою хижину, отдыхаю от дорожной усталости
Тонкий летний халат.
До сих пор дорожных вшей из него
Не кончил я выбирать.
Стихи из путевого дневника«Письма странствующего поэта»
В одиннадцатый день десятого месяца отправлять в далекий путь
Странник! – Это слово
Станет именем моим.
Долгий дождь осенний…
«О, глядите, глядите,
Как темно на Звездном мысу!»
Стонут чайки над морем.
До столицы – там, вдали –
Остается половина неба…
Снеговые облака.
Что мне зимний холод!
С другом я делю ночлег.
Радостно на сердце.
Солнце зимнего дня.
Тень моя леденеет
У коня на спине.
Берег Ирагодзаки.
Я заметил ястреба вдалеке,
Какая радость!
На обновление храма Ацута[84]
Очищено от ржавчины времен.
Вновь воссияло зеркало, а снег
Цветами вишен кровлю убелил.
Все морщинки на нем разглажу!
Я в гости иду – любоваться на снег –
В этом старом платье бумажном.
А ну, скорее, друзья!
Пойдем по первому снегу бродить,
Пока не свалимся с ног.
В саду богача
Только сливы аромат
Приманил меня к застрехе
Этой новой кладовой.
Перед Новым годом
Пришел на ночлег, гляжу –
Зачем-то народ суетится…
Обметают копоть в домах.
Если бы шел я пешком,
На Холме Дорожного Посоха
Я не упал бы с коня.
Другу, проспавшему первый день нового года
Смотри же, друг мой, не проспи
С похмелья и второе утро
Прекрасной, как цветок, весны.
Ей только девять дней,
Но знают и поля и горы:
Весна опять пришла.
Клочья трав прошлогодних…
Короткие, не длиннее вершка,
Первые паутинки.
Там, где когда-то высилась статуя Будды
Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
На подножии пустом.
В саду покойного поэта Сэнгина[86]
Сколько воспоминаний
Вы разбудили в душе моей,
О вишни старого сада!
С грустью думаю о простодушной вере Дзога, раздавшего всю свою одежду нищим
И я бы остался нагим…
Да снова пришлось бы одеться –
Дует холодный вихрь.
Развалины храма на горе Бодайсан[88]
Расскажи мне, какие печали
Видела эта гора в старину,
Ты, сбирающий здесь коренья!
Встретившись с местным ученым
…Но прежде всего спрошу:
Как зовут на здешнем наречье
Этот тростник молодой?
Встречаю двух поэтов, отца и сына
От единого корня растут
И старая и молодая слива.
Обе льют аромат.
Посещаю бедную хижину
Во дворе посажен батат.
Заглушили его, разрослись у ворот
Молодые побеги травы.
В святилище Исэ
Деревце сливы в цвету
Позади обители юных жриц.
Сколько прелести в нем!
В путь! Покажу я тебе,
Как в далеком Ёсино вишни цветут,
Старая шляпа моя.
Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега…
И вдруг – глициний цветы!
Храм богини Каннон в Хацусэ
Весенняя ночь в святилище.
Какой прелестной мне кажется та,
Что в темном углу здесь молится.
У подножия горы Кацураги
А я на него поглядел бы!
Ужель он уродлив, бог этой горы?[89]
Рассвет меж цветущих вишен.
Парящих жаворонков выше,
Я в небе отдохнуть присел, –
На самом гребне перевала.
Водопад Ворота Дракона
Вишни у водопада…
Тому, кто доброе любит вино.
Снесу я в подарок ветку.
Лишь ценителю тонких вин
Расскажу, как сыплется водопад
В пене вишневых цветов.
С шелестом облетели
Горных роз лепестки…
Дальний шум водопада.
Охочусь на вишни в цвету.
В день прохожу я – славный ходок! –
Пять ри, а порой – и шесть.
Ручей возле хижины, где обитал Сайгё
Словно вешний дождь
Бежит под навесом ветвей…
Тихо шепчет родник.
В день смены зимней одежды на летнюю[93]
Я лишнее платье снял,
Несу в узелке за спиною.
Вот и летний наряд.
Когда епископ Гандзин, основатель храма Сёдайдзи, плыл в Японию, он больше семидесяти дней провел в пути, и глаза его выел соленый морской ветер. Увидев статую его, я сказал:
Молодые листья…
Если б мог я капли отереть
С глаз твоих незрячих!
Расстаюсь в Наре со старым другом
Как ветки оленьего рога
Расходятся из единого комля,
Так с тобою мы расстаемся.
Посещаю дом друга в Осаке
В саду, где раскрылись ирисы.
Беседовать с старым другом своим, –
Какая награда путнику!
Я не увидел осеннего полнолуния на берегу Сума