— Ну хватит, Юдера. И так тоскливо на душе. Давай лучше веселое что-нибудь спой.
Мать покосилась на него.
— Споем, когда все на места вернется и как раньше станет, — отозвалась она. — А до тех пор — пой не пой, а все равно сиди, да трясись.
Отец замолчал. Мать не стала больше петь и села за стол. За ужином никто не проронил ни слова. В тишине поели, затушили огонь и разошлись спать. Засыпая, Левмир вспоминал еще один куплет песни-молитвы:
Что тебе моя судьба?
Лишь плеснет твоя волна
А быть может, просто рябью
Гладь подернется твоя
Глава 9Не бросай меня
— Левмир! — Голос во тьме.
Сквозь сон мальчик ощущал, что его трясут, но только ворчал и пытался завернуться в одеяло. Одеяло полетело на пол, маленькие руки трясли сильнее.
— Левмир, проснись!
Открыл глаза. В тусклом свете блестят пуговицы матерчатой куртки. Простой покрой одежды навел Левмира на мысль, что к нему зачем-то пожаловала Арека. Поднял голову и ахнул. Ладошка И быстро зажала ему рот.
— Тихо! — прошептала она. — Одевайся. Быстрее! Только молчи, прошу! Там, на улице спросишь.
Левмир окончательно проснулся. Соскользнув с кровати, принялся натягивать одежду, смущаясь присутствия при этом девчонки. Впрочем, И не смотрела — она выглядывала в окно. Разожженный ею звездный огонек чуть теплился на кончиках пальцев.
Завязывая шнурки ботинок, Левмир обратил внимание, как оделась сегодня И. Куртка, брюки, изящные ботиночки. Куда же делись ее платья? Должно быть, не хотела запачкать в грязи.
— Готов? — прошелестел ее голос.
Левмир кивнул.
— Тогда пошли!
Перемахнула через подоконник, Левмир последовал за ней. Не успев приземлиться на чесночную грядку, почувствовал ладонь И. Она потянула за собой, пришлось бежать. Огонь девочка погасила, но в этот момент в просвет между тучами выглянула луна.
— Поздно! — прошептала И. — Сядь!
Левмир понял, где они находятся, и покраснел, вспомнив дневное происшествие с Арекой. Но от кого прятаться за колодцем?
Девочка, привстав, следила за кем-то, едва выглядывая из-за сруба. Потом повернулась к Левмиру. Судя по лицу, готова была заплакать.
— Пожалуйста, не бойся, — шепнула. — Ничего не делай, ничего не говори. Не испугаешься?
Левмир даже рассердился. Чего это он вдруг должен бояться? Но прежде чем успел раскрыть рот, И обняла его одной рукой и прыгнула. Свистнул воздух в ушах, голова закружилась. Левмир не сразу понял, что произошло и где они оказались.
— Обними меня крепко. — Голос щекотал ему ухо. И прижалась щекой к его щеке. Левмир обхватил девочку, ожидая почувствовать тепло, но ощутил холод.
— Еще крепче. И не отпускай.
И отпустила его. Левмир решился посмотреть по сторонам. Черные влажные бревна, свисающая веревка… И затащила его в колодец, и теперь они непостижимым образом висели. Левмир держался потому, что обнимал И. Но на чем держалась она? Присмотревшись, Левмир увидел, что девочка вцепилась в бревна сруба обеими руками. Вцепилась так крепко, что пальцы, проткнули дерево. Левмир задохнулся от удивления, хотел что-то сказать, но И закрыла ему рот. Так уж случилось, что единственный способ, которым она могла это сделать, оказался поцелуем. Холодные губы заставили его содрогнуться.
— Не говори. Не двигайся, — снова попросила И. Левмир не ощутил ее дыхания.
Ногами нащупал бревно. Жесткие подошвы ботинок вгрызлись в дерево, удалось приподняться. Если уж надо прятаться в колодце, то имеет он право хотя бы узнать, от чего!
— Пожалуйста! — Голос И не колыхнул воздуха. Левмир ощутил это, потому что губы ее прижимались к его шее.
Наконец, он выглянул из колодца. Дрожали от напряжения ноги, рукам тяжело.
Левмир увидел дом, открытые ставни и чей-то силуэт. Человек стоял, заглядывая внутрь!
Мальчик перестал дышать. Если бы не И, лежал бы сейчас там один, под взглядом незнакомца. Но незнакомец не стал задерживаться. Он отвернулся от окна, пошел к колодцу. Левмир вздрогнул, ботинки скользнули по дереву, и он рухнул бы вниз, бестолково взмахнув руками, но его подхватила И. Как ей это удалось? Левмир завертел головой. Девочка висела на одной руке. Левмир услышал, как она скрипит зубами от усилий, и торопливо обнял ее. И снова перенесла вес на обе руки, мальчик почувствовал ее облегчение. Но почему же она так холодна?
Шаги слышались близко. Левмир старался дышать как можно тише, стиснул зубы, чтоб не стучали. Он узнал этого человека. Санат.
Шаги затихли. Санат не дошел до колодца. Левмир услышал его тихий голос:
— Слишком поздно.
Потом он добавил:
— Ни звука. Ни шороха. Если захотят — разорвут обоих.
Один за другим послышались шесть порывов ветра, и Левмир услышал голос, который надеялся никогда больше не слышать. Голос того, кто, не раздумывая, убил младенца. Голос лорда Эрлота:
— Ну что тут у нас? Кажется, маленькое восстание?
Вампир расхохотался, его поддержали несколько голосов. Левмир отчетливо расслышал женский смех.
Санат стоял на коленях со связанными за спиной руками и смотрел в землю.
— Выглядишь как настоящий, — сказал Эрлот, прохаживаясь перед ним. — Особые пожелания будут?
— Да. — Санат посмотрел в глаза вампиру. — Детей не тронь.
— Это зависит от того, скольким ты задурил головы, — усмехнулся Эрлот. — Если ребятам покажется мало, я не смогу отнять у них детишек. Ты ведь знаешь, детская кровь так сладка…
— Не знаю, — отрезал Санат.
Отовсюду слышался треск ломающихся досок, крики и ругань. Пятеро вампиров разбрелись по деревне, выполняя простой приказ: тащить всех, у кого во дворе растет чеснок. Люди пытались бороться. Саквобет бросил в лицо Атсамы пригоршню маковых зернышек, но она рассмеялась и одной рукой вышвырнула его на улицу. Маком бросались многие. Несколько человек пытались очертить круг сталью. Мэросил позволил кузнецу Балтаку окружить себя, после чего схватил его за шиворот и потащил к Эрлоту. Больше всего неприятностей доставил староста Лакил. Он ударил топором вломившегося к нему Варэлла. Лезвие рассекло вампира от плеча до середины груди. Воя диким голосом, Варэлл отобрал топор и выволок старосту наружу.
— Люди! — заорал Эрлот, подняв голову. — Выходите все, не заставляйте меня умолять!
Рядом с Санатом на колени бросили старосту. Потом — Саквобета и Ареку. Выволокли их родителей и даже старуху. Один за другим бунтовщики падали возле дома Саната, и Атсама связывала им руки, мурлыча песенку. Арека тихонько всхлипывала, Саквобет же словно одеревенел. Снова и снова повторял:
— Она даже не глянула на зернышки, даже глянула на зернышки…
Лорд Эрлот тряхнул рукой, на пальцах заплясал красный огонь.
— Здорово, да? — спросил у коленопреклоненных. — Только вот сил забирает до жути много. Не буду злоупотреблять вашим вниманием.
Эрлот бросил огонь в дом Саната. Сначала казалось, огонь просто разбился о доски и исчез, но вот дом вспыхнул. Насвистывая, Эрлот подошел ближе, выломал кол из забора и поджег его от пожара.
— И принесла Река вам смерть! — провозгласил он.
Следующим запылал дом Лакила. Пространство у колодца постепенно заполнялось людьми. Иных сгоняли вампиры, но большинство шли сами. Любопытство и страх вытаскивали людей из домов. При виде Эрлота, чье благородное белое лицо освещалось огнем пожаров, многие падали на колени. Дети рыдали, девушки прятались за парней. Но одна рванулась к Санату, Эрлот поймал ее.
— Куда торопишься, милая? — улыбнулся он.
— Пусти! Пусти меня к нему! — билась девушка.
— Пусти ее! — сказал Санат.
Эрлот подчинился. Он тут же пожалел об этом, потому что Атсама посмотрела на него с безграничным презрением.
Исвирь приникла к Санату, шепнула на ухо:
— Что теперь… Как ты…?
— Я человек, — еще тише ответил Санат. — Запомни: я — человек. Меня просто увезут в тюрьму, вот и все.
— Как я тебя найду?
— Никак. Я говорил, что все кончится. Не хочешь навести беду на родных — играй. Моли, чтобы они оставили меня в живых.
Эрлот оттащил девушку от Саната. Исвирь упиралась, ей не нужно было изображать страх. Она действительно тряслась, но выражала ужас не теми словами, что просились на язык:
— Нет, не убивайте его, не надо! — кричала Исвирь. — Только не его, пожалуйста!
Эрлот отшвырнул ее в сторону, и повернулся к стоящим на коленях бунтовщикам.
— Четырнадцать человек! — провозгласил он. — Неплохо, неплохо. Кто зачинщик?
Он переводил взгляд с одного лица на другое, и все отворачивались.
— Ох, простите, я же забыл представиться! — спохватился вампир. — Меня зовут лорд Эрлот, и я — хозяин этой деревни. Так что же, с кем я могу поговорить?
— Давай ближе к делу, сладкий, а то у меня в горле пересохло! — крикнула Атсама, застывшая позади Саквобета. Она смотрела то на его шею, то на шею его сестры, видно, не зная, с чего бы начать.
— Попей из колодца, заодно рот свой займешь, пока я тут делом занимаюсь, — оборвал ее Эрлот. — Я задал вопрос, твари. Кто затеял эту дрянь? Кто? Ты, здоровяк? А? Ты тут главный?
Он подошел к Саквобету и схватил его за горло длинными пальцами. Парень захрипел.
— Ну? — Эрлот ослабил хватку.
— Лакил, староста, — просипел Саквобет.
— Хороший мальчик, на, пожри. — Эрлот сунул ему в рот кусок шоколада. Атсама расхохоталась, а Саквобет задвигал челюстями, с ужасом глядя на вампира.
Эрлот подошел к старосте.
— Ну что, это ты? — спросил он. — Твоя затея была? Отвечай!
Лакил посмотрел вампиру в глаза. Рядом с ним всхлипывала Юдера.
— Каждую неделю — это слишком много, — глухим голосом сказал он. — Я пытался донести это до вас, я обращался в приемную, но…
— Но я плевать хотел на твои обращения, так?
— Вы не ответили. У меня не было другого выбора. Если кто-то и должен нести ответ, то пусть это буду я.