Арека слезла с кровати, и ступни погрузились в белый ворс ковра. Попыталась расправить рубашку, но тщетно — ткань заканчивалась чуть ниже бедер. Арека поежилась. Нужно найти что-то поприличнее. Принцесса, должно быть, не отличалась высоким ростом.
Подойдя к трюмо, Арека осмотрела себя в зеркало. Крутнулась на месте, подняв руки. Дух захватило от увиденного. «Красавица! — покраснев еще сильнее, подумала девушка. — Если бы Левмир увидел…»
Комната поражала размерами. Три, если не четыре деревенских избы можно было сюда засунуть. Одна кровать чего стоила — хоть десять человек на нее клади. А ведь здесь жила одна-единственная принцесса. Арека почувствовала что-то вроде торжества. Прошлась по комнате, разглядывая убранство. Потрогала непонятные флакончики и баночки на столике, один открыла и понюхала. Запах приятный, но резкий. Арека чихнула и расплескала содержимое на себя. Запах, рассеявшись, соединился с ароматом ее тела, и Арека поняла, что случайно раскрыла предназначение таинственных жидкостей. Еще один триумф.
В углу рядами сидели куклы. Арека залюбовалась изящными платьицами, шляпками, фарфоровыми лицами. Сколько младенцев можно одеть в такие платьица? Но всем владела одна принцесса. Кроме того, судя по слою пыли на фарфоре, она уже давно не играла в них. Арека не знала, что крепость оживала лишь зимой, а летом королевская семья обитала во дворце. Не знала и что комната принцессы во дворце мало чем отличалась от этой. Такой же слой пыли образовался на куклах с тех пор, как принцесса поняла, что не хочет больше играть.
В другом углу обнаружилась маленькая, будто игрушечная печурка. Рядом с ней — изящная золотая корзина с дровами. Арека скривилась, увидев эту ерунду. Надо же, принцесса изволила мерзнуть!
Раскрыв шкаф, Арека не удержалась от восклицания. Десятки, если не сотни платьев. Глаза разбежались. Увы, все оказались малыми. В конце концов, отыскалась подходящая туника. На принцессе, очевидно, она болталась, но Ареку облегала достаточно плотно. Полы заканчивались на ладонь выше колен — и на том спасибо.
Арека закончила осмотр, поочередно выдвинув все ящики комода. Белое хлопковое белье, пахнущее свежестью и цветами. Множество непонятных инструментов. По золотистому волоску, застрявшему в одном из них, и по лежащим рядом расческам, Арека заключила, что все это предназначалось для волос. В последнем ящике почти ничего не оказалось — три полные пробирки с кровью и золотой ключик. Повертев его в руках, Арека закрыла ящик. Пора осмотреть крепость.
Ступив босыми ногами на холодный камень, Арека поежилась. Ну конечно, вампирам-то плевать на такие мелочи. Поискать тапки? Она с сомнением оглянулась на светлую комнату. Представила, как будет выглядеть в тунике и тапках, усмехнулась. Нет, лучше потом попросить у господина какие-нибудь туфли. Да и вообще, ей понадобится гардероб. Не вечно же ходить в малых обносках принцессы.
Сразу за дверью начинался коридор. Арека напевала песенку, скользя от двери к двери, толкала их, заглядывала внутрь. Должно быть, здесь жили слуги, чтобы примчаться к принцессе по первому зову. Вдруг ей приснится страшный сон, или захочется на горшок. Арека хихикнула. В голове уже сложился образ принцессы — глупая, избалованная малявка, которая сейчас сидит где-то и оплакивает утерянную роскошь.
За одной из дверей оказалась библиотека, но книги Ареку не интересовали. Сняв несколько штук с полок, перелистала в поисках картинок и, со вздохом разочарования, вернула на место. Заперта была лишь одна дверь, в конце загибающегося полукругом коридора. Арека подергала ручку, но тяжелая, окованная серебряными полосами дверь не шелохнулась. Замочная скважина, украшенная золотыми узорами, навела Ареку на мысль. Бросилась обратно в комнату, схватила золотой ключ. Босые ноги вновь прошуршали по каменным плитам. Сердце девушки колотилось от предчувствия тайны, когда она пыталась попасть ключом в скважину.
С третьей попытки ключ вошел. Арека повернула его, и механизм сработал так мягко, будто весь был из золота.
Дверь бесшумно отворилась, и Арека вошла в практически пустой зал. Ни одного окна, но из стен торчат канделябры с нетронутыми свечами. Арека ощупью нашла спички на столике и зажгла несколько свечей. Мягкий свет озарил то, что Арека принимала за стол. Это оказался комод, поменьше того, что в комнате. С золотыми ручками. Над комодом висела картина, но света недоставало, чтобы рассмотреть ее. Арека высвободила из зажима канделябр, шагнула вперед, и… В зале заметался крик, полный отчаяния.
Арека упала на колени, рядом брякнул о камни канделябр. Поплыл по полу воск.
— Нет, — шептала девушка. — Не может быть. Только не эта мразь!
— О ком ты говоришь? — Голос господина заставил ее вздрогнуть. Величественная фигура в дверном проеме немного успокоила Ареку. Она забыла о приличиях, указывая рукой на портрет.
— Кто это? Чей это портрет?
Эрлот перевел взгляд на стену, приподнял бровь, будто удивляясь вопросу.
— Это? Принцесса Ирабиль. В ее комнате ты провела ночь. Что тебя смущает, дитя?
— Я видела ее! — крикнула Арека. Глаза пылали, просили Эрлота найти и убить принцессу. Арека хотела увидеть кровь мерзкой девчонки, увидеть, как закроются в последний раз дерзкие зеленые глаза.
— Что, сегодня? — Эрлот обернулся, словно надеясь увидеть принцессу там.
— Нет… Еще летом. Она… Она дружила с Левмиром!
Эрлот приблизился к ней, сел напротив. Арека не могла защититься от его пронзительных глаз.
— Это ведь ревность, да? — прошептал он. — Понимаю тебя. Нет ничего хуже, чем смотреть, как кто-то счастлив с тем, кто отвергает тебя. Но тебе не за что ее ненавидеть. Не знаю, где прячется твой избранник, но принцесса скрылась в Храме. Дай только срок — мы ее достанем. Хочешь сама нанести удар?
— Хочу! — крикнула Арека, сжимая кулаки. — Хочу, мой господин! Пожалуйста!
— Всему свое время. — Поднявшись, он протянул девушке руку. — Ты, должно быть, голодна? Я распорядился накрыть на стол. Ну же, прекрати лить слезы, тебе это не идет. А вот туника замечательна.
— Почти все вещи малые! — Арека шмыгнула носом.
— Мы с этим разберемся. — Эрлот потрепал ее по голове. — Иди, подкрепись. Если и дальше будешь такой бледной, придется лишить тебя удовольствия.
Арека содрогнулась. Лишиться этих волшебных секунд, ради которых она живет? Нет, только не это!
— Я буду послушной, — шепнула. — Самой послушной в мире!
— Я тебе верю, милая.
Король Эрлот улыбался, но глаза его оставались непроницаемыми. Внутри он оставался серьезным. Внутри он, может, и вовсе не замечал никакой Ареки.
В обеденном зале на столе стоял накрытый поднос. Баронет с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, поднял крышку. Фрукты, вареные яйца и миска бульона.
— Прошу! — Баронет отодвинул стул.
— Спасибо, Лэквир, — сказала Арека и принялась за еду.
Утолив первый голод, Арека принялась ерзать на стуле. Господин стоял в углу зала и, не отрываясь, смотрел на нее. Арека покосилась на него. Отсутствующий взгляд, улыбка. Так городские старики выглядели, когда бросали хлебные крошки голубям. «Может, я как-то неправильно ем?» — заволновалась Арека. Застывший сзади Лэквир добавлял беспокойства.
— Ты не скучаешь по людям? — спросил господин, когда Арека промокнула рот салфеткой.
Арека замерла. Вопрос будто рухнул в пропасть, у которой нет дна. В такую пропасть превратились воспоминания о деревне. Пустота, серая и грязная. Только с появлением господина вспыхнул огонь, негасимый, как сама жизнь. Но что-то еще теплилось далеко внизу. Другое пламя, не сжигающее душу, но согревающее. Слабое, едва заметное.
— По одному, — сказала Арека.
Господин наклонил голову.
— Мы его найдем, — пообещал он. — Рано или поздно. А теперь — не хочешь прокатиться по городу?
Лошади мерно цокали подковами по расчищенной от снега мостовой, черная карета плыла по главной улице. Арека чуть не вываливалась в окно, ее переполняла гордость. Пусть все смотрят, пусть завидуют ей! Ни одному из этих грязных, перепуганных людишек не взлететь так высоко.
Но никто не обращал внимания на Ареку. Девушка поняла, что в городе творится нечто странное. Со всех сторон неслись крики и плач. Люди, мужчины и женщины, старики и дети с сумками, узлами и тюками шли, подгоняемые баронетами, в сторону крепости. Потоки людей поменьше текли в другие стороны. Арека, услышав несколько возгласов, поняла, что их отправляют к домам баронов и лордов.
— Что происходит? — спросила Арека, повернувшись к сидящему рядом господину.
— Что ты чувствуешь? — спросил тот.
Арека пожала плечами.
— Не знаю. Ничего.
— Тебе не страшно? Не хочется плакать?
— Нет, господин. Когда вы рядом, мне не страшно.
Эрлот с улыбкой изучал взглядом лицо девушки. Ареку охватило смущение, но она не посмела отвернуться.
— Как интересно, — прошептал господин.
— Что интересно?
Эрлот повернулся к окну на своей стороне кареты.
— Сейчас ты видишь, как умирает город. Видишь, как пустеют, обескровленные, его вены. Город, который люди, не спросясь, выстроили вокруг наших домов, дворцов и замков. Город, в который люди приезжали, чтобы лелеять мечту стать вампирами. Кармаигса больше нет, Арека. Многие из этих людей умрут в ближайшие недели, еще больше умрут потом. Остальные будут жить при домах своих господ, в бараках, которые сами построят.
Арека положила руку на грудь. Сердце билось спокойно, размеренно. Почему же оно не трепещет, почему не заходится от страха?
— Зачем это вам? — спросила Арека.
— «Зачем?» — Господин засмеялся. — Не «за что?» Ты просто прелесть, Арека! Но, боюсь, у меня нет ответа на твой вопрос. Во всяком случае, такого, который ты смогла бы понять. А что если я скажу, что всего лишь хочу уничтожить в этих людях жалкие крохи гордости? Растоптать эти искорки, заставить людей мычать и блеять? Что ты скажешь, если это — всего лишь моя прихоть?