— Кто? Медведь? — удивился Левмир.
— Ну да!
— Ну… Даже не знаю…
Медведь издал победный рык. Вампир больше не шевелился. Голова свесилась на сторону, болтаясь на тонкой полоске кожи.
— Подожги его, — сказал Левмир.
— Нет!
— Просто отпугни. Пусть он отбежит, я успею добраться до самострела.
Он положил руку на ладошку девочки. Ладошка вздрогнула. Наконец-то взгляды встретились.
— Если он повалит дерево — нам конец, — сказал Левмир.
«Если он повалит дерево — я тебя потеряю», — услышала И.
— Я сделаю, — прошептала она.
В спину медведя, брызжа искрами, ударил голубой сгусток огня. Запахло паленой шерстью. Медведь заревел, покатился по снегу. Соскочив с дерева, Левмир бросился за оружием. В двух шагах от оскаленной морды он схватил самострел.
Выстрел — оперение торчит из правого глаза медведя. Еще один — стрела ушла в открытую пасть. Медведь тяжело протопал вперед и упал. Левмир едва успел отпрыгнуть.
И подошла к останкам вампира. Левмир проследил за ее взглядом. Словно неведомая сила подтаскивала голову к телу, место разрыва медленно стягивалось полосками нарастающей кожи. Руки девочки взметнулись вверх, в каждой ладони вспыхнуло по огоньку. Бросив волшебные снаряды, И отскочила. Пламя охватило изувеченную плоть. В треске огня послышалось: «Свечи!»
Левмир обнял И, зарылся лицом в ее сказочные волосы. Какая же она холодная…
— Из руки, — попросила девочка. — Не могу так.
Левмир протянул ей запястье, но И колебалась.
— Как же ты? — прошептала она. — У нас даже еды нет.
— У нас теперь полно еды. Не думай, просто… просто запусти сердце.
Острые клыки впились в руку, Левмир зажмурился. Все закончилось быстро. И глубоко вдохнула, на щеках появился румянец.
— Спасибо, — прошептал Левмир, расцеловал ее в щеки. Что-то мешало прижаться ближе. Опустив взгляд, Левмир увидел туфли. Все это время И прижимала их к сердцу.
Разделать медведя оказалось не сложнее, чем оленя. Левмир вытащил внутренности, нарезал мяса. Костерок разложила И, настругав коры с деревьев.
— Держи, — сказала, бросив что-то Левмиру. Грязный, рваный, но теплый тулуп вампира. Наверное, слетел, пока медведь трепал безумца. Левмир оделся.
Куски мяса пришлось поджаривать на стрелах. Без соли, с черной коркой нагара мясо, тем не менее, оказалось вкусным.
— Тебе нужно поспать, — заметила И. — Бледный… Только вот домика больше нет.
Она содрогнулась.
— Мерзнешь все-таки, обманщица?
— Да ну тебя! — отмахнулась И. Но Левмир успел заметить улыбку.
— Ничего, если нам придется… Ну, в общем, сделать кое-что необычное? — спросил Левмир.
Он знал, что нужно сделать, хотя всем сердцем не хотел этого. Лес слишком старый, стволы толстые — без топора не срубить даже самой тонкой ветки. Даже если удастся разложить костер побольше, на таком морозе долго не сдюжить. А если огонь перекинется на одежду? Может, и были способы выжить в такой ситуации, но Левмир их не знал. Лишь один вариант представлялся возможным.
Девочка покраснела.
— Ты что, умирать собрался? — буркнула она. — Холодно ведь.
— Потому-то и надо. Потому что холодно. Чтобы не умереть.
— Я боюсь.
— Ничего страшного. Я ведь буду с тобой.
— Знаю. Потому и боюсь.
— Мне тоже неприятно, — признал Левмир. — Но…
— Неприятно? — Теперь И смотрела с обидой. — Тогда зачем…
— Там, внутри, еще долго будет тепло.
Девочка потрясла головой, ничего не понимая.
— Где внутри?
— Там.
Левмир указывал на медведя.
— Ты хочешь, чтобы мы забрались внутрь? — удивилась И.
— Ну да. Думаю, мы сможем проспать до следующего рассвета. Спрячем мясо в снег. Утром поедим и отправимся дальше. Сейчас никаких сил нет.
— Прятаться в медведе? — почему-то засмеялась И. — Ой… Ну ведь мог бы сразу так и сказать!
— А что?
— Да ничего! Полезли в твоего медведя дурацкого.
Глава 21Монолит
Эрлот толкнул дверь тронного зала и вошел внутрь. На троне королевы развалилась Атсама. Она закинула одну ногу на подлокотник, но, несмотря на вальяжную позу, выглядела настороженной.
— Знаешь, — начал Эрлот, — мне не нравится, когда гости приходят вот так. «В тронном зале вас ожидает миледи Атсама!» Если хочешь поговорить — веди себя прилично.
Атсама будто не услышала его слов. Махнула рукой:
— Прикрой дверь, милый. Разговор не для чужих ушей.
Эрлот подчинился. На злость сил не оставалось. Каждый день он вступал в борьбу за тонкую полоску, пролегшую между жизнью и смертью города.
— За мной небольшой должок, и я пришла его вернуть, — сказала Атсама, когда Эрлот подошел к трону.
— Хочешь прямо здесь? — усмехнулся король. — Или ты про охоту? Для последнего больше нет препятствий, так что…
— Хочу предупредить! — Атсама сменила позу, наклонилась вперед, нависая, будто королева над баронетом. — Вчера был тайный совет лордов. Единственный вопрос, который мы обсуждали — твою уместность на троне.
— Хорошо, лорды умрут, — пожал плечами Эрлот. — Ты мне больше не должна. Это все?
Глаза Атсамы заливала чернота. Страх и волнение сжигали все силы. Она закричала:
— Я прошу тебя подумать! Что ты делаешь? Когда мы обсуждали свержение Эмариса, мы хотели не так много. Охота, истребление баронетов, возможность пускать в дело клыки. Но что происходит теперь? Зачем ты разоряешь деревни? С лордами трудно не согласиться: мы совершаем самоубийство. Вернее, ты задумал всех нас убить! Баронеты бегут из города, хотя теперь и нет никаких запретов! Люди мрут от голода в этих бараках!
Эрлот кивал, пока она говорила. На лице не проступило ни одной эмоции. Он знал, что так будет. Знал еще в тот день, когда стоял над догорающим трупом Освика.
— Что думаешь ты?
— Я? — Атсама нервно рассмеялась. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Одно то, что я пришла предупредить…
— Какие высказываются версии? — оборвал ее Эрлот.
— Первая — ты сошел с ума. Вторая — ты знаешь что-то, чего не знаем мы. Зачем собирать такую массу людей в одном месте? Зачем ломать то, что прекрасно работало? Посади наместников в деревни, если так уж обязательно вовсе отменить донации. Городского населения вполне хватит, чтобы прокормить всех нас, включая баронетов.
Эрлот подошел к окну, выходящему на ту часть двора, где вдоль стены тянулось занесенное снегом длинное приземистое строение. Там, внутри, умирали люди. С наступлением весны их выгонят на полевые работы. Со временем появится и еда. Но сейчас — самый сложный этап, пережить его получится не у всех.
— Правильный ответ прозвучал, — сказал Эрлот. — Правильный вопрос находится там.
Атсама посмотрела в окно. Спрыгнув с трона, подошла к Эрлоту. Его взгляд стремился дальше, сквозь барак, сквозь крепостную стену.
— Восток? — спросила Атсама.
Эрлот кивнул.
— Я напомню тебе, из-за чего погиб Освик. Он держал связь с правителями Востока. Когда об этом стало известно, Эмарис направил меня к нему. Я был настроен на разговор, но тихуша Освик бросился в бой. Ответы с Востока он успел сжечь, но осталась книга.
— «По ту сторону Алой Реки»? — вспомнила Атсама.
— Именно. Набор бредовых идей о том, как вампирам и людям получить равные права и возможности. А теперь, Атсама, попробуй прибавить один к одному.
Атсама тряхнула головой. Мысль, слишком сложная, слишком чудовищная, отказывалась укладываться в голове. Но память воскресала. Память поворачивала в далекое прошлое, в те дни, когда вампиры оставили Восток, продвинувшись вслед за поверженным императором Киверри. Что тогда они оставили за спиной?
Эрлот заметил во дворе движение. Кто-то быстро, но осторожно бежал к бараку. В свете фонаря Эрлот без труда узнал Ареку и улыбнулся.
— Но это же бред! — воскликнула Атсама. — На востоке лишь дикие разрозненные племена…
— Да, три тысячи лет назад так и было, — кивнул Эрлот. — Теперь там государства, в которых живут люди, никогда не имевшие дел с вампирами. К чему, по-твоему, готовил их Освик?
— Война, — прошептала Атсама.
— Третья Великая Война, по итогам которой вампиры должны очутиться в клетках. Охота, донации… — Эрлот засмеялся. — Мне нужно было чем-то заинтересовать вас, чтобы устранить Эмариса. Он, увы, не хотел шевелиться. Может, даже разделял взгляды Освика. Но я не желаю кланяться людям, Атсама. Когда войска двинутся на нас, они не найдут в деревнях ни еды, ни союзников.
— Лучше тогда убить их сразу, — сказала Атсама, не сводя глаз с барака. — Перебить лишних, а остатки будет проще прокормить.
— Лучше ли? — спросил Эрлот. — С чем же мы встретим профессиональных убийц? Со сворой плохо обученных баронетов, которые, чуть что, побегут, позоря нашу расу? Нет, люди нужны мне здесь. Многие умрут, но остальные проживут столько, сколько понадобится. Когда придет время, Восток увидит, что такое смерть.
— Полагаешь, люди бросятся защищать бараки?
— Полагаю, вампиры бросятся за жратвой.
Атсама покачнулась. Эрлот придержал ее за руку. Будто вся сила разом ушла из тела женщины. Она задрожала.
— Безумие, — прошептала Атсама.
— Безумие, — согласился Эрлот. — У меня нет времени изобретать другой план. Воин на Западе остался лишь один, и ты сейчас говоришь с ним. Вы решили, что я уничтожаю мир? Нет, я всего лишь спасаю его огромной ценой.
Стараясь двигаться как можно тише, Арека проскользнула в башню. Остановилась, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Сердце, минуту назад отчаянно стучавшее, успокаивалось. Даже если теперь ее увидят, она скажет, что просто гуляла. Сверток с едой передан, никто ничего не докажет.
Вот уже пятую ночь она приносит в бараки еду. Прячась, обманывая, выдумывая изощренные планы — будто вампир, одержимый единственной страстью.
Каждый день из дверей барака выносили трупы. Арека смотрела на них, но не находила в сердце отклика. Только одно ее беспокоило, одно занимало мысли — накормить детей. Детей, которых она даже не видела, на которых ей плевать.