Посох стал браслетом. Дарий отвернулся и отошел ещё дальше от всех, уставился во мрак коридора. Мысль уйти обратно была слишком соблазнительна, у него даже осталось немного крови в колбе, чтобы открыть проход, вот только идти ему некуда. Теперь на той стороне его ждала лишь смерть. Он беглец. И если его поймают, его Инквизитор ему не поможет. Он умрет на той самой площадке в Башне, на которой умирали другие.
– Дарий, – тихо позвала она и остановилась рядом.
– Простите, – сказал он, разом ощущая усталость. Плечи опустились, а кулаки разжались, руки безвольно повисли. – Этого больше не повторится. Можете не утруждать себя разговорами, Эарендил всё объяснил. Про притяжение и про… Неважно. Я хотел бы побыть один.
– Хорошо, – просто сказала она и развернулась, чтобы уйти.
У его рук была своя воля. Он вцепился в рукав её куртки.
– Не уходите, – взмолился он, не понимая, зачем останавливает её.
Она посмотрела на его пальцы, он тут же отпустил её.
– Мне жаль, что так вышло. Я и сама об этом узнала не так давно и совершенно случайно.
– Мне тоже жаль. – Повисла неловкая пауза. Дарий решился спросить, хоть подобные разговоры с девушками всегда отрицал. Выяснение отношений – это его один из худших кошмаров. И он точно никогда не был инициатором подобного. Но, видимо, с Лайей у него всё бывало впервые. – Все те встречи, где мы виделись… выходит, так было предопределено? – Лайя пожала плечами. – Всё это время вы снились мне, часто сны были такими реалистичными, что мне казалось, те места, существуют на самом деле. Я привык жить с мыслью о вас и уже не представлял иного. У вас было что-то похожее?
Лайя какое-то время молчала. Она думала и вспоминала, собираясь ответить честно.
– Вы сразу понравились мне, с первой встречи, – призналась она, не пряча взгляда и не кокетничая. – Я была ведьмой вне закона, а вы служителем Инквизиции, но с первой минуты почему-то доверяла вам. Как и во все последующие разы. Я не смогла бы навредить вам и не позволила бы никому другому. – Она сделала паузу, а потом нашла его глаза и твердо в них посмотрела. – Но я говорила тогда, скажу и сейчас. Я люблю другого. И никакое предназначение этого не изменит.
– Значит, вы не испытывали ничего такого, что мучило всё это время меня? Почему так?
Лайя пожала плечами. У неё не было на это ответа. Её всё ещё тянуло к нему магией. Он всё ещё нравился ей. Она желала ему счастья. Но это точно не было любовью. Это были отголоски их притяжения.
– И не говорите мне «вы», – сказала она спустя паузу. Он кивнул. – И пойдем к остальным. За сестру заранее прошу прощения. Она порой бывает эмоциональной.
– Сестру? – не понял он, обращая взор к спутникам ведьмы. Был кто-то ещё, кого он не заметил?
– Да, Тэруми – моя сестра, – с улыбкой сказала Лайя, смотря издалека на танэри, которая постукивала пальцами по рукояти кинжала и не сводила с них пристального взгляда.
– Настоящая?
– Настоящая, – засмеялась Лайя, и Дарий не смог отвести взгляда, глаза стали восхищенно бродить по её облику. Теплота разливалась в груди мага, и это не имело никакого отношения к притяжению и связи.
– Лукас тоже настоящий брат? – спросил вдруг он.
– Ты видел Лукаса?! – удивленно воскликнула Лайя, поражаясь упоминанию настоящего имени мага духа.
Фенрис и Тэруми одновременно поднялись со своих мест при звуке знакомого имени.
– Видел, – недовольно произнес Дарий, – этот великий освободитель магов сам меня нашел.
Лайя схватила его под руку и потянула к остальным, а потом насильно заставила сесть рядом со всеми и плюхнулась следом.
– Расскажи! Как он?! – нетерпеливо потребовала она, смотря на него сияющими глазами.
Дарий разом забыл все свои горести, лишь бы вот так на него смотрела, лишь бы улыбалась, лишь бы говорила с ним.
– Я сопровождал Инквизитора в поездке…
***
Лайя проснулась от ощущения, что на неё кто-то смотрит. Она приподняла голову, осматриваясь. Её взгляд наткнулся на внимательный взгляд зеленых глаз. Дарий не отвел глаз, когда понял, что его обнаружили. Он чуть повел головой в сторону, приглашая её подойти и поговорить с ним. Лайя осторожно отстранилась от Фенриса, не желая его будить, но рука Тэруми тут же опустилась на неё сверху, придавливая. Лайя недоуменно обернулась к сестре. Карие глаза предупреждающее смотрели на неё, а следом губы безмолвно сказали: «Нет».
Волна негодования накрыла Лайю. Какого черта? Она что, не может подойти к магу и поговорить? Она зло скинула её руку и стала подниматься, тогда Тэруми подалась вперед и чуть толкнула Фенриса, следом сразу же возвращаясь на место в объятия Чона и притворяясь спящей.
Лайя чуть не задохнулась от такой наглости. В голове мгновенно созрел план мести, но её отвлек хрипловатый со сна голос Фенриса:
– Что, уже пора вставать?
Она разом забыла всё, что хотела сделать до этого, забыла, где они и кто рядом. Звук его голоса был особой музыкой, затрагивающий все струны её души и заставляющий трепетать. Просыпаться с Фенрисом по утрам, вот так лежа в его объятиях, было её счастьем и её приютом. Лайя тут же вернулась к нему под бок и уткнулась лицом ему в плечо, тихо-тихо прошептала, почти мурлыкая:
– Скажи мне ещё что-нибудь…
– Что? – сонно прошептал Фенрис.
– Всё равно…
Он повернулся и обнял, устроил свой подбородок на её макушке и едва слышно проговорил:
– Люблю тебя, моя ведьма…
Его тихий голос оставил на коже тысячи волнующих мурашек. Лайя вдруг вспомнила красоту ванной комнаты в Дэйлоре и подумала, что время, которое она планирует провести там с Фенрисом, будет особенно прекрасным. Она пошевелила головой, носом закапываясь в одежду своего эльфа, и, когда добралась до обнаженного участка кожи, сначала оставила легкий поцелуй, а потом не удержалась и провела по солоноватой коже языком. Фенрис стиснул её в своих объятиях теснее, но лишь на секунды, вспомнил, что они не одни.
Он сел, сонно потирая лицо и убирая растрепавшиеся волосы назад, а Лайя лежала и не могла перестать думать о той ванной комнате и представлять в ней Фенриса. Фантазии так явно читались на её лице, что Тэруми, которая уже поднялась, толкнула её, отвлекая от лицезрения мужа.
– Полегче, сестрица, – ехидно ухмыльнулась азурианка. – А то такими темпами, я стану тетей раньше, чем мы уладим весь бардак на этой стороне барьера. И кстати, об этом. Давайте есть и на воздух. Пора уже оставить эти коридоры.
Собирать в дорогу было нечего. Всё, что имели, и так было на них. Есть долго тоже не пришлось, запасов осталось крайне мало. Поэтому к предстоящему пути были готовы быстро.
– Что будем делать с ним? – тихо спросил Фенрис. То, что разговор о Дарии, который в одиночестве сидел в стороне, было понятно всем.
– Как что? – не поняла Лайя. – Мы должны взять его с собой! Он не может вернуться, а наверху погибнет без нас: ни эльфы, ни люди не примут его. Это при условии, что он ещё сможет добраться хоть до одного из городов.
– Я против! – ответила Тэруми. – Если он нашел способ прийти сюда, значит, найдет способ и уйти обратно!
Голос она не понижала специально, чтобы Дарий слышал.
– Тэ! —возмущенно воскликнула Лайя.
Тэруми нахально на неё посмотрела и мило улыбнулась. Лайя цокнула и отвернулась, переводя взгляд на воина, глазами обещая ему, что она с ним сделает, если тот удумает согласиться с Тэруми. Но у Чонсока были совсем другие приоритеты, и они не имели никакого отношения к эмоциональной составляющей происходящего.
– Изиме нужен ещё один маг, так что тот факт, что Дарию некуда идти, мне очень даже подходит. Он останется с нами.
– Нет, амэнэ! – ужаснулась Тэруми. – Этот упырь не будет жить с нами! И зачем нам ещё один маг, когда у нас есть целый Магистр?!
– Хорошо, что целый, – иронично заметил Фенрис.
– Я своего решения не изменю, – твердо сказал Чонсок Тэруми. – Он идет с нами и останется в Изиме. – А потом добавил, вдруг вспоминая, что существует такая штука, как свобода выбора: – Если, конечно, маг этого сам захочет.
Упрямство заиграло в глазах танэри. В том, что Дарию помогут не захотеть, никто не сомневался. Но воин в этом моменте был непреклонен. Молчаливая борьба взглядов двух азуров разбилась о хрипловатый голос Фенриса:
– Мы возьмем его с собой.
Тэруми на него изумленно уставилась, не понимая, как он додумался до такого решения. Это же своими руками, вот так, оставить возле себя угрозу собственному счастью. Это как привести Исалиэль в Изиму или оставить Чонсока в Дэйлоре, и надеяться… На что надеяться? К чему ненужный риск?
Фенрис догадывался о мотивах Тэруми и о причинах такого непринятия незнакомца и был всецело с ней солидарен, но было несколько «но», от которых отмахнуться не мог. Дарий выполнил своё обещание: спас Грегори и остальных. Он спас и Лайю. Дважды. И пусть у мага огня были на это свои, личные причины, Фенрис был благодарен ему. Поэтому он не мог поступить иначе. Хотя если быть до конца откровенным перед собой, то не только поэтому. Дарий – маг, и Фенрис испытывал внутри странное стремление защитить его жизнь. Эльф вдруг усмехнулся и посмотрел на Чонсока. Наверное, именно такие чувства испытывал к людям Изимы воин. Чонсок встретился с ним взглядом и понимающе улыбнулся, вдруг похлопав его по плечу, чем вызвал у Тэруми новую волну изумления и негодования одновременно.
– Торник, – обратился Фенрис к магу, который со скучающим видом ждал своей участи, – эти земли не так гостеприимны, как земля Иллинуи. Один ты не выживешь на поверхности. Ты можешь присоединиться к нам и остаться в единственном городе людей, Изиме, или вернуться тем путем, которым попал сюда. Повторяю, наверху выжить одному вообще нет вариантов, вне зависимости от таланта и везения.
Дарий бросил на него взгляд из-подо лба и подошел ближе, давая понять, что пойдет с ними.
Их пополнившийся ещё одним человеком отряд отправился дальше. Фенрис и Чонсок шли и, пользуясь спокойствием выпавшего времени, тихо обсуждали предстоящие дела в Изиме и Дэйлоре, искали способы убедить сотрудничать эльфов с людьми, решали, какой сфере они уделят больше внимания в Изиме с учетом выпавших возможностей.